Книга Школа обмана - Борис Пугачев

— Чай заварить? — спросил он, ни к кому не обращаясь.

— Можно, — отозвался Алексей. — В горле давно пересохло.

— Или чего-нибудь покрепче?

— Можно и покрепче, но только для меня и для вас.

— Да пусть для прояснения мозгов выпьют. Товарищ Стоев, вам водочки налить? — поинтересовался Родик, вынимая бутылку из бара. — В каком вы звании?

— Мерси, рюмку выпью с удовольствием. Могу я выйти на балкон и покурить?

— Курите здесь, вот пепельница. Рюмки в серванте. Командуйте, а я пошел чай заваривать. На закуску у меня только сырокопченая колбаса. Один живу, так что — не обессудьте — дипломатического приема не получится. Однако лучше, чем в тюрьме.

— Вы опять за свое, Родион Иванович. Все же решили.

— Еще ничего не решили. Даже не начали решать! — из коридора прокричал Родик.

Пока вскипал чайник, он сдирал оболочку со слегка пересохшей колбасы и думал: «Ситуация очень сложная. Ясно только, что силовыми методами ничего не добиться. Вести войну не хочется, да и силы не равные. Это сегодня так вышло, а что будет завтра? Спать спокойно не сможем. Сдавать их куда-то, конечно, глупо. Ни они, ни мы в этом не заинтересованы. Да и вместо них придут другие. Вероятно, они это тоже понимают. Надо о чем-то договориться сейчас и закрыть вопрос. Именно сейчас и здесь. Нужен компромисс. Причем реализуемый сегодня. Грош цена договоренностям, отсроченным до завтра. Мы их отпустим, и война развернется с новой силой, а козыри мы почти все выкинули. Да и козыри эти случайные. Просто повезло, что Алексей отследил Стоева до нашего офиса. Надо у него потом узнать подробно, как это произошло. Хорошо бы еще от Миши иметь информацию. Почти уверен, что он скоро появится. Этот Стоев не так глуп, чтобы блефовать. Однако на похищение пошли, вероятно, не из-за мести. Комбинация какая-то была. Узнать бы, какая… С Алексеем нужно посоветоваться. Он что-то притих, любимую феню не вспоминает. Наверное, мое предположение о записи его смутило…»

Размышления прервал свисток чайника. Заварив чай и нарезав колбасу и хлеб, Родик водрузил все это на жостовский поднос и пошел с ним в столовую. За время его отсутствия ничего не изменилось. Только в воздухе витали остатки табачного дыма.

— Угощайтесь, — предложил Родик. — Чем богаты, тем и рады.

— Давайте попробуем обсудить основную проблему, — пригубив рюмку, предложил Стоев.

— Она уже не основная, — возразил Родик, — но давайте. Только конструктивно.

— Вы требуете штраф от общей суммы контракта, да еще и по проценту за каждый день. Никакой суд такие безумные штрафы не примет. Международная практика показывает, что общий объем штрафа не может превышать пятнадцати процентов, но и это не соответствует вашим реальным убыткам. Во-первых, речь идет о ста тысячах противогазов, которые, заметьте, не пострадали и могут быть проданы или использованы как-то иначе. Во-вторых, противогазы вы получили до заключения с нами контракта. В-третьих, уверен, что в вашем контракте с заводом не предусмотрены штрафы. Мы предлагаем оплатить вам хранение этих противогазов за период действия нашего контракта, транспортные издержки и обещанные вами заводу откаты.

— У вас неверная информация. Это сто тысяч хранятся в Москве. Остальные девятьсот тысяч находятся на ответственном хранении на складах завода. У нас есть складская расписка. Рано или поздно придется за это заплатить. Кроме того, эти противогазы изъяты из госзаказа, что потребовало чрезвычайно сложных манипуляций и соответственно массы затрат. Откат, как вы выразились, конечно, предусматривался, но завод рассчитывает на прибыль. У них есть ряд задач, для решения которых необходимы безналичные средства. Возврат противогазов весьма проблематичен, а продажа потребует времени и опять же оплаты хранения. Мы под ваши контрактные обязательства отказали всем другим покупателям. Казалось — вы солидные. Я не против компромиссов, но давайте считать реальные убытки и соответственно вносить разумные предложения.

— Хорошо. Делаю первый шаг к взаимопониманию и говорю вам откровенно: мы уверены, что покупателей на такую партию противогазов найти уже невозможно. Полагаем, что это… Я не до конца владею русским… ложный заказ, а случаи покупки в вашей стране противогазов — прикрытие такого ложного заказа. Поэтому вам не стоит продолжать работу по продажам. То, что я вам сейчас сказал, стоит денег и является служебной тайной. Прошу вас оценить это.

— Бросьте вы, это примитивно. Такие мысли приходили и мне, дилетанту, в голову, но это лишь умозаключения. Их, как говорится, к делу не пришьешь. Дайте доказательства. А потом, если вы такие информированные — зачем сами за это бесполезное дело взялись? На что рассчитывали?

— Придется раскрыть карты. В одной из стран Ближнего Востока, в связи с известным конфликтом, началось интенсивное производство отравляющих веществ. Имелись случаи применения их в качестве оружия массового уничтожения. Имелось соответствующее эмбарго. На этом фоне одна влиятельная международная организация сообщила об огромных потребностях в противогазах. Все выглядело правдоподобно. Этим заинтересовались очень многие и во многих странах, но целью этого заказа, как стало известно совсем недавно, было девуалировать вашу страну. Надо было доказать, что ваша страна поставляет на Ближний Восток товары двойного назначения, что, как вы знаете, противоречит ряду решений Совета Безопасности ООН. Кстати, и у ажиотажа вокруг продажи редкоземельных элементов те же корни. Хорошо, что вы прекратили этим заниматься.

— Ваша осведомленность меня не смущает. Вся Москва знает, что я по поручению правительства пытался реализовать неликвиды. Да и не имеет это отношения к нашему делу. Предположим, что вы говорите правду. Тогда почему они не произвели покупку?

— Мы им не позволили, и одним из элементов наших действий явился обсуждаемый контракт.

— У-у-у, крутые. Россию любите, братушки? Вам своих проблем мало? Молодцы. Не позволили обидеть нашу родину. Самому-то не смешно?

— Вы, Родион Иванович, вероятно, не в курсе. Наши страны продолжают тесно сотрудничать, во всяком случае, по нашей линии.

— Это вы имеете в виду снос Мавзолея и вынос тела «бриллианта»?

— Я серьезно. Можете уточнить у своих друзей.

— Ладно, предположим. А что, нельзя было поступить проще? Запретить внутри страны такие продажи? У нас что, в соответствующих организациях идиоты работают?

— Почему? В сегодняшней политической ситуации запрет такого рода был бы нецелесообразен и, что важнее, неэффективен.

— Я могу верить, а могу и не верить. Важно, что это не меняет дела. Даже если это правда, почему должен страдать я? Компенсируйте или дайте орден. Я буду всем его показывать для оправдания неотдачи долгов. Еще лучше — напишите про меня в газете, а орден вручите директору завода, он сразу о долгах забудет.

— Вы правы, хотя форма ваших высказываний меня… э…

— Коробит, — подсказал Родик.

— Да, наверное. Во всех случаях мы за разумный подход. Однако нет у нас таких денег, какие вы требуете, но имеются другие ресурсы…