Книга Дневник. 1873–1882. Том 1 - Дмитрий Милютин

8 ноября. Вторник. По случаю Михайлова дня опять было молебствие перед фронтом гвардейского отряда; князь Румынский и принц Баварский присутствовали при молебствии и потом за завтраком у государя.

Вчера было довольно жаркое дело в Рущукском отряде: в то время как торжественно открывали вновь построенный мост через Дунай у Петрошани, турки со стороны Рущука атаковали наш левый фланг у Пиргоса и сожгли эту деревню, но потом были оттеснены обратно за Лом.

9 ноября. Среда. Румынам удалось завладеть Раховом; хотя атака их была отбита с большим для них уроном, однако же в ночь турки сами ушли из города, и сегодня утром румынские войска заняли его.

Утром приезжал великий князь главнокомандующий. Он предупрежден через газеты, что Мехмет-Али-паша намерен наступать от Софии через Берковицу к Плевне, между тем как бóльшая часть нашей гвардии притянута к Орхание и расположена в горном ущелье от Яблоницы до Осикова. Однако ж разъезды наши, доходившие почти до Берковицы, до сих пор никакого движения турецких войск не замечали. Не будет ли вынужден Мехмет-Али обратиться против сербов, которые обещают через 10 дней сосредоточить до 68 батальонов на Тимоке и у Алексинаца?.. Румыны также намерены продолжать свои действия вверх по правому берегу Дуная к Лом-Паланке и Видину.

11 ноября. Пятница. Несмотря на густой туман, не позволявший видеть что-либо в десяти шагах, все-таки назначено было утром ехать «на позицию». Конечно, мы ничего не видели, да нечего было и смотреть, так что поездка эта была названа пикником: позавтракали на батарее с главнокомандующим и его свитой и затем разъехались по своим местам. Усиливаются толки о близкой сдаче Плевны. Два офицера 3-й гвардейской пехотной дивизии, заблудившиеся в тумане, наткнулись на турецкие аванпосты; не потеряв присутствия духа, они вынули белый платок и выдали себя за парламентеров. Их приняли очень учтиво, даже любезно, проводили далеко в средину расположения, не завязав глаз, и отпустили. Офицеры уверяют, будто в говоре окружавших их турецких солдат и офицеров они слышали слова «царь», «мир» и проч. Турки спрашивали, что происходило 8-го числа на позициях наших. Офицеры не решились сказать правду – что праздновали взятие Карса.

Нелидов представил записку, составленную им вследствие неоднократных наших с ним разговоров; в ней развивается мысль, что теперь было бы полезно заявить негласно императору Вильгельму и Бисмарку условия, на которых мы могли бы говорить о мире с Портой, дабы тем предупредить инициативу со стороны Лондонского кабинета. Нелидов очень хорошо изложил как соображения, приводящие к такому заключению, так и самые основания возможного примирения.

Мы с Нелидовым полагали передать это заявление помимо официальных дипломатических органов, через находящегося здесь временно генерал-адъютанта Рейтерна. Но государь, позвав меня после обеда в кабинет, чтобы переговорить о записке Нелидова, сказал, что, одобряя вообще содержание записки, находит, однако же, невозможным в таком важном деле обойти канцлера и нашего посла в Берлине. Я выразил опасение, что в случае направления дела обычным дипломатическим путем оно получит уже совсем другой характер и притом не только разгласится ранее, чем дойдет до ушей императора Вильгельма, но даже, по всем вероятиям, будет встречено неприязненно князем Горчаковым только потому, что инициатива идет из Главной квартиры армии, а не от него. Тем не менее трудно мне было и настаивать на оставлении в стороне государственного канцлера и его клевретов. Государь решил пригласить Нелидова, чтобы еще посоветоваться с ним и затем отправить его самого с запиской в Бухарест, куда вызвать к тому же времени и Игнатьева. Я немедленно же телеграфировал и тому и другому – в Богот и Казатин.

12 ноября. Суббота. В совещании у государя по записке Нелидова участвовали, кроме него самого, граф Адлерберг, Амбургер и я. Решено, что Нелидов отправится в Бухарест под видом передачи канцлеру словесных приказаний самого государя; по соглашению с Игнатьевым и под руководством князя Горчакова должны быть редактированы проекты писем от имени его величества к обоим императорам. Нелидову поручено передать при этом желание государя, чтобы это дело велось в строгой тайне и не приняло характера официального дипломатического сношения. Нелидов предполагает выехать в понедельник.

Получено от генерала Гурко донесение о двухдневных делах, происходивших у Правеца, на пути к Орхание. Наша гвардия сбила наконец турок с крепкой позиции посредством обхода с фланга по едва доступной горной тропе. Говорят, потери незначительны.

Известие это, при всей маловажности успеха, обрадовало государя. Он сам пошел пешком на бивак гвардейского конвойного отряда, чтоб объявить новую «радость». Услышав издали крики «ура!», я вообразил, что в самом деле случилось что-нибудь важное, но скоро разочаровался и не имел духа поздравить государя с «новой победой». Я ограничился поздравлением его с новорожденным внуком – Борисом Владимировичем.

13 ноября. Воскресенье. Еще победа, такая же, как и вчерашняя: гвардейские войска выбили турок из Этрополе. После обедни и завтрака назначено было благодарственное молебствие перед гвардейским конвойным отрядом. Князь Карл присутствовал как у обедни, так и за завтраком и у молебствия. Во время обедни приехал великий князь главнокомандующий. Он доложил государю, в присутствии румынского князя и моем, о сделанных распоряжениях с целью открытия и задержания неприятеля в случае его движения со стороны Берковицы. Румынский отряд из Рахова должен продолжать движение к Лом-Паланке под прикрытием кавалерии, выдвинутой в направлении Берковицы.

Во время обеда адъютант главнокомандующего Дерфельден привез подробное донесение о действиях при Правеце. К концу обеда государь позвал гвардейских офицеров, обедавших в общей столовой (в шатре), для выслушания реляции, которую я прочел вслух. Реляция подтвердила мое предположение, что в этом деле не было никакой важности; главный подвиг заключался в том, что обходная колонна генерала Рауха должна была преодолеть большие природные трудности, разрабатывая себе дорогу через горы. В реляции вовсе не упомянуто о силе неприятельского отряда.

16 ноября. Среда. Турки ежедневно тревожат войска Рущукского отряда и 11-го корпуса. 14-го числа они повели серьезную атаку на 12-й корпус у Мечки и Тростеника. Бой продолжался с 9 часов утра до темноты. Турки отражены с уроном, но и с нашей стороны потеря от 600 до 700 человек. Командующий корпусом великий князь Владимир Александрович награжден орденом Святого Георгия 3-й степени. С этим орденом отправлен вчера в Главную квартиру 12-го корпуса великий князь Сергей Александрович.

Получены более подробные сведения о действиях генерала Гурко в горах у Орхание и Этрополе. Войска преодолевали чрезвычайные местные затруднения; каковы же были против них силы неприятеля – и теперь не разъяснено. Оказывается, не на всех пунктах обошлось благополучно. Часть гвардейского драгунского полка, направленная Орхание, встретила у Новачина отпор со стороны черкесов и, попав в чрезвычайно гористую местность, едва спаслась, бросив с кручи два конных орудия и потеряв до половины всего состава. Если гвардейскую кавалерию будут так безжалостно расточать в горных трущобах без крайней необходимости, то можно опасаться, что вскоре не будет у нас ни армейской, ни гвардейской кавалерии.