Книга Жуков. Мастер побед или кровавый палач? - Алекс Громов

«Никитоноситель»: спецоперация по снятию. Когда все предали

Решающая «схватка» между оставшимися «сталинистами» (группой Молотова-Маленкова-Кагановича) и выступавшими за преодоление культа личности состоялась на июньском Пленуме 1957 года.

22 июня 1957 года состоялся Пленум ЦК КПСС, на котором Хрущев мог бы лишиться всякой власти, не поддержи его Жуков. Именно маршал делал доклад, направленный против «антипартийной группы» Маленкова, Кагановича и прочих, демонстрируя расстрельные списки с их подписями. Хрущев победил всех соперников. Когда его благодарность Жукову обернулась новой опалой маршала, в народе пошла гулять горькая шутка: мол, «маршал Жуков – «никитоноситель», вывел Никиту на орбиту, а сам сгорел».

Июньская попытка снять Хрущева началась 18 июня 1957 года. В этот день в Кремле, который был накануне взят под усиленную охрану, началось заседание Президиума ЦК КПСС, на котором из высшей партийной элиты не было только Ф. Р. Козлова. Объединившиеся против Хрущева его недруги, ранее соперничавшие между собой за власть в стране, Маленков и Молотов, внезапно выступили против Никиты Сергеевича единым фронтом, предложив Президиуму сместить Хрущева, обвиняя его в экономическом волюнтаризме, в самочинных и необдуманных действиях. Кроме того, многие сторонники Маленкова и Молотова считали, что Хрущев, разоблачая культ личности Сталина на XX съезде партии и проводя реабилитацию осужденных, подорвал авторитет КПСС в международном коммунистическом движении и авторитет всего коммунистического движения. Самого Хрущева, в случае признания им своих ошибок, предполагалось понизить в должности, назначив министром сельского хозяйства Советского Союза. Хотя и не исключался арест Хрущева. Пост Первого секретаря ЦК КПСС должен был в случае успеха занять В. Молотов.

Хрущев не собирался сдаваться, отвергнув все предъявленные обвинения. Но в поддержку Хрущева выступили три члена Президиума (Микоян, Суслов и Кириченко), семь – против (Молотов, Маленков, Ворошилов, Каганович, Булганин, Первухин и Сабуров). В результате Президиум Центрального Комитета вынес решение о смещении Хрущева с поста Первого секретаря ЦК КПСС. Но Хрущев не согласился с этим решением, заявив оппонентам, что на пост Первого секретаря ЦК его избрал не Президиум, а Пленум ЦК, и только Пленум может освободить его от этой должности. Хрущев, невзирая на решение Президиума, пока еще оставался главой Секретариата ЦК. И Хрущев выиграл эту схватку за власть – благодаря Жукову и Серову, армии и КГБ.

Именно Жуков (приехавший из Подмосковья с учений) и Серов организовали быструю доставку в Москву спецрейсами членов ЦК КПСС, которые стали требовать в Кремле созыва Пленума, который и должен решить судьбу Хрущева. Министр обороны страны Жуков поддержал Н. С. Хрущева, заявив на заседании президиума ЦК перед Пленумом: «Без моей команды ни один танк не сдвинется!»

Июньский Пленум ЦК КПСС, проходивший с 22 по 29 июня, заслушал доклад Хрущева «О положении в партии». Сам Жуков выступил на Пленуме с речью в первый день, 22 июня 1957 года.

«Товарищи, за последние годы, особенно после XX съезда партии, советский народ под руководством нашей партии проделал огромнейшую работу. Наша партия вместе со всем советским народом вправе искренне радоваться тем политическим, экономическим и культурным достижениям, с которыми мы уверенно идем к 40-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции.

…Я думаю, товарищи, что я выражу общую радость за наш ленинский Центральный Комитет, бдительно охраняющий Коммунистическую партию от всяких случайностей, от всяких попыток расколоть единство Центрального Комитета, от всяких попыток искривления или изменения политического курса, провозглашенного XX съездом партии. (Бурные аплодисменты.)

