Книга Наследство Карны - Хербьерг Вассму

Случалось, он ловил себя на мысли, что жизнь быстро проходит мимо. Но задумывался над этим недолго. Главное — не отстать от нее.

Анна всегда где-то витала. Даже когда они сидели в одной комнате. Тот случай, когда она выпрыгнула из окна, насторожил его. Но постепенно все забылось. Ежедневные дела. Будущее Карны. И в последнее время — Юхан.

И Ханна. И то, о чем знала Карна, — его посещение Ханны, о котором он так и не рассказал Анне. Иногда, когда они с Анной сидели у него в кабинете, он был почти готов открыться ей. Но вдруг она ему не поверит?

Боль со временем выветрилась. Вениамин чувствовал себя опустошенным из-за того, что не смел увидеться с Ханной. Однажды в светлую минуту он назвал свое поведение предательством. Но тут же отогнал прочь эту мысль. Он ничего не может сделать, не ухудшив ее положения!

Когда он понял, что Анна и в самом деле хочет поехать в Копенгаген, его первым порывом было поехать вместе с ней. Но что ему делать в Копенгагене? Жить летом в квартире своего тестя? Или у них на даче? Вместе с матерью Анны?

Нет, он только испортит Анне всю поездку. Или Анна тут совсем ни при чем? Может, ему просто хочется испытать, каково жить, не чувствуя на себе постоянно ее взгляд? Что бы там ни было, а он сказал ей: «Конечно, дорогая, ты должна поехать!»

Она пыталась уговорить его поехать вместе, но он нашел уважительные причины для отказа. Важное совещание в управе. Отчет комитета по здоровью. Предполагаемое строительство молочного завода в Страндстедете. И, наконец, то, что округ останется без врача.

Однажды зимой Вениамин с Анной поехали в Рейнснес проведать дом. На подоконнике стоял бокал из-под шампанского, забытый там с лета.

Анна отнесла бокал на кухню. Вымыла его и убрала в буфет. Теперь его уже нельзя было отличить от других бокалов, стоявших там рядами.

Вениамина преследовал вид этого забытого бокала. Даже когда они истопили печи и легли, он думал только о нем.

Они любили друг друга, им было хорошо вместе, и все-таки он продолжал думать о бокале.

Во что превратилась их совместная жизнь? Почему она напоминала ему содержимое бокала, который кто-то забыл в пустом доме? Когда шампанское вылили из бутылки, оно пенилось и играло. Постепенно содержимое превратилось в тепловатую воду. Золотистая жидкость испарялась все больше, и наконец бокал с высохшими остатками шампанского покрылся пылью. Лишь полоска по краям бокала да немного гущи на дне напоминали о том, что было когда-то.

Вениамин не мог доверять даже страсти. Иногда, встречая глаза Анны, он читал в них вызов. Как в тот раз, когда она прыгнула в снег.

Как он поступил тогда? Просто ушел. К серой жизни серых людей. Куда, черт возьми, подевалась страсть?

Или права была Анна, когда в кабинете при Карне и Дине сказала, что он делит любовь на порции? Не это ли рикошетом ударило по нему самому?

В нем остался только председатель. Он заставлял себя играть свою роль. Роль человека, на которого все смотрели снизу вверх, к чьим словам прислушивались. Кому верили.

Карна не понимала, как ей следует относиться к Юхану. Он появился неожиданно. Значит, так же неожиданно и уедет. Как Аксель.

Она вспоминала, что еще до приезда Юхана папа говорил о нем с надменностью или раздражением. От бабушки она о Юхане не слышала никогда. Она была вынуждена признаться, что устоять перед Юханом трудно. Хотя папа и относился к нему сдержанно. Может, сдержанность папы вызвана тем, что на самом деле они не братья? Что сыновьями Иакова они считались только в церковных книгах?

Но Анне, безусловно, Юхан нравился. В первый же раз, когда они встретились с ним у бабушки, она пригласила его к ним на обед и играла для него на рояле. Бабушка как ни в чем не бывало наблюдала за этой встречей. Это удивило Карну. Она спросила у бабушки, долго ли Юхан пробудет в Страндстедете, и бабушка ответила, что он хочет немного пожить в Рейнснесе.

— Один? — удивилась Карна.

— Да, отшельником, — ответила бабушка, и, по-видимому, она не шутила.

Но в то время мысли Карны были заняты другим. Они с Педером не расстанутся, они оба поедут в Берген! Он будет практиковаться на верфи Георгов, а она — учиться в гимназии.

Бабушка говорила, что по воскресеньям они смогут гулять по бергенским набережным. Но Карна не должна забывать о приличиях, а то ее отправят домой. В Бергене не принято, чтобы молодые девушки вели себя так вольно, как в Страндстедете.

А если ее отправят домой, Педер останется там один. Ведь он должен научиться строить суда на бабушкиной верфи.

Педер был единственный, о ком стоило думать.

Через две недели после приезда Юхана бабушка отправила в Рейнснес двух служанок. Шторы, занавески, покрывала, весь дом и надворные постройки должны быть вымыты и приведены в жилой вид.

— Он должен вернуться домой, — сказала бабушка.

Сам Юхан говорил, что едет в монастырь. Но он не прочь, чтобы они приехали к нему. Все вместе, одновременно! Если им удастся это устроить.

Анна обещала приехать в Рейнснес до своей поездки в Копенгаген. Они уже давно не собирались в Рейнснесе все вместе. Ее радовала эта предстоящая встреча.

Они заговорили об Олаисене. Анна спросила у Юхана, как им победить вражду. Ведь Ханна тоже часть Рейнснеса.

— Ты согласен, Вениамин? — спросила она.

— Конечно, — ответил папа. Вид у него был обычный. И все-таки Карна насторожилась.

За день до отъезда Юхана в Рейнснес Дина устроила обед в его честь. Карна спросила, нельзя ли пригласить на обед и Педера.

— В другой раз, — ответила бабушка. Она явно что-то задумала.

— Почему нет? — умоляюще спросила Карна.

— Лучше избавить его от наших разговоров о его брате, — ответила бабушка.

И вопрос был решен.

После обеда, когда они расположились в бабушкиной гостиной, бабушка и в самом деле заговорила о семье Олаисена.

— Юхан обо всем договорился, Анна! Ему удалось уговорить Вилфреда и Ханну приехать в Рейнснес. Они обещали.

Анна обрадовалась. А папа как будто даже не понял, о чем шла речь. Он налил коньяк только себе.

— Как это тебе удалось? — поинтересовалась Анна.

— Это оказалось совсем нетрудно. Я пригласил их приехать в Рейнснес, вот и все.

— А ты сказал, что мы тоже там будем? — спросила Карна.

— Да.

— А о чем вы говорили до того? — Анна не могла сдержать любопытства.

— До того я долго рассказывал им про Стине с Фомой и про Америку. Сказал, что Исаак вырос, — теперь он красивый молодой человек. Потом посокрушался, что меня немного пугает предстоящее одиночество в Рейнснесе и что я буду рад гостям. Что жду вас на Иванов день, но что места там хватит всем. Признаюсь, я не подал вида, что знаю о вашей вражде.