Книга В Эрмитаж! - Малькольм Брэдбери

Но Европа все же впечатляет. Хотя Париж не Америка, хотя люди здесь живут по звериным законам, вполне сравнимым с законами виргинских лесов, хотя и здесь нищие — те же рабы и зависят от богатых не меньше, чем рабы от плантаторов, хотя вода грязная, а женщины бесстыдны в своих страстях, он должен признать, что есть здесь свои преимущества. Он любит еду и вино, а Париж — столица чревоугодия. Он обожает архитектуру. Здесь можно побродить по книжным лавкам, в подробностях рассмотреть классические архитектурные ансамбли, увидеть самые красивые и древние развалины. Можно пообедать с философами, послушать оперу, посмотреть модную пьесу. Порой кажется, что можно провести здесь всю жизнь и не услышать ни одного оскорбительного, грубого слова. «Что касается застолий, тут нам до них далеко: здесь хорошему аппетиту обязательно сопутствуют воздержание и благородная умеренность. Во Франции я ни разу не встретил пьяного. А здешние архитектура, скульптура, живопись и музыка приводят меня в такой восторг, что передать его не хватает слов». Сейчас, когда весь мир перевернулся вверх тормашками, здесь происходит столько достойных внимания событий, столько ведется переговоров, интересных сметливому юристу: создаются объединения, защищаются права, заключаются соглашения. Ссуды в нидерландском банке, транспортные и торговые сделки, импорт американского табака, борьба с пиратами. Вскоре выйдет срок старика Франклина, и он станет следующим американским послом. И будет им до конца 1780 года, когда второй раз на его памяти мир перевернется с ног на голову.

— Ей-богу, дружище, тебе стоит с ним встретиться, — убеждает Мельхиор Гримм. — Его зовут Томас Джефферсон.

— Зачем он мне, — слабым голосом, лежа в кровати, отвечает наш герой. — Сам видишь, в каком я состоянии.

— Он хочет с тобой познакомиться.

— Что ему нужно? Ты-то его откуда знаешь?

Они беседуют в комфортабельной, хорошо обставленной квартире на Правом берегу. Этими удобствами он обязан петербургской императрице: когда с Философом случился удар, она настояла, чтобы Гримм перевез его с женой, рукописями и библиотекой с неудобной улицы Тиранн на престижную улицу Ришелье. Философу царица послала наилучшие пожелания, а Гримму — распоряжения («Смотри, чтобы ничего не пропало, ни клочка бумаги»), Екатерина и впрямь сделала щедрый жест, и апартаменты в Отель де Брезон как раз подходят для человека, который с трудом поднимается с постели, — а жаль, было бы еще лучше, если бы он был в силах выйти на улицу и прогуляться до Пале-Рояля.

— Мы вместе работали над американскими соглашениями. Кстати, я не говорил тебе, что правительство просило меня заняться американскими делами?

— Нет, не говорил. Значит, теперь ты будешь щеголять американскими титулами и наградами.

— Американцы — простые ребята. И нет у них никаких титулов.

— Помяни мое слово, обзаведутся. В торжественные моменты особо отличившимся полагается раздавать награды. Каждому нужны его пятнадцать минут под солнцем.

— Джефферсон сказал, что я самый приятный и располагающий к общению человек из всего французского дипломатического корпуса.

— Неудивительно. Надеюсь, ты не утаил своего немецкого происхождения? Просто чтобы не было недоразумений.

— Я — гражданин мира, и он это прекрасно понимает. Мы с ним подружились.

— Ты покупаешь ему духи и румяна?

— Он ими не пользуется. Говорит, что родился в глубинке.

— Значит, ты собрался в Америку? Скоро я увижу тебя с голой грудью и пером в волосах.

— Нет, правда, дружище, тебе надо встретиться с ним. Он настаивает, и я пообещал устроить вашу встречу. Он говорит, что его заветное желание — поскорее познакомиться с Дени Дидро. Ведь ты же можешь…

— Умереть. Отлично. Раз обещал, приводи своего благородного дикаря, Мельхиор.

И вот полномочный министр сидит на стуле в углу, важный в своем министерском костюме за двадцать гиней; и нет у него на голове бобровой шапки. Он прибыл в сопровождении черного слуги, который тащил две корзины — со сладким картофелем и американскими абрикосами. Сейчас Дорогая Зануда разглядывает их с нескрываемым отвращением.

— Делая визиты, я стараюсь приносить с собой весточки из Нового Света, — поясняет песочноволосый министр. — Кондорсе я принес кленового сиропа, орехов пекан мсье Малербу и мсье Бюффону целого американского лося.

— Ну мне еще повезло, — ворчит наш герой, лежа на прекрасной кровати, подаренной скифской императрицей.

— Передать не могу, как много значит для меня наша встреча, — разоряется тем временем гость. — Я владею крупнейшей в колониях… гм… крупнейшей в Северной Америке библиотекой. Я завещаю ее американскому народу.

— Я вас понимаю.

— Я хочу сказать, мсье, что там, в Виргинии, откуда я приехал, я много месяцев собирал полный комплект вашей «Энциклопедии». Я жаден до знаний, я читаю запоем…

— Неужели наша «Энциклопедия» добралась до Америки?

— Конечно, мсье!

— И сколько вы за нее заплатили?

— Сколько? — улыбается министр. — Целое состояние. Пятнадцать бочек дурман-травы: табака. Бедный юрист не может позволить себе такие траты. К счастью, мне удалось повернуть дело так, что расходы оплатил штат Виргиния.

— Табак? Вы, может быть, не в курсе, но во Франции больше в ходу деньги.

— У нас тоже, мсье. Но все это произошло во время наступления англичан. Чтобы книги не пострадали, их надо было переправить в другой конец штата.

— Надеюсь, что хлопоты того стоили, мсье Джефферсон.

— О да, мсье Дидро. Одно тянет за собой другое. Книги рождают книги. Ваша великая книга подвигла меня накропать собственную книжонку. Так, небольшой справочник по Америке. Я полагаю, в вашей стране он будет пользоваться спросом. Я захватил рукопись с собой в Париж и хочу опубликовать. Мне помогает мсье Малерб. Возможно, вы его знаете.

— Мне ли его не знать. Он был цензором «Энциклопедии». А как называется ваша книга?

— «Заметки о штате Виргиния».

— Правда? Я буду ждать ее с нетерпением.

— Это каталог диковинок американской природы, новейших диковинок мира. Я хотел продемонстрировать Старому Свету чудеса Нового.

— Неужели разница между ними так велика?

— Вы будете поражены, мсье. Колоссальный Ниагарский водопад. Мой любимый, божественной красоты Природный мост в Виргинии, невероятная выдумка природы. Я его купил, это будет мой Эрмитаж. Река Миссисипи, сэр, самая длинная в мире. Но многое нам еще предстоит открыть.

— Удивительные земли Луизианы.

— Да, да, мсье. Но сперва мы должны стать нацией. Объединить в единое целое тринадцать штатов. Написать настоящую конституцию. Разработать правовую систему. Создать полицейские формирования.

— Обзавестись собственной валютой?

— Да, сэр. Этот вопрос я уже продумал. Медный цент, серебряный десятицентовик, золотой доллар.