Книга Иллюстрированная история суеверий и волшебства - Альфред Леман

Таким образом, физический медиум отличается от обыкновенного фокусника тем, что он может автоматически производить сложные действия, которым он не учился. Тем не менее, не следует забывать, что физические проявления медиумизма имеют исходной точкой сознательный обман; медиум всегда начинает как фокусник и должен быть знаком со всеми тайнами этого искусства. Если у него есть способность к автоматическим движениям, то это скоро обнаружится и вообще для дальнейшего развития физического медиума больше ничего не нужно. Состояния транса, необходимые для других видов медиумизма, встречаются у физических медиумов, по-видимому, лишь как исключение и приносят им больше вреда, чем пользы. Впрочем, так как состояние транса очень легко симулировать, то весьма возможно, что многие медиумы пользуются им, как способом привести зрителей в известное, нужное им настроение; но если даже и случается иному из них в самом деле впасть в это состояние, дело нисколько не меняется: он все-таки должен быть фокусником, чтобы выполнять свои штуки в гипнотическом сне.

Что все физические медиумы без исключения суть фокусники, ясно доказывается тем, что многие из них были разоблачены и наиболее употребительные приемы их стали известны. Сам знаменитый Слэд сознался, что все его чудесные «явления», особенно в Лейпциге в присутствии Цёлнера, были ловкими фокусами («Proceedings of S. P. R.» т. 5, с. 261). Особое значение в этом направлении имеет появление на сцене Евзапии Палладино. Исследования англичан по поводу ошибок наблюдения показали, как трудно правильно наблюдать, и какие мельчайшие предосторожности должны быть соблюдены, чтобы гарантировать себя от обмана. Можно было думать, что таких предупрежденных людей провести будет трудно, тем не менее это в течение многих лет удавалось Евзапии и притом по отношению к лучшим наблюдателям. Лишь после того как она осмелилась наконец появиться в самом центре вражеского стана, в Англии, компании проницательнейших англичан удалось уличить ее в обмане. Разоблачение ее фокусов в Кембридже в 1895 году составляет поворотный пункт в истории спиритизма. До тех пор спириты имели право сказать, что существует физический медиум, которого не могут разгадать, несмотря на все меры предосторожности. Теперь мы знаем, что ловкому фокуснику удается некоторое время отводить глаза самым проницательным наблюдателям. С этого момента физические проявления спиритизма потеряли всякий научный интерес, и спиритизм перестал существовать как задача для научного исследования; интеллектуальные явления медиумизма никогда не были так загадочны, как материальные «проявления».

Людям, обладающим естественной способностью автоматических движений, нисколько не опасны упражнения в ее развитии; в противном случае все попытки добиться их очень неблагоприятно отзываются на субъекте. Мне самому удавалось получить автоматическое писание только при полном напряжении духовных сил во время сеанса, где я фигурировал как медиум; но следствием этого было сильное нервное расстройство, выразившееся между прочим в выпадении бороды на одной стороне. Интересно, что, как видно из спиритических газет, подобные происшествия случались со знаменитыми медиумами после очень утомительных сеансов. Следовательно, существует, по-видимому, граница, которую безопасно не могут переступать даже опытные медиумы.

Случайное совпадение, телепатия, ясновидение

Хотя наши познания о бессознательных психических процессах еще очень ограничены, тем не менее мы видели, что они повинуются известным психологическим законам. Их исходная точка лежит всегда или во внешнем чувственном раздражении, или во внутреннем строе сознательных представлений. Мы можем думать, что сущность этих процессов, подобно известным нам сознательным процессам, заключается в воспроизведении рядов бессознательных представлений, которые обнаруживаются или проникая в сознание, или выражаясь в форме движений. Знание этих фактов важно для нас потому, что этим путем мы получаем ключ к пониманию целого ряда суеверий старых и новых и можем подводить их под известные психологические законы.

