Книга Военно-морской шпионаж. История противостояния - Александр Шелдон-Дюпле

Как рассказали свидетели, после того как возгорание было ликвидировано, ворота предприятия были закрыты, а рабочим, участвовавшим в уборке места взрыва, было приказано сбрить волосы, сдать одежду и несколько раз принять душ. Останки тел десяти погибших вместе с другими зараженными предметами были захоронены в специально подготовленных ямах. С лодки сняли реакторы и, отбуксировав к дальнему пирсу, там и оставили. В 1994 г. она все еще находилась у этого пирса. Подробное описание этого происшествия было вырезано цензорами до публикации книги Мормуля.

Согласно официально приводимым данным «Доклада Яблокова», четыре цельных корпуса подводных лодок лежат на дне Атлантического океана (К-8, К-278 и К-219) и Карского моря (К-27), на дне моря покоятся и восемнадцать атомных реакторов, имеющих разные степени повреждения. Помимо этих чрезвычайно опасных объектов, дно Мирового океана усеяно тридцатью восемью ядерными боеголовками, из них тридцать штук лежат на глубине 6000 метров у Бермудских островов. Эти боеголовки, находящиеся внутри корпуса лодки, затонули вместе с ней. Это была первая в истории гибель ПЛАРБ в море, и этой лодкой оказалась К-219 «Проекта 667» (по классификации НАТО — класс «Янки»),

Нестабильное жидкое ракетное топливо послужило причиной нескольких инцидентов на советском ВМФ. В одном из таких случаев, произошедшем на аналогичной лодке класса «Янки», имевшей ракеты большей дальности полета, но заправленные все тем же жидким топливом, экипажу лодки, во избежание взрыва на борту, пришлось открыть крышки ракетной шахты и отстрелить одну баллистическую ракету с атомной боеголовкой в Тихий океан. Несколькими днями позже лихорадочные усилия ВМФ увенчались успехом, и отстреленная боеголовка была поднята.

Многие годы официальным ответом ВМС США и советского ВМФ на критику по поводу затопления атомных отходов являлось утверждение о том, что лучшим местом для захоронения старых реакторов и боеголовок является глубокая грязь на морском дне—чем глубже, тем лучше. Да, говорят специалисты, это верно, но только в том случае, когда контейнер, в котором находится реактор, или корпуса ракет, загерметизированы и не имеют механических повреждений. Однако как долго такие контейнеры могут оставаться на дне моря в их неизменном состоянии? ВМС США тщательно следят за состоянием придонной среды вблизи останков затонувших американских атомных подводных лодок «Трешер» (SSN-593) и «Скорпион» (SSN-589) — единственных американских лодок, потерянных в результате происшествий на море, и публикуют результаты каждые несколько лет.

В 1991 г. Россия унаследовала от СССР самый большой в мире флот атомных подводных лодок — 245 единиц, и должна была решать в будущем неизбежную задачу по выводу этих лодок из боевого состава ВМФ и их последующей утилизации. В докладе, выпущенном в 1996 г. организацией «Фонд Беллона» — норвежской группой, контролирующей состояние окружающей среды и имеющей свои отделения в России, выражена международная озабоченность относительно того, что российские ядерные объекты представляют серьезную экологическую угрозу соседним регионам и что Россия неспособна и не хочет вкладывать средства для исправления ситуации. Доклад вызвал такое раздражение в политических кругах России, что российский участник исследований и работы над докладом капитан 1-го ранга в отставке А. Никитин был арестован и обвинен в краже секретных материалов, касающихся дислокации атомных подводных лодок и информации по атомным реакторам ВМФ, что считается жизненно важным для национальной безопасности России.

Преемница КГБ, Федеральная служба безопасности России, начала свой неожиданный натиск в октябре 1995 г. арестом отставного капитана 1-го ранга Никитина. Целью подобного поступка, скорее всего, было дать сигнал преимущественно иностранным исследователям, которые относительно безнаказанно мотаются туда и сюда по ранее закрытым военным территориям России, собирая данные для анализа ядерной безопасности и ущерба окружающей среде, вызванного обилием ядерного мусора и практикой его захоронения в советские времена.

Как свидетельствует доклад «Фонда Беллона», утилизация твердых и жидких радиоактивных отходов представляет собой основную проблему, влияющую на программу вывода кораблей из боевого состава. Одной из наиболее серьезных угроз для безопасности является неспособность поддерживать в надлежащем состоянии хранилища отработанного ядерного топлива и радиоактивных отходов.

В 1995 г. бывший командующий Северным флотом адмирал О. Ерофеев заявил, что «вопросы хранения отработанного топлива ядерных реакторов, радиоактивных отходов, списанных подводных лодок, и недостатки в обслуживании лодок, продолжающих нести службу, являются проблемой не только Северного флота, но и Российского государства. Поэтому необходимые действия будут естественными не только для Северного флота, но и для МЧС. Если сегодня не принять мер по разрешению ситуации, то через какое-то время ситуация может стать критической и привести к экологической катастрофе». Кто может знать этот- вопрос лучше адмирала Ерофеева?

Стремясь облегчить проблему демонтажа реакторов, Россия попросила помощи у Запада и получила се. За последние пятнадцать лет американская, норвежская, японская, британская, французская и итальянская программы значительно помогли в разрешении этой проблемы.

По данным «Фонда Беллона», мониторинг радиационной обстановки и чрезвычайное реагирование на ядерные инциденты в местах дислокации Северного флота вышли на такой уровень, что, например, в 2008 г. все потенциально опасные объекты находились под круглосуточным наблюдением. По заверениям А. Пономаренко, координатора «Фонда Беллона» (Мурманск) по ядерной и радиационной безопасности, «легкие проекты», под которыми мы подразумеваем и разрушение подводных лодок, капитально завершены». Тем не менее практически ничего не делается по выводу из эксплуатации надводных кораблей с ядерной силовой установкой, и Россия, похоже, приостановила вывод из боевого состава двух первых крейсеров класса «Киров», которые могут вернуться на службу.

СНОВА АНДРЕЕВСКИЙ ФЛАГ

Драматический поворот в поведении Советского Союза — от обычной угрюмой секретности до сползания к доброте, последовавший после московской встречи на высшем уровне Горбачева и Рейгана, — явился шоком, хотя и приятным, для граждан западных стран, проживавших тогда в Советском Союзе. Большинство сомневалось, будут ли теплые чувства живы и на следующий год. Однако драматическое расслоение советского коммунизма набирало силу как снежный ком и достигло осенью 1989 г. кульминации, которой стало разрушение Берлинской стены. Конец «холодной войны» был неминуем, и в Москве происходили невероятные события. Начиная с лета 1988 г. американцы наблюдали прорыв в переговорах по Договору о ядерных средствах промежуточной дальности (ЯСПД), обмен визитами между маршалом С. Ахромеевым и адмиралом У. Кроу, введение в действие Соглашения по военному сотрудничеству между США и СССР, и возобновление практики обмена визитами военных кораблей. Советская армия покинула Афганистан, и министр обороны Д. Язов принес извинения за смерть майора Д. Николсона, который, выполняя свои служебные обязанности в американской военной миссии в Потсдаме, был застрелен советским часовым. В 1989 г. сотрудников американского посольства в Москве было трудно чем-нибудь удивить.