Книга Без надежды на искупление - Майкл Флетчер

– Зачем ты убила его? – спросил Вихтих. – Он был милый, как мне показалось.

– Идиот. Его убил Бедект.

– И что?

– Так что мне не хотелось слышать, как он разглагольствует о себе, пока мы дожидаемся. Хватит с меня того, что приходится слушать твои велеречивые рассуждения.

– Велеречивые?

– Спроси у Бедекта, что это слово означает. Посмотри только, какой огромный был этот жирный боров. Он… или она… уж никак не мог бы пройти большое расстояние. Кому-нибудь пришлось бы его тащить.

Вихтих рассмотрел жирного увальня.

– А мертвячок – здоровячок, – сказал он, весело ухмыльнувшись Штелен.

Она закатила глаза.

– Я видела, как ты придумываешь эту шутку. У тебя все лицо скукоживается, когда ты пытаешься сосредоточиться.

– Он скоро сюда доберется? – спросил Вихтих, проигнорировав ее слова.

Она указала на подножие холма:

– Вот он, разлегся там в грязи.

Вихтих посмотрел в ту сторону, куда она указывала.

– Выглядит как большая куча мусора.

– Это он.

– Подойдем поздороваться?

Не ответив, она повернулась и широкими шагами двинулась вниз по склону; Штелен услышала, что Вихтих идет следом.

– Что ты собираешься делать? – крикнул он ей. – Убьешь его?

По правде говоря, она была не уверена.

* * *

Бедект лежал, погрузившись в безмятежность. Его кожу ласкал легкий бриз, который нес с собой свежий запах клевера. У него ничего не болело, он блаженно расслабился. Ветерок щекотал пальцы левой ноги. Черт возьми. Где же он оставил свой сапог?

Левый сапог. «Проклятие». Тот, в котором были деньги.

Чей-то сапог толкнул Бедекта между ребер.

– Почему это у тебя вечно пропадают сапоги?

Голос Вихтиха. Нет, не может быть. Вихтих же был…

Бедект приоткрыл глаз и глянул вверх, на Штелен и Вихтиха. Оба смотрели вниз, на него: Вихтих со своим всегдашним нахальным выражением лица, а Штелен… он не был уверен насчет того, о чем именно говорило ее лицо.

– Ты целый день собираешься пролежать на травке? – спросила Штелен.

– Я ожидал, что тут будет гораздо больше людей, – сказал Бедект, не шевелясь.

– Они на вершине холма, ждут тебя, – ответила она, указав в ту сторону и щелкнув пальцами. – У тебя, похоже, собралась тут целая армия, черт возьми.

Бедект пошевелил пальцами ног. Он почувствовал, что они в полном порядке, не сгорели до костей.

– Морген? – спросил он.

– Его нигде не видно, – ответил Вихтих. – Он мертв? – Когда Бедект кивнул, Вихтих продолжил: – Но я не чувствую никакого принуждения. Я должен был явиться сюда, и вот я здесь. Но теперь этого уже нет. Я ощущаю себя… свободным. – Вихтих выглядел смущенным; казалось, он надеялся или ожидал чего-то другого. – Могу пойти, куда хочу, – закончил фехтовальщик.

– Должно быть, Морген отпустил тебя, – сказал Бедект.

– Он что, способен это делать? – спросила Штелен, и в глазах ее засияла надежда.

Не ответив на вопрос, Бедект со стоном сел. Позвоночник у него пощелкивал и потрескивал, и болела поясница. Почему-то он рассчитывал, что здесь для него все начнется сначала и он окажется, по крайней мере, молодым человеком. Он посмотрел вверх на Штелен; ее желтушные глаза пристально наблюдали за ним.

– Даже и не думай, – сказал Бедект, поднявшись на ноги. – Если я отпущу тебя, ты меня точно убьешь.

– Может, и не убью.

– Верно, – усмехулся Вихтих, но тут же умолк, когда Штелен свирепо глянула в его направлении.

– Штелен, сходи и принеси мне какие-нибудь сапоги и топор, найди у кого-то в той армии. Должно же у них обнаружиться хоть что-то подходящее.

Она с ворчанием развернулась, и он крикнул ей:

– Подожди!

Штелен, понурившись, стояла к нему спиной. Бедект подумал о том, что сказал ему отец. Неужели она его действительно любила? Она действительно позволила убить себя? Такой вариант казался ему безумием, но ведь безумие – вполне в духе Штелен.

– У меня для тебя кое-что есть, – сказал он.

– Моя свобода? – проворчала она.

– Хм… нет. Пока нет. Может быть, позже, когда я решу, что ты не убьешь меня в тот самый момент, когда я тебя освобожу.

«Почему я чувствую себя так неловко, черт возьми?» Смутился, как подросток. Бедект вытащил из кармана потрепанные и выцветшие шарфики и протянул в ее сторону, хотя она все еще стояла к нему спиной.

– Держи вот что.

Штелен с рычанием обернулась и замерла. Из ее глаз улетучилась привычная злоба, и появилось такое выражение, которого Бедект никогда не ожидал там увидеть. У нее на глаза навернулись слезы, и она грубо смахнула их грязным рукавом. Она осторожно забрала у него из рук шарфики, бережно их сложила и спрятала к себе под рубашку.

– Это тоже твое, – сказал Бедект, поднимая нож, который до этого момента сжимал в руке.

Она взяла оружие без слов, и нож тоже исчез где-то под ее одеждой.

– Схожу сейчас за твоими проклятыми сапогами и топором, – сказала она.

Штелен плюнула ему на голую ногу, развернулась и потопала прочь, выпрямив спину. Вихтих и Бедект смотрели ей вслед, обмениваясь смущенными взглядами.

– И куда ты сейчас направишься? – спросил Бедект.

– Не знаю, – сказал Вихтих. – У меня набралась небольшая собственная армия, правда, конечно, она ничто по сравнению с тем войском, которое служит тебе и Штелен, вместе взятым.

– В честной схватке преимущество, как мне кажется, будет за твоими, – возразил Бедект. – У тебя много отличных фехтовальщиков. – Вихтих просиял, и Бедект дал ему насладиться этим моментом. – А мои в большинстве своем – это те, кого я убил ударом в спину на темной улице или в пьяной драке. На них просто жалко смотреть.

– Величайший фехтовальщик в Послесмертии, – задумчиво произнес Вихтих. – Звучит не так внушительно, но ничего, сойдет.

– И твое стремление к цели увенчалось успехом, – сказал Бедект, не успев остановить себя. – Прости. Ты не собираешься начать жизнь заново? Попробовать другое ремесло?

Вихтих насмешливо фыркнул.

– И чем же мне заняться? Трудиться на ферме?

– Ты был весьма недурным поэтом, – сказал Бедект.

– Нет. Я только тот, кто я есть.

– Ну и хорошо. Мне понадобится прежний Вихтих. Мне нужен величайший фехтовальщик в этом мире или в любом другом из миров.

– У тебя есть план? – спросил Вихтих, продемонстрировав в широкой улыбке идеальные зубы. – Припрятал туза в рукаве?