Книга Генерал Ермолов. Сражения и победы легендарного солдата империи - Михаил Погодин

Управление поселением зависело от коменданта; под его руководством солдаты развели табуны лошадей; рогатого скота также было довольно. Масло, молоко – все это потреблялось посетителями; а главное, успокаивало их то, что они могли нанимать у солдат квартиры, платя от 80 до 120 рублей ассигнациями. Солдату за свою избу или пристройку получить такую плату весьма было выгодно, а потому в короткое время они начали богатеть, жены их и дочери принарядились, и мальчики поступили в школу.

Надобно было видеть, чем был Кисловодск до Алексея Петровича. В 1808 и 1809 годах весь Кисловодск состоял из земляной развалившейся крепости, с четырьмя заржавленными чугунными пушками, с домиком в четыре комнаты для коменданта и казармой для солдат.

Кисловодская крепость, XIX в.

Больные, приезжавшие пользоваться нарзаном, занимали долину подле источника, оплетенного полусгнившим плетнем, а купались в выкопанной яме; жили же кто в своих экипажах, кто в сделанных наскоро шалашах. Первым делом Алексея Петровича было выписать калмыцкие кибитки для помещения больных, а на другой год уже привезены были, как говорят, из Астрахани домики. Чрез отдачу их внаймы посетителям на весь курс, в два или три года, постройка домиков окупилась, и они стали приносить доход управлению минеральных вод. Выстроилась деревянная гостиница, в ней был открыт общий стол, за умеренную цену; в ее зале давались балы и посетители танцевали при звуках музыки, игравшей на хорах.

Гостиница выстроена на горе, под нею прекрасный грот, она окружена садом для прогулки больных; сад простирается на версту, по берегу быстрой речки, падающей в некоторых местах водопадами. В начале сада, у колодезя, были уже построены небольшие ванны.

Так действовал Алексей Петрович по сю сторону Кавказа. Перейдем в Закавказье. Единственная дорога, которая соединяла Грузию с Россией, проходила через Владикавказ; снежные завалы и крутизны гор так затрудняли сообщение, что даже и на телеге, или арбе, не всегда можно было проехать; притом рота и пушка, а иногда и две роты должны были конвоировать транспорты и почты. При Алексее Петровиче дорога была расширена, сделаны объезды неудобных спусков и подъемов на горы. Окрестные горцы усмирены, а некоторые переселены. Владикавказ преобразился в порядочный городок; переселенцы из разных мест умножили его народонаселение. Тифлис, столица Грузии и всего Закавказья, находился в очень невыгодном положении, боязнь от набегов неприятелей вынудила жителей стеснить свои жилища под выстрелами крепости. Беспорядочная постройка домов, кривые и узкие улицы; вонь и духота от жаркого климата и от нечистот, гниющих на улицах, превращавшихся в пыль во время жаров и в грязь от дождей, – все это для европейца делало Тифлис отвратительным. Алексей Петрович решился положить основание новому городу, постройку его на горе

начал с казенных строений, главный штаб, арсенал были скоро построены, потом раздавались места под дома полковым командирам, с позволением употребить в работу солдат командуемых ими полков. Глядя на новые дома, и прочие жители, в старом городе, расположенном под горою, нашли удобным, для избежания стеснения и гнилого воздуха, выселяться на гору. Таким образом выстроилась прекрасная улица, под названием Ермоловского проспекта, которая теперь переименована в Головинский проспект.

Мастеровых было очень мало в Тифлисе; распоряжением начальства этот недостаток был отвращен таким образом: по случаю голода в Виртембергском королевстве император Александр I согласился на переселение сектаторов, очень беспокойных, волновавших Виртембергское королевство. Сектаторы эти полагали, что пришествие Иисуса Христа на землю уже приближается и что они должны идти встречать Спасителя чрез Грузию; таково их было намерение, когда они прибыли в Тифлис. Алексей Петрович, не разуверяя их, сделал предложение, чтоб они, выбрав из себя доверенных людей, отправили их в Персию и Турцию для удостоверения, началось ли пришествие Спасителя. Избранники отправились и, претерпевая различные мучения и бедствия, воротились с известием, что о пришествии Спасителя они там ничего не слыхали, что даже имя Христово с неуважением произносится и христиане в гонении и презрении.

Тогда виртемберщам было предложено, что так как они люди мастеровые, а не земледельцы, то им лучше поселиться в Тифлисе и на месте ожидать пришествие Спасителя. Таким образом поселилась колония подле Тифлиса. Немцы побожились мало-помалу, оставили свои заблуждения и вот уже несколько лет тому назад как присоединились к реформатскому вероисповеданию.

Сальянские рыбные промыслы на Буре отдавались за очень умеренную цену. Алексей Петрович возвысил откупную сумму; самую Куру, омывающую Тифлис, старался также сделать судоходною. Обращал также внимание на шелководство; под управлением Кастелы учредилась компания и много других предприятий, которые, по удалении Алексея Петровича, остановились в своем зародыше, а компания со смертию Кастелы совершенно рушилась.

Причина удаления Алексея Петровича, как говорили, произошла оттого, что он желал дипломатическими переговорами принудить Персию уступить России Талышинское ханство. Вследствие такого требования произошло охлаждение между тегеранским и русским дворами, а потом началась война. Между тем последовала кончина

Александра I; взгляд правительства на начинающуюся войну переменился.

В помощь Алексею Петровичу, вместо требуемых им войск, был прислан Паскевич. Нелегко показалось Ермолову, в его лета и в его звании, руководствоваться указаниями Паскевича. Он писал к министру, что два медведя в одной берлоге не уживутся. Но дабы отклонить от себя всю ответственность, он препоручал армию Паскевичу, а сам остался в Тифлисе. Паскевич разбил персиян, и это значительно возвысило его в глазах подчиненных.

Многие, желая подслужиться Паскевичу, распустили слух, что Алексей Петрович из трусости оставался в Тифлисе. Таким образом явилось две партии; одна защищала, другая обвиняла Алексея Петровича. Для примирения их был прислан Дибич. Дело кончилось тем, что Ермолов подал просьбу об отставке «по вольности дворянства». Замечательно, что с тех пор просьбы об отставке «по вольности дворянства» уже не подаются. Отставка была принята.

К этому же времени принадлежит поговорка Алексея Петровича: «На Иванах далеко не уедешь». Некоторые подразумевали под именем Иванов Паскевича и Дибича, которые оба именовались Иванами.

Продав свое имение в казну, Алексей Петрович стал жить в Москве, выстроил два каменных дома, которые потом продал; бывал в Благородном собрании, одевшись в черный фрак без всяких украшений. Присутствие его невольным образом обратило внимание публики, стали расспрашивать: «Как это такой генерал в черном фраке?» Все собрание, оставя танцы, ходило вокруг него и не могло на него налюбоваться: молодец был Алексей Петрович!

Быть может, эта молва или что другое было причиною, что, когда в проезд государя через Москву Ермолов должен был явиться к монарху, он явился к нему без эполет. «Ваше величество! Отставным эполеты не положены, а я в отставке». Государь, одни говорят, – снял с себя, другие – спросил эполеты и надел на него.