Книга Живописец теней - Карл-Йоганн Вальгрен

Perverts![181]

Вычислить анонимную аватару «Господин Рюддингер» в немецком аналоге «Flashback Forum» оказалось задачей, достойной Интерпола. Но проблему, решение которой наверняка потребовало бы не меньше недели работы целого отдела уголовной полиции, специализирующейся на поимке педофилов и террористов, Фидель решил за час с небольшим. Поэтому Иоаким и в самом деле был ему очень благодарен… В Фалькенберге, где Иоаким наводил справки перед отъездом в Берлин, дела шли как по маслу. Семборн, вопреки всем ожиданиям, купил последнего Кройера за сумму, которая наверняка покроет все их путевые расходы на месяц вперед.

– Какая мне теперь разница? – сказал адвокат под конец, выслушав все аргументы Иоакима. – Меня и так уже надули на чудовищную сумму.

– Вы манипулировали с отцовской бухгалтерией. Я мог бы заявить на вас в полицию, но не стану этого делать. Кстати, ваша репутация только выиграет, если вы приобретете еще одного Кройера. Такие вещи производят впечатление.

– Здесь искусство никого не интересует, – горько сказал адвокат. – Кто здесь вообще слышал имя Кройера? Большинство уверено, что Пикассо – название пиццерии. Но я понимаю, что ты хочешь сказать. Поверь мне, очень хорошо понимаю.

Шантаж подействовал. Адвокат нервно двигал очешник по гладкой поверхности стола.

– Что же, картина составит компанию остальным в чулане.

– Или ты продашь ее еще большему идиоту, – пробурчал Карстен со своего наблюдательного поста в кресле для посетителей. – Это как пирамида, парень. Последний проигрывает.

Семборн, похоже, воспринимал спутника Иоакима как уголовника, специализирующегося на выбивании денег, кем он, по правде говоря, в данном случае и являлся.

– Не думаю… С этого момента моя коллекция – мое частное дело, никому показывать ее не собираюсь. Ни одно полотно. Гётеборгские колористы, Рагнар Сандберг, халландские мотивы… Крестьянку с сыром я уже снял.

Иоаким посмотрел на светлое пятно на обоях, и ему почему-то стало грустно.

– Не знаю… – сказал он. – Думаю, она вполне может оказаться оригиналом.

– Это ты говоришь мне в утешение? Я так понимаю, что все картины, проданные мне за эти годы, – фальшивки. Он штамповал их в своей мастерской. Я только теперь это понял. Сидел и подделывал старых мастеров – в розницу и оптом.

Сквозь открытое окно в комнату доносились запахи Фалькенберга, застенчивое обонятельное эхо, напомнившие Иоакиму далекое фалькенбергское прошлое. Карканье ворон на большом дубе у Докторской аллеи – это же наверняка потомки ворон его детства… Он слышал журчание реки, журчание провинциальных разговоров на провинциальном диалекте… многие из этих людей никогда не бывали в Стокгольме. Вдруг он увидел весь город в поблекших, но все же ярких красках семидесятых, отзвуки голосов того времени, когда отец был именно тем, кем считался в своем окружении, и тем самым сообщал его, Иоакима, существованию уверенность и стабильность.

Только что на улице перед адвокатской конторой его остановил старый приятель по гимназии – лысый, тучный мужчина. Он заговорил с ним о погоде, о природе… Иоакиму потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы осознать, что это не папа его гимназического приятеля, а сын папы гимназического приятеля, то есть гимназический приятель собственной персоной… Ледяной хронологический сквозняк выдул его из недоступного пониманию туннеля времени, и вот теперь он пытался поведать Иоакиму о судьбе их общих знакомых и о важных провинциальных событиях в провинциальном городе.

– Поставь картину за дверью, – вздохнул Семборн. – И приходите завтра к девяти, лучше чуть пораньше. Я вам выпишу чек.

Чтобы убить время в городе, с которым у него уже не было никакой естественной связи, он в тот же вечер в вестибюле отеля сел за компьютер в поисках «Господина Рюддигера». Но дальше того, что ему удалось найти тот самый сайт, где он еще в Стокгольме обнаружил сообщение этого загадочного «Господина Рюддигера», дело не пошло. Некий «Б», писал Рюддигер, во время войны был фальшивомонетчиком. Иоаким попытался вспомнить разговор с тем стариком на похоронах отца два года назад… Он тогда называл псевдоним отца… Бруннен? Броннен? Или память ему изменяет?

Дальше все застопорилось. Бог мой, во всем, что он пробовал в своей жизни, он ничего не достиг, остался на среднем уровне… ему явно не хватало фантазии. Броннен плюс Берлин, Георг Хаман плюс Берлин, Георг плюс Бруннен плюс фальсификация… все это никуда не привело, как и остальные случайно выбранные ключевые слова – он каждый раз попадал на замкнутый круг сайтов, отсылающих его к уже виденному.

В отчаянии от собственной бесталанности он открыл «Желтые страницы» региона Берлин – Потсдам. Все безрезультатно, никаких Георгов Хаманов или Бронненов в Берлине не числилось, а если они и были, то у них не было ни адресов, ни телефонов.

Он поднял глаза от экрана и увидел, что Фидель идет к автомату с кока-колой.

– Do you know anything about computers?[182] – спросил он.

– Como?

– I want to know who this Herr Rüddiger is. He’s an avatar. I need his real name[183].

Фидель отхлебнул из банки и присел рядом.

– A ver que pasa, – сказал он и, к неимоверному удивлению Иоакима, добавил: – You check all the application from server?[184]

Через час все было готово. Онемев от удивления, Иоаким наблюдал, как юноша лавировал между какими-то таинственными URL, писал странные буквенно-цифровые комбинации на технических страницах, о существовании которых Иоаким даже не подозревал. По пути он явно пиратскими методами загрузил несколько программ из бог знает каких закоулков киберпространства, заполнил несколько странных формуляров… при этом прихлебывал кока-колу и что-то мурлыкал себе под нос. Затем он забрался на испаноязычные сайты «Microsoft» и запросил техническую помощь. При этом на все вопросы Иоакима он непонимающе качал головой, не прерывая ни на секунду свой технологический концерт на клавиатуре компьютера. Наконец он открыл свой hotmail и добавил адрес в список корреспондентов.

– This man is the avatar, – сказал Фидель вяло. – You can write him now[185].

Он меня разыгрывает, решил Иоаким, уставившись на адрес. [e-mail]. Но оказалось, парень прав.

Ответ на запрос пришел почти немедленно и подтвердил компьютерную гениальность Фиделя. Он напал на след. «Моего соседа, – написал ему корреспондент, – зовут Роберт Броннен. А вы кто?»