Книга Кошачий эндшпиль - Павел Андреевич Кузнецов

меня, а я ничего не могу с этим поделать! Я не боюсь смерти, Ми. В любой момент готов к ней. Но почему они?! Снежки? Или я обречён вновь и вновь проходить через одни и те же круги ада…

— Марина тоже была снежкой? — Милена сохраняла абсолютное спокойствие — ну, условно, конечно. Но, в отличие от меня, психовать точно не собиралась.

— Что? — я растерянно моргал, уставившись на щёку Старшей у своего плеча.

— Говорю, твоя Марина, «первая девочка», тоже принадлежала «рыжей» ветви?

— Нет. У неё были пепельные волосы и светлая кожа. И она жила на Земле.

— Так чего ты тогда тут несёшь, мальчик? — брюнетистая оторва чуть повернулась и смерила меня немигающим взглядом змеи. — Включи уже не милого котика, а Высшего дальней разведки! Мозги включи!

— Но снежки…

— Не включается?.. — с участливой улыбкой поинтересовалась валькирия. — Ничего, я помогу. И даже не через постель… Вот у тебя живут две кошки. В смысле, домашние животные, а не то, о чём ты подумал. Так вот, одна — вальяжная, спокойная, взрослая, и вторая — активная до неприличия малявка, любопытство которой огромными буквами написано на её хитрющей мордахе. Как думаешь, какая из них полезет в зарядную станцию дройда-уборщика?

Вопрос выбил меня из колеи. Я, естественно, тут же понял, куда она клонит, но решил промолчать, лихорадочно обдумывая предложенную аналогию.

— Подумай, подумай! Говорят, это иногда помогает… Очевидно, в станцию влезет именно любознательная малявка. Поэтому в стае обычно не более двух снежек кряду: слишком сложно их из щелей выковыривать. Так понятней?

— Это реальная статистика?

— Это реальная психология, котик! С ними не только тебе сложно, поверь… Вспомни стаю Литы. Даже эти повёрнутые на фатализме и служении метиллии не уберегли одну снежку! Одну, Леон! А ты троих сберёг. Да и с Илиной ещё не до конца понятно… Может, ещё выкарабкается. Говорят, у кошки девять жизней…

— Валери была другой…

— Какой, другой? Думаешь, лучше меня её знаешь? Ну да, в постели — лучше. А по жизни — вряд ли. Только Валери всё сделала по уму. Принесла себя в жертву Экспансии. Даже вашего ребёночка сберегла. Это был её осознанный выбор, не любопытство её туда сдёрнуло. Да, чересчур активная, оттого и осталась с тобой в Секторе…

— Знаешь, кошка… Я сейчас подумал… Что это тебе впору обвинять меня в гибели Валери. Но ты почему-то не спешишь этого делать…

— Вот видишь! Можешь же, когда захочешь! Но без женщины рядом тебе никак. Кто тебе ещё мозги вправит?.. Ладно, кот, это глупый разговор, и ты уже сам это понял. Трахнуть тебя, что ли? Имплантом? Мы как раз удобно стоим… Чтобы всю дурь из башки выбить…

— Нет. Я хочу видеть завал. Хочу видеть, если её…

В этот момент пара дройдов подняла фрагмент перекрытия — большой, зубастый, даже на вид тяжёлый. И из-под него изящным гибким движением выметнулась до боли знакомая фигурка. Медные волосы взлетели в такт быстрому движению, тяжело упав на спину, когда девочка замерла рядом с завалом. Быстро оценив обстановку, кошка вновь пришла в движение, по пути, чисто кошачьим жестом, стряхивая пыль и осколки. Её походка была… Красивой. А ещё… девочка неотрывно смотрела в мои глаза, напрочь игнорируя остальную компанию по встрече. Бросившегося было к ней медика отшвырнуло прочь — кошка шла, словно вышедший из огня терминатор. Она даже не заметила досадную помеху.

Из моей груди вырвался вздох облегчения. На губах вспыхнула дурацкая улыбка, которой вторила такая же у Ил. Неужели и я так лыблюсь?.. Вот дурак!.. Высшая замерла напротив, на расстоянии вытянутой руки — не в силах пробиться сквозь живой заслон волос и тел моих сестёр по стае. Да в этом и не было надобности, все ещё переваривали случившееся.

— Волновался? — мягко проворковала девчонка. — Я, наверное, полная дура, кот.

— Что ты, кошка!

— Полная, полная! Вот скажи, зачем мне эти недавние внешники? Да, в коллекцию. Да, необычное приключение. Но ради чего, если у меня есть ты?!

— Ты как? Не ранена? — выдавил я, только сейчас справившись с бушующей внутри бурей эмоций.

— Да что со мной будет! Говорят, у кошки девять жизней… одной больше, одной меньше — всё едино… Только, вон, ноготок поломала… Когда пыталась плиту сдвинуть, — потешно пожаловалась девочка, показывая в самом деле обломанный боевой имплант.

И такая нежность у меня на душе разлилась… Как обычная девчонка, жалующаяся на поломанный маникюр, ей-богу! Боевитая валькирия, тоже мне! Гроза космоса! Ноготок поломала!

— Знаешь, кошка, а ведь я, кажется, понимаю, почему вам жизнь искусственно ограничили…

— Да?.. — заинтересованно воззрилась на меня медновласка.

— К ста пятидесяти все твои девять жизней как раз и закончатся. Поэтому Высшие до двухсот пятидесяти и не доживают.

Илина сначала недоумённо на меня вскинулась, но потом запрокинула голову и залилась звонким смехом. На этой позитивной ноте у всех окончательно отлегло от сердца.

— Скажи, Ил, как ты, Высшая, попалась в ловушку подпольщиков? Я всегда считала, что вы выше этого, можете думать на много ходов вперёд… — мы уже вовсю переглядывались с Илиной, когда в разговор вступила Эйди, неожиданно задавшая те же вопросы, которые волновали меня самого всю дорогу до места трагедии. Только у завала они как-то сразу затушевались под действием эмоций сначала отчаяния, а после — осознания вселенского облегчения.

— Действительно, почему? — иронично изогнула бровь сама виновница сегодняшнего торжества. — Возможно потому, что это не было ловушкой?..

— Не было ловушкой? — пришёл черёд Ди недоумевать.

— Это случайное стечение обстоятельств, девочка. Когда о Высших рассказывают всякие фантастические вещи — это зачастую чистая правда. Мы можем многое спланировать, многое учесть. Но учесть фактор случайности невозможно просто по определению. Он в принципе непредсказуем. А ещё, скажу тебе по секрету, — снежка заговорщицки подмигнула юной кошке, — что ни один сколь-нибудь масштабный план противостояния никогда ещё за всю историю человечества не был реализован так, как изначально намечалось. Не верь, когда говорят,