Книга Крошка Доррит. Книга вторая - «Богатство» - Чарльз Диккенс

— Ба, ба, ба! Придется мне отступить от своейпривычки к галантности и сказать вам: ложь, ложь, ложь! Вы отлично знаете, чтоутаили бумагу и прибрали деньги к рукам.

— Не в деньгах было дело, негодяй! — Она всянапряглась, словно порываясь встать на свои немощные ноги, и такова была силаее исступления, что казалось, еще немного, и это ей удастся. — Если ГилбертКленнэм, впав в детство перед смертью, вообразил себя обязанным загладитьобиду, будто бы причиненную девушке, которою был увлечен когда-то его племянники которая зачахла от тоски и одиночества после того, как этому преступномуувлечению был положен конец; и если он в своем старческом слабоумии продиктовалмне — мне, чья жизнь была отравлена ее грехом, в котором по воле провидения онасама мне призналась, — приписку к завещанию, имевшую целью вознаградить ее заякобы незаслуженные страдания, что же, по-вашему, нет никакой разницы междуисправлением этой заведомой несправедливости и обыкновенной кражей, какимизанимаетесь вы и ваши тюремные дружки?

— Время идет, сударыня! Берегитесь!

— Даже если пожар охватит этот дом с крыши дофундамента, — возразила она, — я погибну в пламени, но не допущу, чтобы моиблагочестивые побуждения смешивали с жадностью и корыстью убийц!

Риго издевательски щелкнул пальцами прямо ей влицо.

— Тысяча гиней злополучной красотке, которуювы, не торопясь, свели в могилу. Тысяча гиней младшей дочери покровителя этойкрасотки, если до пятидесяти лет у него родится дочь, а если не родится, томладшей дочери его брата по достижении ею совершеннолетия — «в памятьбескорыстного покровительства, оказанного им некогда одинокой сироте». Дветысячи гиней! А? Дойдете вы наконец, до них или нет?

— Этот покровитель… — исступленно начала былоона, но он перебил ее.

— Называйте имена! Говорите прямо: мистер ФредерикДоррит! Без обиняков!

— Этот Фредерик Доррит был всему причиной. Незанимайся он музыкой и не будь его дом, в дни его молодости и достатка,постоянным прибежищем певцов, музыкантов и других подобных им детей Тьмы,привыкших отворачиваться от Света, эта девушка осталась бы тем, чем была, и нестремилась бы подняться на высоту, с которой все равно сорвалась. Так нет же.Тот самый бес, по наущению которого Фредерик Доррит возомнил себя человекомневинных и благих побуждений, уверил его, что он сделает доброе дело, еслипоможет бедной девушке, которую природа наделила хорошим голосом. Он сталдавать ей уроки. И тут ее встретил отец Артура, который, идя суровой стезейдобродетели, давно уже втайне тянулся к дьявольской приманке, именуемойискусством. Вот как случилось, что по вине Фредерика Доррита безвестная сирота,будущая певичка, одержала надо мной победу, и я была обманута и унижена! — тоесть, нет, не я, — спохватилась она, и краска бросилась ей в лицо, — а тот, ктомного выше меня! Не обо мне, грешной, речь!

Иеремия Флинтвинч, который незаметноподвинчивался все ближе к ней и теперь стоял совсем рядом, скорчил при этихсловах особенно противную гримасу и поочередно поджал обе ноги, как будто отуслышанного у него под гетрами забегали мурашки.

— Наконец, — продолжала миссис Кленнэм, — ибоя подхожу к концу и больше ничего ни говорить, ни слушать об этом не намерена(осталось только оговорить условия сохранения тайны между нами четверыми), —наконец, когда я утаила эту приписку, что было сделано с ведома отца Артура…

— Но не с его согласия, как вам известно, —вставил мистер Флинтвинч.

— А разве я сказала, что с его согласия? — Онавздрогнула, неожиданно увидев Флинтвинча так близко, и, слегка отстранившись,смерила его подозрительным взглядом. — Вы столько раз были свидетелем нашихспоров, когда отец Артура требовал, чтобы я предъявила приписку, а я несоглашалась, что, скажи я так, вам бы ничего не стоило уличить меня во лжи. Но,утаив бумагу, я ее не уничтожила, а много лет хранила здесь, у себя. Посколькувсе состояние Гилберта перешло к отцу Артура, я в любую минуту могла сделатьвид, будто только что нашла ее, и передать эти две тысячи по назначению. Но,во-первых, это значило бы пойти на прямую ложь (и тем обременить свою совесть),а во-вторых, за все время, что я томлюсь здесь, мысли мои не изменились, и я невидела причин для такого поступка. Это была награда за то, что заслуживалокары, — ошибка старческого слабоумия. Я лишь исполнила долг, предписанный мнесвыше, и с тех пор несу ниспосланный мне свыше крест. В конце концов бумагабыла уничтожена у меня на глазах (так по крайней мере я думала), но в то времямать Артура давно уже лежала в могиле, а ее покровитель, Фредерик Доррит, поволе провидения стал нищим и полубезумным стариком. Дочери у него не было. Яразыскала его племянницу, и то, что я сделала для нее, лучше денег, которые всеравно не пошли бы ей впрок. — Помедлив с минуту, она добавила, как бы обращаяськ часам: — Эта девушка ни в чем не виновата, и, может быть, я не забыла быпринять меры, чтобы после моей смерти деньги достались ей. — Затем она умолкла,не сводя с часов задумчивого взгляда.

— Позвольте напомнить вам одну маленькуюподробность, дражайшая миссис Кленнэм, — сказал Риго. — В тот вечер, когда нашмилый арестант — мой друг и собрат — вернулся из чужих краев, эта интереснаябумажка еще находилась в вашем доме. Позвольте напомнить и еще кое-что. Певчаяптичка, которой вы подрезали крылья, долгое время сидела в клетке подприсмотром выбранного вами стража, личности, хорошо известной этому старомукаверзнику. Не попросим ли мы, чтобы старый каверзник рассказал, когда он впоследний раз видел упомянутую личность.

— Об этом я вам скажу! — воскликнула Эффери,откупорив свой рот. — Я и это видела во сне, в самом первом моем сне. Иеремия,если ты сделаешь хоть шаг, я так закричу, что у собора святого Павла услышат!Личность, о которой говорит этот человек, — родной брат Иеремии, его близнец;он приходил сюда после приезда Артура, глубокой ночью, и Иеремия своими рукамиотдал ему эту бумагу, вместе с другими, в железной шкатулке, которую он унес ссобой… На помощь! Убивают! Спаси-и-те!

Мистер Флинтвинч бросился было на нее, но Ригоперехватил его по дороге. После короткой борьбы Флинтвинч сдался и мрачнозаложил руки в карманы.