Книга "Сатурн" почти не виден - Василий Ардаматский

Утром Мюллер представил Зомбаху свой план. В организационном отношении он сводился к тому, что от всех дел, проводимых Мюллером, отстранялись некоторые сотрудники, в их числе и Рудин.

Зомбах просмотрел план и поднял на Мюллера вопросительный взгляд.

— Но при такой структуре вам будет очень трудно. В два раза по крайней мере повысится загрузка каждого вашего человека. Да и себя вы не щадите.

— Зато в десять раз повысится моя уверенность в засекреченности дела, — улыбнулся Мюллер. — А для этого стоит потрудиться.

— Несколько неудобной будет коллизия с Крамером, — сказал Зомбах. — Я привез приказ о его награждении, и мы тут же его отстраняем, как бы выказывая ему недоверие.

Лицо Мюллера приняло сухое, надменное выражение.

— По-моему, полковник, нам меньше всего нужно считаться с тем, что подумают такие люди, как Крамер. Наши с вами приказы для них — не предмет для размышлений.

— Но Щукина вы забираете к себе, а они с Крамером у нас на равном положении, и кстати, приказ о награждении касается их обоих.

Мюллер подумал немного.

— Приказ можно не объявлять им сейчас, а сделать это месяца через два, когда все утрясется. И тогда равная награда со Щукиным снимет обиду у Крамера.

— Но почему вы все же предпочли Щукина? — спросил Зомбах. — Ведь Крамер гораздо умнее и деятельнее.

— Мне не требуется занимать ума у людей, которые должны быть только исполнителями, — ответил Мюллер. — Щукину я верю больше, чем Крамеру. Я сторонник расовой определенности.

— Ну что ж, делайте, как находите лучшим, — со вздохом согласился Зомбах. — Но приказ о награждении я объявлю им еще сегодня. И без того этот приказ почти полгода провалялся в недрах военных канцелярий.

— Это ваше дело.

— Общая идея вашего плана мне нравится, — поспешно сказал Зомбах. — И, конечно же, агенту, предназначенному специально и только для диверсии, совершенно необязательно проходить весь курс нашей школы.

— Рад, что вы наконец это поняли, — улыбнулся Мюллер.

Раньше Зомбах ни за что не простил бы Мюллеру такую фразу, а теперь он решил ответить на нее шуткой:

— Дело не в этом, дорогой Мюллер, что я вдруг поумнел, а в том, что сначала, когда мы готовили агентов с универсальным профилем, вы не понимали, что таких агентов необходимо основательно обучить. Теперь наши точки зрения сблизили время и новые оперативные задачи…

— Война, война, — согласился Мюллер. — Кстати, рекомендую вам просмотреть вчерашнюю нашу сводку. Там есть два сообщения по поводу какого-то готовящегося русскими наступления…

Глава 49

Спустя час Рудин уже знал о плане Мюллера. Сказать точнее, он знал пока только то, что с этого дня Щукин зачислен в какую-то созданную при «Сатурне» новую группу под названием «Два икс». Днем позже Рудин узнал, что на третий этаж, где расположилась группа «Два икс», к Щукину доставили большую группу военнопленных. Значит, в этой новой группе производится какой-то свой отбор агентов. Очевидно, именно этим в последнее время так интересуется Старков.

Во время обеда Рудин попытался завести разговор с Щукиным, сел для этого за его стол.

— Не могу ли я поздравить коллегу с повышением? — шутливо заговорил Рудин. — С вас причитается.

Щукин молчал.

— Вы что, — рассмеялся Рудин, — получили повышение на один этаж и так зазнались, что не хотите разговаривать?

— Вы угадали, именно не хочу.

Весь обед они просидели молча.

Вечером адъютант Зомбаха обошел все комнаты «Сатурна», приглашая сотрудников в кабинет полковника.

Когда Рудин вошел туда, все стулья были уже заняты, только возле стола Зомбаха оставались свободными два стула. Заметив Рудина, полковник жестом показал ему на один из этих стульев. Такое же приглашение получил и Щукин, севший рядом с Рудиным.

Что это могло означать? Рудин не без тревоги наблюдал за полковником, пытаясь по его настроению угадать, что здесь должно произойти. Но не зря говорили про Зомбаха, что у него лицо из камня, а глаза из стекла.

Было видно, что и все сотрудники тоже не знают, зачем их вызвали. Знал разве только Мюллер, который сидел в стороне в глубоком кресле и просматривал бумаги, делая на них пометки.

— Прошу внимания! Встать! — громким голосом произнес Зомбах и взял со стола лист бумаги. — Зачитываю приказ по штабу центральной группы войск.

Это был приказ о награждении Крамера и Щукина медалями «Знак с мечами второй степени». К ним подошел адъютант Мюллера Биркнер и вручил коробочки с медалями. Затем вышедший из-за стола Зомбах пожал им руки и произнес короткую поздравительную речь.

— Добросовестная работа, — сказал он, — не проходит мимо внимания фюрера. Я вдвойне рад, что награду получили люди, пришедшие к нам из другого и враждебного нам мира. Этот факт говорит о многом. Те, кто понял и искренне принял идею Германии, ведут для нее сложную, нелегкую работу и по ту сторону фронта, и здесь.

Рудин и Щукин поблагодарили за награду и пообещали оправдать доверие и честь, им оказанные. Им скромно поаплодировали, и Зомбах объявил церемонию законченной.

Уже в коридоре Щукина и Рудина догнал адъютант Мюллера Биркнер. Он взял их под руки.

— Господа, мне поручено устроить для вас по возможности торжественный ужин. Увы, дам не будет! Прошу вас в двадцать один ноль-ноль прибыть в комнату, где я живу.

— С удовольствием! — весело отозвался Рудин.

Щукин только кивнул головой.

До ужина оставалось меньше часа. Рудин пришел к себе, сел за стол и стал обдумывать, как повести себя на ужине. Во-первых, почему устройство ужина поручено Биркнеру? Он же ни слова не понимает по-русски, а Щукин достаточно хорошо не знает немецкий. Разве не должны были подумать об этом устроители ужина, учитывая, что за столом будут, по-видимому, всего три человека? Значит, зачем-то нужно, чтобы хозяином стола был именно Биркнер.

Зачем? А не для того ли, чтобы более естественным получилось появление на ужине и самого Мюллера? Но могло быть все и значительно прощен решили устроить ужин с выпивкой и учли, что из всех близких к руководству офицеров Биркнер более других к такому ужину расположен: о его пирушках и картежной игре все время поговаривают в «Сатурне». Так или иначе, Рудин решил, что на ужине он будет держаться непринужденно, весело, как положено держаться человеку, только что получившему награду…

Увидев накрытый стол, Рудин сразу понял, что придется много пить — в центре стола стояла целая батарея бутылок, а из еды было только несколько банок консервов и хлеб.

— Ужин будет мужской, господа, — смеялся Биркнер. — Обожаемого русскими супа не предвидится. — Он обратился к Рудину: — Переведите это господину Щукину.