Книга Вавилонские младенцы - Морис Дантек

— Течение времени? Вы что, насмехаетесь надо мной?

Черепаха одарил собеседника спокойной улыбкой, снова повернулся к компьютеру и бегло просмотрел только что появившееся сообщение.

— Что случилось с этой вашей чертовой темпоральной пертурбацией?

— Ничего серьезного, — снисходительно произнес Черепаха Джонсон. — Когда нейроматрица вернется из собственного путешествия, она увидит окно в будущее и обязательно выяснит важнейшие географические координаты.

Дядюшка Барибал Ламонтань тихо сидел один в углу комнаты, возле металлической жаровни, где догорали два полена, сложенные в форме креста. Тороп подошел к индейцу и сел на корточки за пределами священного круга.

От поленьев почти ничего не осталось, только россыпь углей, покрытых сероватым пеплом. Черепаха Джонсон объяснил Торопу, что срок, за который поленья сгорали дотла, был равен времени действия активного вещества, входившего в состав наркотика. Это, как правило, занимало от пяти до шести часов. Когда костер догорал, препарат распадался в организме. Тороп не без некоторой самоиронии подумал, что его огненное крещение наверняка войдет в историю племени. Две «ходки» меньше чем за сутки — на такое обычный белый неспособен.

К Торопу подлетел Данцик:

— Мы ее засекли! Я почти уверен!

Тороп выпрямился:

— Где?

— В пределах того района, над которым вы летали. В северной его части.

— Что там происходит?

— Этой области здорово досталось прошлой ночью. Дороги стали почти непроходимыми, а полеты невозможны из-за ураганного ветра. Кроме того…

Данцик повернулся к другим членам группы. Черепаха что-то говорил по поводу погоды.

— Кроме того? — переспросил Тороп ледяным тоном.

— Кроме того, на Нью-Брансуик надвигается очередной шторм. Он зацепит нас краем, как и вчера вечером. У нас очень мало времени, чтобы отыскать Мари.

Тороп задал самый важный из имевшихся у него вопросов:

— Она жива?

Данцик не ответил, поморщился и снова посмотрел на членов группы, которые продолжали яростно спорить.

— Она жива? Да или нет, черт подери?! — повторил Тороп.

Данцик повернулся к нему. Выражение, застывшее на лице писателя, не сулило ничего хорошего.

— Это не известно… — Он коротко махнул в сторону спорщиков. — Они не пришли к единому мнению.

Именно в этот момент Тороп решил, что пора вернуть себе контроль над ситуацией. С момента предыдущего пробуждения он обдумывал стратегически важные сведения, которые были получены после первого «эксперимента».

Романенко ошибался. Мари перевозила вовсе не генно-модифицированных животных. Он везла внутри себя человеческих зародышей. Клонированных младенцев.

Она незаконно протащила их через границу по заказу секты.

Давняя мечта о копировании человека, о генетическом бессмертии и создании собственных копий стала явью в тайной лаборатории, затерянной где-то в казахской глуши. Все факты в голове Торопа встали на свои места. С учетом того, что в прессе говорилось о космических проектах ноэлитов, перед сектантами открывались небывалые перспективы. «Столпы церкви» желали основать в космосе человеческую колонию. Они, конечно, понимали: потребуются годы, а возможно, и десятилетия, чтобы заполучить ресурсы, которые позволят им организовать успешный пилотируемый полет к Красной планете. Но эти люди смотрели далеко в будущее. За пределы срока своего биологического существования. Потому что их жизнь была своеобразным образом застрахована — они получили гарантию бессмертия, возможность воплотиться в собственных клонах.

Идея уничтожить великую хилиастическую[152]программу в зародыше (именно это словосочетание казалось Торопу наиболее подходящим) казалась очень привлекательной.

Тороп подхватил Данцика под локоть и потащил его к другим членам группы:

— Мне плевать, до чего вы там договорились. Мы должны немедленно организовать экспедицию. Взять с собой все необходимое, чтобы перевезти Мари туда, где ей окажут квалифицированную медицинскую помощь. Нам нужны внедорожники, карманные фонарики, прожекторы, инфракрасные очки или приборы ночного видения, лопаты, заступы, треноги или распорки, чтобы вытаскивать человека или груз из ямы, лебедки, тросы, цепи. Мы обязаны опередить надвигающуюся бурю. Короче, хватит болтать, беритесь за дело.

Слова Торопа произвели эффект небольшого землетрясения.

Данцик внезапно воодушевился:

— Тороп прав. Это война, черт побери.

Меньше чем через час под проливным дождем у подножия высотного здания уже стояло несколько внедорожников «джи-эм-си юкон». Край шторма только что добрался до Монреаля. Небо заволокло огромными грозовыми тучами, горизонт на юге-востоке регулярно озаряли голубые вспышки электрических разрядов.

Тороп, Сторм, Данцик, Черепаха Джонсон, Юникс и два гурона в спасательных жилетах спецназовцев ВМС США сели в три «юкона», набитых всем необходимым для поисково-спасательных работ.

Машины были нагружены всевозможными средствами связи: ноутбуками, спутниковыми навигационными системами, рациями, детекторами. Машина, в которую сел Юникс, превратилась в передвижной медицинский госпиталь и легко могла соперничать с самым современным реанимобилем.

Все это устроил Черепаха Джонсон.

— Каждым внедорожником будет управлять один из нас. — Он указал на своих соплеменников. — У нас есть разрешение на участие в спасательных работах, мы входим в состав Добровольческих сил автономной территории. Поэтому мы легко пройдем полицейские кордоны… Все остальные — добровольцы, пожелавшие принять участие в поисково-спасательной операции. На вас имеются документы, подписанные властями автономии.

Главные дороги были перекрыты, и отряд продвигался к цели объездными путями. Они выбрались на 381-е шоссе позади района Бойо и под проливным дождем на скорости восемьдесят километров в час проехали до самого залива. У города Шикутими свернули на 372-е шоссе, переехали через реку Сагеней по последнему мосту, еще открытому для автомобилей со спасателями.

Когда они пересекли реку, перед ними предстали картины апокалипсиса.

Им потребовалось еще несколько часов, чтобы добраться до реки Шипшо. Следуя вдоль ее изгибов, они достигли озера Вермонт и попытались проехать несколько миль, отделявших их от речушки Тет-Бланш, которая прошлой ночью вышла из берегов, сметая все на своем пути.

Именно возле порогов Тет-Бланш нейроматрица начала очерчивать зону поисков.

На этот район, а также на область к югу от озера Сен-Жан, вдоль 155-го шоссе, гроза обрушилась сильнее всего. Говорили, что молнии там оставляли воронки диаметром несколько метров, а вокруг валялись деревья, сгоревшие как спички.