Книга Колонна Борга - Алекс фон Берн

— Да вот… так вот повернулось. Ратуша горит, господин Кралик!

Кралик обернулся и увидел, что из окна второго этажа ратуши действительно вырывается пламя. Возле ратуши уже суетились несколько человек во главе с Валчиком. Вот прикатили помпу, Валчик схватил брандспойт и вбежал внутрь ратуши.

Кралику было наплевать на пожар.

— Тонда! — сказал Кралик. — Похорони Анну… в хорошем месте.

— Не сомневайтесь, господин Кралик, — пообещал Тонда. — Я уж постараюсь… Мы все любили госпожу Мюллерову. Горе-то какое! Не знала не гадала, бедная, что такое случится. И ожерелье какое красивое надела! Небось, денег больших стоит!

Кралик прикрыл колье платком и хрипло рассмеялся.

— Какое там! Стекляшки это простые, стразы называются. Она просто им очень дорожила, вроде как память… Похорони ее, Тонда, я тебе прямо сейчас заплачу.

— Ну что вы, господин Кралик! — начал отказываться Тонда. — Я и так…

Тут Кралик вспомнил, что у него нет денег с собой, а небольшой запас валюты зашит в подкладку пиджака. Он снял с руки часы и, протянув Тонде, сказал:

— На, возьми! Хорошие часы, швейцарские.

Тонда не смог отказаться и взял часы. Потом посмотрел на Шольца и в задумчивости произнес:

— А вот что с немцем делать… Рядом их, что ли положить?

Кралик нахмурился, потом махнул рукой.

— Рядом, конечно! Что уж тут…

Он повернулся и решительной походкой направился к трактиру. Кралик сел на оставленный у задней двери велосипед и через пять минут уже катил по дороге в Австрию. Он энергично крутил педали и насвистывал веселую мелодию. Он ехал в новую спокойную жизнь, отряхнув старые заботы и волнения, как путник отряхивает с одежды пыль дорог.

* * *

Тонда все стоял на площади, задумчиво глядя на Анну и Шольца. Он сходил за покрывалом, накрыл тела и теперь просто печально смотрел на них.

Подошел Валчик, весь в копоти.

— Затушили ратушу, господин вахмистр? — осведомился Тонда.

— Успели, — устало ответил Валчик, вытирая платком лицо.

— Умерла наша пани Мюллерова, такие вот дела, — сказал Тонда.

Валчик откинул покрывало с головы Анны, посмотрел и закрыл снова.

— Ты похорони их, Тонда, — сказал Валчик. — Вместе похорони. А памятники за счет города поставим. Им, градоначальнику и тем ребятам, что в форте погибли.

— А что написать на памятнике градоначальнику? — спросил Тонда. — Машек или Матчек?

— Машек, — немного подумав, твердо ответил Валчик. — Он умер как настоящий чех.

* * *

Проехав поворот на Адлерштайн, Шубах остановил бронемашину.

— Догоняйте колонну, — приказал он водителю.

— А как же вы, господин штурмбаннфюрер? — нерешительно спросил водитель. — Возьмите хоть шинель…

Шубах молча достал из кобуры пистолет и пошел прочь от дороги. Водитель вздохнул, бронемашина взревела двигателем и покатила в сторону Австрии.

Шубах вышел на небольшую полянку. Полянка заканчивалась оврагом. По странному стечению обстоятельств, это была та самая полянка, где Грег захватил в плен профессора Борга. Шубах присел на пень, расстегнул воротник кителя, снял фуражку и отшвырнул ее в овраг. Он достал вложенную в солдатскую книжку фотографию молодой женщины и маленькой девочки, с минуту смотрел на нее. Затем вынул зажигалку и портсигар. В портсигаре оставалось еще пять сигарет. Шубах закурил одну, остальные вытряхнул на землю. Потом поджег краешек фотографии и смотрел, как пламя лениво пожирает изображение.

Шубах осторожно уложил черный пепел в портсигар, снял с мизинца обручальное кольцо жены и вместе со своим положил его в портсигар. Затем он аккуратно закопал портсигар в мягкую землю рядом с пнем. Вот и все. Осталось поставить последнюю точку.

Выстрел заставил на минуту замолчать птиц, празднующих наступление весны. Но всего лишь на минуту.

Глава 27

Делентен размышлял: где приземляться? В пробегающих внизу горах и долинах найти подходящую площадку для посадки реактивного истребителя было невозможно. Можно было перевалить через Баварский лес и найти достаточно прямой участок автобана. Но в этом районе шло активное наступление американцев, и автобан наверняка забит войсками и техникой. Оставалось одно: попытаться дотянуть до аэродрома в Регенсбурге, который Делентен хорошо знал.

Регенсбург давно занят американцами, и они уже наверняка привели в порядок аэродромное оборудование, а значит, — есть шанс связаться с наземными службами раньше, чем вступят в разговор зенитки. У плана существовал лишь один изъян: могло не хватить горючего. Делентен привык к тому, что турбины очень прожорливы, но сейчас расход топлива превосходил все ожидания. «Уж не пробил ли нам осколок мины топливный бак?» — с беспокойством подумал Делентен.

Чем дальше, тем яснее становилось Делентену: до Регенсбурга не дотянуть. Придется разворачиваться на Пассау. Впрочем, удастся ли дотянуть хотя бы до Пассау? Делентен решил набрать высоту, чтобы иметь хоть какую-то возможность для маневра, когда двигатели остановятся, высосав последние капли горючего.

Двигатели остановились при подлете к горе, за которой должно было находиться шоссе на Пассау. Гора была довольно большая, достаточно высокая, и облететь ее не было никакой возможности. Оставалось лишь, используя набранную высоту, попытаться перетянуть через гору, а там уж как-нибудь посадить самолет в долине. У Делентена был парашют, но он не собирался им пользоваться в любом случае: ведь у пассажира не было парашюта. Да если бы и был, вряд ли американец смог бы в таком состоянии выбраться из кабины.

Тяжелый трехгранный нос «мессершмитта» упорно клонился к земле, и Делентен с трудом удерживал самолет. Гора приближалась с огромной скоростью, и было неясно: удастся перетянуть через вершину или самолет воткнется в склон гигантской свечой.

Уже можно было видеть отдельные валуны на вершине горы, торчавшие из снега. Ну, еще немного! «Мессершмитт» нацелился носом точно между двумя валунами. Делентен отчаянным движением приподнял нос самолета. Проскочили? Нет! Раздался мощный удар, самолете словно зацепили арканом, ремни врезались в грудную клетку: это мотогондолы зацепились за валуны. Страшный, душераздирающий скрежет рвущегося металла. Все! Конец! Делентен закрыл глаза.

Когда он снова открыл глаза, то с удивлением обнаружил, что их путешествие еще не закончилось. Самолет, оставив на вершине консоли крыльев с мотогондолами, словно огромные сани, скользил по покрытой снегом складке горы. «Всего лишь отсрочка», — подумал Делентен. Самолет явно не собирался останавливаться и увеличивал скорость спуска. Вот язык снежника повернул вправо, впереди — явно обрыв. «Все, приехали!» Самолет подбросило вверх и, проскребя фюзеляжем по камням, он рухнул с обрыва.