Книга Темная королева - Сьюзен Кэррол

Голос, произносивший его имя. Приятный, тихий, настойчивый.

– Жюстис, ты мне нужен. Иди ко мне.

Ренар, уронив лопату, встал как вкопанный. Пытаясь подавить тревогу, затаил дыхание. Прижал кольцо к сердцу. Со страхом спросил:

– В чем дело, Арианн? Ты в опасности? Что случилось?

Наступило краткое молчание, затем прозвучал ответ:

– Опасности нет… но мне немедленно нужен ты. Ренар в замешательстве сдвинул брови, но произнес:

– Немедленно седлаю коня и скачу на остров Фэр.

– Но я не на острове Фэр.

– Тогда где ты?

– Ты должен найти меня. Ищи меня в месте, где началась судьба.

Ренар помрачнел. Место, где началась судьба? Какого черта… Затем лоб разгладился от осенившей его догадки. Не останавливаясь, чтобы послать ответ, он, круто повернувшись, ринулся обратно в лес.

С учащенно бьющимся сердцем он продирался сквозь ветви, с трудом веря, что Арианн может быть так близко. Он вспомнил, что сказал ей в тот вечер, когда они вернулись из Парижа.

«Милая, кольцо твое, даже если ты решишь не выходить за меня. Я отдаю тебе его свободно, без всяких условий. Но если я тебе потребуюсь… ты знаешь, что делать».

Эти простые слова потребовали от Ренара больше мужества, чем любое сражение, в которых он принимал участие, чем любой противник, с которым он встречался лицом к лицу. Он очень боялся, что Арианн, поглощенная заботами острова Фэр, будет для него потеряна.

Она была нужна сестрам, прислуге, нужна любой душе на острове. Он никогда не отличался терпением и уже однажды попытался жениться на ней силой. Больше он такой ошибки не сделает. На этот раз Арианн должна прийти к нему свободно и тогда, когда будет готова. Но его терпение было на пределе.

Ренар ускорил шаг, перешел на бег, не обращая внимания на царапающие и цепляющиеся за одежду шиповник и другие кустарники. Добравшись до берега речки, он выдохся. Пришлось, опершись рукой о гладкий ствол березы, перевести дух.

Нетерпеливо он глянул на воду, почти ожидая увидеть Арианн, как в тот оставшийся в памяти день, когда она брела с подоткнутой юбкой, обнажавшей стройные белые ноги, собирая водоросли в передник. Но она скромно сидела на берегу, прижав к груди колени, а из-под каймы простой домотканой юбки торчали пальцы босых ног.

Босоногая колдунья с блестящей волной спадающих по спине каштановых волос. Лицо мечтательно поднято к небу, солнце заливает ее прекрасный профиль таким волшебным светом, что сердце Ренара замерло от странного смешанного чувства благоговения и отчаяния.

Он всегда восхищался благородной силой и мужеством Арианн, присущим ей спокойствием. Но после Парижа она в чем-то изменилась, словно выросла, от нее как бы исходило больше внутреннего света. Она стала сильнее и мудрее, закалившись в огне трагедий и страданий.

Она выглядела как… как Хозяйки острова Фэр, которые долгой чередой приходили и уходили задолго до того, как ей предстояло появиться на свет. Серьезные, сдержанные, независимые ни от одного из мужчин. Как он вообще хотя бы мгновение мог воображать, что такая удивительная женщина будет принадлежать ему?

Ренар подавленно побрел к ней по берегу. Когда его тень упала на нее, Арианн очнулась от своих мечтаний. Оглядевшись, поднялась и оправила юбки.

И вдруг стала такой же стеснительной и неуверенной, как он сам. Держались они так неловко, словно деревенские парень и девушка, впервые встретившиеся на танцах на лужайке.

– А-а, вот и вы, месье. На этот раз вы явились довольно быстро. Должно быть, не заблудились.

– Нет, не заблудился. Видите ли, меня однажды выручила вот эта колдунья со спокойными глазами, – постарался он подладиться к ее поддразниванию, но почувствовал, что его сердце слишком полно другими эмоциями. – Нет, не верю, что снова заблужусь.

Она еще нежнее улыбнулась, но не произнесла ни слова. Просто не сводила с него глаз, так что Ренар еле удержался от того, чтобы расправить рукава рубашки и пригладить волосы.

– Э-э, полагаю, вы вызывали меня, мадемуазель.

– Действительно, вызывала.

– Значит… вам что-то потребовалось?

– Да. – Она показала на лежащий в метре от нее едва видный в густой траве носовой платок. – Я уронила платок. Не были бы вы так любезны подать его мне?

Ренар перевел взгляд с нее на платок и обратно. С весьма озадаченным видом наклонился поднять квадратик ткани. Арианн с огромным трудом сохраняла спокойствие. Сердце билось так сильно, что трудно было дышать. Стало еще труднее, когда Ренар, преклонив колено, с совершенно серьезным видом подал ей платок.

– С-спасибо. – Чуть дрожащими пальцами она взяла кусочек ткани и сунула за пояс. – Это третий раз.

– Прошу прощения?

– Я трижды воспользовалась твоим кольцом. Теперь я должна выйти за тебя замуж.

– Э-э, нет, моя милая. Я сказал, что освободил тебя от этого глупого соглашения.

– Но я тебя никогда не освобождала. Ты говорил, что, когда я трижды воспользуюсь кольцом, мы поженимся. Что, теперь ты хочешь отказаться от своего слова?

Ренар уставился на нее, явно разрываемый надеждой и неверием. И вот такой богатырь, в котором, правда, сохранились трогательные следы неотесанного деревенского парня, преклоняет перед ней колено, а сердце его целиком в ее руках.

– Так ты все еще желаешь на мне жениться? – спросила она.

– Как ты можешь спрашивать… Ты же знаешь, что я… – запинаясь, заговорил он. – Но после Парижа ты кажешься совсем другой. Более сильной, смелой, уверенной в себе. Настоящая Хозяйка острова Фэр. Я не уверен, нужен ли я тебе опять.

– Думаю, что я стала сильнее. – Она потрепала его волосы. – Достаточно смелой, чтобы не бояться нуждаться в тебе, хотеть тебя, доверять тебе всем сердцем.

– Арианн, ты не можешь представить, что для меня значат твои слова.

– Могу, Жюстис, – прошептала она. – Могу прочесть в твоих глазах.

Ренар медленно встал на ноги, держа ее руки и привлекая к себе. Обняв за талию, наклонился и легко поцеловал в губы. Поцеловал нежно, благоговейно. По мере того как он все ближе привлекал ее к себе, поцелуй становился более настойчивым, требовательным, от чего ее бросило в жар.

Арианн так же нетерпеливо, как и он, вкушала его губы, возвращая ему такой же страстный поцелуй. Наконец Ренар откинулся, чтобы поглядеть на нее. Взгляд, в котором светились восхищение, желание, обожание, смягчал грубые черты его лица. И он, испугав ее, задрал голову и разразился счастливым хохотом, достигавшим верхушек деревьев.

Подняв ее на руках, он принялся кружить ее. Она хохотала. Когда он поставил на ноги, девушка пошатнулась и, чтобы не упасть, прильнула к нему.