Самая характерная черта бессознательных процессов состоит в том, что под их влиянием человек начинает проявлять знания, которые он не мог, по-видимому, получить обыкновенным путем, т. е. через наблюдение или умственную передачу. Это явление поддерживало очень долгое время веру в то, что существуют люди, одаренные даром пророчества, т. е. которые имеют способность ощущать происходящее в отдаленных местах и прозревать будущее. Наши исследования показали, что такое убеждение имеет действительно некоторую реальную подоплеку. Мы знаем, что ясновидящие вовсе не сделались достоянием истории и что сообщения об оправдавшихся предсказаниях не суть исключительно продукт фантазии невежественных эпох. Такая особа, как мисс X., может конкурировать с самыми знаменитыми ясновидящими прежних времен в деле видений и предчувствий. Наши сведения об этой Сивилле наших дней основаны не на смутных устных традициях, перешедших через множество поколений, но получены из первых рук, т. е. из самых сообщений молодой особы, в некоторых сомнительных случаях подтвержденных даже свидетелями. Мы видели также, что любимое средство древности — кристалломантия, применявшаяся для приведения в действие гадательной способности, вовсе не потеряло значения и пользуется большим вниманием и в наше время. Ввиду этого мы имеем право считать за доказанное, что в основе веры в дар пророчества лежат подлинные факты. Конечно, новейшие исследования вскрыли сущность этого дарования и доказали, что оно есть лишь один из видов проявления бессознательной душевной деятельности. Мисс X. и другие критические наблюдатели пришли к заключению, что все самые загадочные случаи объясняются совершенно естественно — всплыванием забытых представлений из бессознательной сферы или же незамеченными внешними раздражениями, проникающими в сознание, или переходящими в движения.

Однако остается еще ряд случаев, где при самом тщательном исследовании не удалось открыть, откуда ясновидящий почерпнул свои знания. Уже при разборе вещих сновидений мы видели, что иногда решительно невозможно объяснить, каким естественным путем сновидец узнал факты, которые он видел во сне и которые впоследствии оправдались на деле. Подобный пример мы имели в сновидении пастора Лизиуса о смерти матери. В рассказах о спиритических сеансах упоминаются также неоднократно необъяснимые предсказания, будто бы сбывшиеся. К сожалению, лица, сообщающие эти случаи, настолько проникнуты верой в духов, что на их объективное отношение положиться нельзя, так как они очень легко могут просмотреть самые простые объяснения. Гораздо больше доверия заслуживает материал, оставленный мисс X. и другими современными кристалломантиками; среди них только единичные случаи самопроизвольных галлюцинаций и кристальных видений остаются неразъясненными. Наконец, в знаменитом труде Джёрнея, Мейерса и Подмора и в вышесказанном отчете комитета Сиджвика «Phantasms of the living» мы находим отдельные факты самопроизвольных галлюцинаций, имевших пророческий характер. Общее во всех этих случаях — явление известных лиц другим в форме зрительных и слуховых галлюцинаций, в течение 12 часов до или после смерти, и далеко от места события. Как объяснить такие факты? Основаны они на случайном совпадении, или на самом деле существует какая-то способность предвидения? Прежде всего надо условиться о том, когда мы имеем право говорить о случайном совпадении. Строго говоря, случайности не существует: все имеет причину; но если два события совпадают в известных пунктах, то они могут и не иметь общей причины, обыкновенно между ними нет никакой причинной связи, хотя она и возможна. Так, напр., два лица А и В сходны друг с другом. Это явление может иметь общую причину, если, напр., они братья, но может быть и случайно. Если произойдет на улице встреча двух лиц, то присутствие их в одном месте может иметь одну общую причину, если они уговорились там встретиться, но может иметь две совершенно независимые друг от друга причины, и тогда мы называем встречу случайной. Итак, если мы говорим о случайном совпадении, то это не значит, что это совпадение было вообще безо всякой причины, а только то, что для данных двух фактов нет одной общей причины. Если А имеет пророческий сон как раз в то время, когда вдали умирает его друг В, то совпадение между галлюцинацией и смертью может быть случайным, или иметь причинную зависимость в том, напр., смысле, что А имел дурные вести о В, эти вести вызвали его образ, который и получил пророческий смысл вследствие естественной, причинной связи. Однако в таких исполнившихся предвещаниях, где невозможно найти естественной причинной связи между предвещанием и событием, приходится ставить вопрос: имеет ли исполнение предсказания случайный характер или, может быть, существуют неизвестные нам факты, обусловившие причинную зависимость между предсказанием и событием, к которому оно может быть отнесено?