Но я, товарищи, не могу без горечи и гнева в сердце говорить о том, как были встречены наши товарищи, члены Центрального Комитета, прибывшие на заседание Президиума с просьбой созвать этот Пленум. Здесь об этом уже сказано и даны некоторые справки. Сообщение о прибытии делегаций настолько вывело из равновесия тт. Маленкова, Кагановича, Молотова, Шепилова, Сабурова и других, что они, не стесняясь в выражениях, стали недопустимо кричать на Хрущева и других товарищей.

ГОЛОСА. Позор.

ЖУКОВ. В чем только ни обвиняли Хрущева, каких только ярлыков ему ни приклеивали! В конце концов они заявили, что теперь он не может пользоваться доверием Центрального Комитета (шум в зале). По их словам, якобы не исключено, что вслед за ворвавшимися – я повторяю – «ворвавшимися» – в Президиум членами ЦК (шум в зале)…

ГОЛОС. Позор.

ЖУКОВ…в Кремль могут ворваться танки, а Кремль может быть окружен войсками. (Смех, шум в зале.)

ГОЛОС. Это безобразие.

…ЖУКОВ. Президиум проходил в крайне нервном состоянии. Булганин в нетоварищеском, крайне нервном состоянии стучал кулаком по столу. (Шум в зале.) Я сидел рядом с тов. Маленковым, и у меня даже графин подпрыгнул на столе.

…У тов. Хрущева, как и у каждого из нас, имеются недостатки и некоторые ошибки в работе, о которых Хрущев со всей присущей ему прямотой и чистосердечностью рассказал на Президиуме.

Но, товарищи, ошибки Хрущева, я бы сказал, не давали никакого основания обвинять его хотя бы в малейшем отклонении от линии партии и предъявлять ему какие-либо серьезные претензии, потому что тов. Хрущев ведет совершенно правильную линию. Он борется за линию партии и защищает ее всеми силами.

…На XX съезде партии, как известно, по поручению Президиума ЦК тов. Хрущев доложил о массовых незаконных репрессиях и расстрелах, явившихся следствием злоупотребления властью со стороны Сталина. Но тогда, товарищи, по известным соображениям не были названы Маленков, Каганович, Молотов, как главные виновники арестов и расстрелов партийных и советских кадров.

…Чтобы не быть голословным, я хочу огласить некоторые факты, которые я лично узнал только в последний период времени. Из этих фактов видно, что эти преступления делались не только под влиянием Сталина, но и по своей собственной инициативе, когда воля Сталина, когда культ Сталина не довлел над этими товарищами, а они, засучив рукава, с топором в руках рубили головы. Я образно выражаюсь.

ГОЛОСА. Правильно.

ЖУКОВ. Я сейчас об этом скажу. У меня есть материал, я отвечаю за каждое свое слово, на документах есть подлинные подписи этих товарищей, о которых я буду говорить.

Из документов, имеющихся в архиве Военной коллегии трибунала, в архиве ЦК, видно, что с 27 февраля 1937 года по 12 ноября 1938 года НКВД получил от Сталина, Молотова, Кагановича санкцию на осуждение Военной коллегией, Верховным судом, санкцию на высшую меру на 38 679 человек.

Санкция давалась, как правило, на руководящих работников партийных, советских, комсомольских и профсоюзных органов, а также на наркомов, их заместителей, крупных хозяйственных руководителей, видных военных работников, писателей, руководителей культуры и искусства.

Давая санкцию на предание суду Военной коллегии, Сталин, Молотов, Каганович заранее определяли меру наказания, а Военная коллегия только оформляла эту меру наказания, этот приговор, по существу, формально выполняя свою обязанность. Посылаемые в ЦК Сталину Ежовым списки составлялись на чрезвычайно большое количество лиц. В этих списках лиц, которые представлялись к расстрелу, указывались только фамилия, имя и отчество осужденных и по какой категории их следует судить. Ежов предлагал это заранее. В этих списках даже не указывался год рождения, не указывалась партийная принадлежность, не указывалось, за что надо осудить к расстрелу этого человека.