Книга Казаки. Между Гитлером и Сталиным - Петр Крикунов

Пластунская сотня состояла из трех взводов и ячейки управления — командира сотни (сотника или подъесаула), вахмистра, писаря (приказного) и ординарца. Всего 82 человека и 28 лошадей.

Батальон состоял из трех пластунских сотен, пулеметной команды, минометного взвода, отделения конной разведки и штаба батальона. Всего в батальоне до 350 человек и 115 лошадей. Батальонами командовали есаулы и войсковые старшины.

Пластунский полк состоял из трех пластунских батальонов, штабной сотни, минометной и противотанковой батарей. Общая численность полка до 1500 человек и до 500 лошадей. Командовали полками полковники или войсковые старшины.

Дудников В.С. Воспоминания старого казака о пережитом и размышления о настоящем // В сб.: Материалы по истории русского освободительного движения 1941–1943. Под общей редакцией А.В. Окорокова. Вып. 1. М., 1997. С. 334–335.

Из истории военной организации таборитов[613]

Для неподвижной обороны и для обороны на марше чехи-табориты широко применяли изобретенное ими сооружение из повозок (вагенбург), специально изготовленных для похода и боя. Повозки отличались особой прочностью и запрягались четверкой лошадей. С двух сторон повозки подвешивались на цепях толстые дубовые доски, закрывавшие проход под ней. Возились толстые деревянные щиты для установки их на повозках и между ними. Повозки скреплялись длинными железными цепями.

Команда каждой повозки состояла обычно из 10 воинов: ездового, четырех молотильщиков (главным оружием таборитов был тяжелый цеп — «молотило»), пикинеров и стрелков (или лучников, или арбалетчиков, или аркебузеров). Это была низшая организационная единица. Личный состав нескольких повозок составлял роту, входившую в состав отряда, действовавшего самостоятельно. Численность такого отряда обычно не превышала 5–6 тысяч человек Табориты выработали свою тактику борьбы с рыцарским войском на походе, в наступательном и оборонительном боях.

Разин Е.А. История военного искусства VI–XVI вв. СПб, 1999. С. 495.

Приложение 3.7.

Немец с русским сердцем

(Доброй памяти генерала Гельмута фон ПАННВИЦА)

Гельмут фон Паннвиц, считавший своим величайшим отличием, счастьем и честью — право командовать Казачьим Корпусом на Балканах, в дни, когда всех нас и его судьба уже была предрешена на конференции в Ялте, тогда, когда уже не было надежды, или мягче сказать — испарялась надежда на победу здравого разума над безумством завоевателя, когда Розенберг и ему подобные проиграли свою игру у нас на родине, неся не освобождение, а новое вражеское жестокое закрепощение, когда исчезла надежда и вера в победу белой идеи над красным кошмаром. И тогда генерал фон Паннвиц был с нами, был наш, любил и ценил русского человека, казака, бойца и, дав клятву, остался ей верен и не ушел. Он отказался от права немца покинуть свой пост и своих людей, сохранить если не свободу, то, во всяком случае, жизнь. Он предпочел сохранить честь солдата и свое имя светлым в памяти всех тех, кто пережил катастрофу выдачи из Австрии 1945 года, всех тех, кто боролся с коммунистами под его командой, всех тех, кто хоть раз с ним встречался…

Газета «Русская жизнь». Сан-Франциско, США. № 3422 от 6 августа 1955 года.

Фон Паннвиц

Ему сказали: «Вы свободны: Мы уважаем ваш мундир. Но казаки нам неугодны, К несчастью, Вы — их командир…» Шли поезда… Ему кричали: «Прощай, наш Батько-Генерал!» И он, как вылитый из стали, Один их молча пропускал… Когда ж на смерть и на страданья Ушел последний эшелон, К своим врагам без колебанья Вернулся сам спокойно он. Сказал им: «Всюду с казаками Я был, как с братьями в бою. Хочу суда над всеми нами, А не щадить судьбу мою». И те, кто, видимо, не знали, В чем смысл и сила слова «Честь», Его с презрением предали На неминуемую смерть.

И.И. Сагацкий Журнал «Родимый край» Париж. № 94. Май — июнь 1971 года.

Приложение 3.8.

Из истории формирования 1-й казачьей дивизии

При прибытии в Млаву полки выгружались и следовали пешим порядком до большого военного лагеря, находившегося примерно в девяти километрах к востоку. Там каждый полк размещался в отведенном ему квартале благоустроенных бараков. В последующие дни по приказу генерала Паннвица было образовано несколько различных комиссий, которые сразу же приступили к своей работе. В их числе была комиссия из старых казаков, хорошо знавших свои Войска, отделы и станицы. Эта комиссия разбивала казаков по Войскам, месту рождения или происхождению, проверяла действительность принадлежности к казачеству, минувшую деятельность и прочее. Ее работа проходила весьма успешно, благодаря наличию тысяч собранных вместе и знавших друг друга казаков. По окончании работы комиссий все наши полки были выведены на большую площадь и построены фронтом взводными колоннами в своем полном первоначальном составе.

При приближении генерала Паннвица была подана команда «смирно». Поздоровавшись, он сказал о своем счастье быть с нами, о необходимости переформирования и подготовки к грядущим боям против коммунистов, о положении с нашим старшим офицерским составом, о своем намерении здесь же назначить из нашей же среды новых командиров и с этой целью предложил всем строевым офицерам выйти на правый фланг всего построения и стать там в одну шеренгу.

После его команды «вольно», пока мы выходили на указанное нам место, к полкам стали подходить специально назначенные чины разбивочной комиссии, которые становились отдельными группами против каждого полка примерно на расстоянии сорока шагов. У каждой такой группы имелись списки всего рядового состава будущего полка по дивизионам, сотням и взводам, по которым они тут же приступили к вывозу казаков, называя номер его полка, дивизиона, сотни и взвода. Каждый вызванный казак переходил в тыл разбивочной группы и занимал за нею свое место во взводе строившейся в колонну сотни.

Тем временем к нам подошел генерал Паннвиц в сопровождении нескольких немецких офицеров и других чинов. Он расспрашивал каждого из нас о нашем военном образовании, службе в строевых частях, их названиях, их местах действий и т. п., а затем, в зависимости от полученных данных, назначал на соответствующую должность с указанием полка. В этих назначениях генерал Паннвиц руководствовался исключительно современностью военных знаний офицера и его боевым опытом, независимо от того, воевал ли он до этого на стороне немцев, или наоборот, сражался против них в рядах Красной армии.