Книга Тайный посол. Том 1 - Владимир Малик

– Выходи! Померяемся силами, Гамид! Как подобает настоящим воинам! – Арсен надеялся оскорбить агу, задеть за живое, чтобы вынудить его на поединок. – Хотя я давно знаю, что ты трус! Ты не выйдешь, ибо не уверен в себе! Ты давно уже не воин, а жирный евнух! К тому же коварный, как шакал!

Спахии в замешательстве перестали нападать на казаков, окружив их кольцом. Ждали, что ответит Гамид. По правде сказать, они обрадовались такому повороту дела – никто не хотел лезть под сабли этих шайтанов.

Но Гамид рассудил иначе.

– Бросайте арканы! Берите их живьем! – закричал он воинам. И обратился к are первого отряда: – Джаббар-ага, это твоя добыча, но заклинаю тебя Аллахом – отдай этих гяуров мне! Один из них – мой бывший раб!

– Я с удовольствием отдаю их тебе, Гамид-ага, – ответил молодой красивый Джаббар-ага.

– Благодарю тебя, Джаббар-ага. Пускай Аллах осуществит все твои желания!.. Эй, воины, вперед! Кидайте арканы!

Над головами казаков прошелестело несколько арканов. Они перерубили их саблями. Тогда Гамид вытащил из-за пояса пистолет и выстрелил в Пивня.

– Ах, проклятый! – воскликнул молодой казак, падая с коня.

Арсен остался один против сотни врагов. В кольце – как в западне. Снова взвились над его головой арканы. Два из них он успел перерубить. Но вдруг в глазах потемнело: страшная петля сжала горло, вырвала из седла. Выпустив саблю, казак тяжело упал на землю.

Его тут же подняли, ослабили на шее аркан.

Гамид спрыгнул с коня, остановился перед ним:

– И все-таки ты не убежал от меня, раб!

Арсен не отвечал. Для чего? Разве впервые смерть смотрит ему в глаза? Привык… Беспокоила мысль: успеют ли товарищи добраться до леса? Взглянул через головы спешившихся спахиев – заметил вдали маленькое, чуть заметное в предвечерней мгле облачко пыли. Уйдут! Даже если сейчас спахии кинутся в погоню – уйдут!.. Но турки или не заметили беглецов, или же удовлетворились кровавой победой и не торопились садиться на коней. Одни перевязывали раненых, другие добивали казаков, а третьи, окружив агу и плененного запорожца, с интересом наблюдали, что будет дальше.

– Повесьте собаку! – без долгих раздумий указал Гамид на одинокое дерево, которое росло поблизости на холме.

Всем это понравилось.

– Повесить! Повесить! – раздались голоса.

Двое наиболее прытких помчались к дереву с арканом в руках. Другие потащили казака следом. Кто-то толкнул его в спину кто-то, выскочив вперед, дернул за жупан, да так сильно, что отлетели пуговицы.

Из-за пазухи выпал белый свиток бумаги.

– Да у него письмо! – воскликнул молоденький безусый спахия, нагибаясь и поднимая свиток.

– Письмо? – Гамид схватил бумагу, развернул и, увидев, что написано не по-турецки, поднял глаза на казака. – Кому?

– Великому визирю Мустафе, пусть бережет его Аллах! – ответил не задумываясь Арсен.

– Что?! – Гамид явно оторопел. Повертел бумагу в руках, бессмысленно взглянул на Джаббара, который был поражен не менее Гамида. – От кого?

– От кошевого атамана Сирко. От Урус-шайтана, как вы его зовете.

Спахии молча переглянулись, их озадачило письмо, которое так неожиданно изменило всю ситуацию, а особенно удивила правильная турецкая речь казака. Не совершили ли они роковую ошибку, разгромив казацкий отряд и схватив посланца самого Урус-шайтана? Кара-Мустафа скор на расправу! Слава Аллаху, хоть в последнюю минуту о письме узнали и оно будет вручено по назначению.

И Гамид, и Джаббар молчали. Джаббар побледнел: это он приказал преследовать и уничтожить отряд запорожцев. Ему и отвечать перед визирем.

Наконец Гамид нарушил молчание:

– Что пишет Урус-шайтан?

Голос его дрогнул. Гамиду лучше, чем кому-либо из присутствующих, было известно, что султан хотел привлечь на свою сторону запорожцев и что они ответили отказом. А вдруг они изменили свое решение? От этих сорвиголов всего можно ожидать! Гамид сразу понял, что Звенигора снова выскальзывает у него из рук. Эх, почему он стрелял в того, другого, а не в этого проклятого гяура!.. Страх и злоба терзали его сердце, и он еще не знал, какое чувство пересилит.

– Ну, так что же пишет Урус-шайтан?

– Я не имею права читать письмо, предназначенное визирю! – отрезал Арсен, почувствовав, что расстояние до дерева, на котором его хотели повесить, значительно увеличилось. – За это визирь прикажет снять головы и мне, и всем вам! Запорожцы решили служить солнцеликому султану, и кошевой, видимо, оповещает об этом великого визиря.

Гамид крякнул, от страха у него отнялся язык, а злоба лишила разума.

– Ты врешь, гяур! Зачем же убегал тогда? Зачем рубился с нами?

– А что нам оставалось делать? Не мы же напали на вас, а вы на нас. Мы только защищались!

– Я сам передам письмо визирю! – вдруг твердо заявил Гамид, решившись на отчаянный поступок. – А ты, собака, должен поплатиться за смерть стольких воинов, которых ты убил вместе со своими разбойниками. Эй, люди, ведите его к дереву! Да подтяните повыше, чтобы скорее предстал перед Аллахом!

– Не троньте! – воскликнул, выступая вперед, Джаббар. – Гамид-ага, шайтан помутил твой разум, несчастный! Что ты надумал? Визирь и так разгневается на нас. А что он скажет, когда ему станет известно о том, что мы, зная уже, кто этот казак, казнили его?.. На коней! На коней! И в ставку визиря! Положимся на его милость, и пусть бережет нас Аллах!

3

Кара-Мустафа был в отчаянии. Еще один «генеральный» штурм Чигирина потерпел неудачу. Тысячи сынов Магомета сложили сегодня головы в апрошах, во рвах под стенами и на самих стенах города. О походе на Киев и на Левобережье, о чем лелеял глубоко в душе надежду визирь, нечего и думать. Наступает осень. Заканчиваются припасы. А обоза с Корабельной все нет и нет…

Проклятый город! Остались одни руины да крепость на горе, а держится! Думал, сегодня никакое чудо не спасет его от падения… Так нет же – выстоял! Гяуры-урусы умирают, но не сдаются! Ромодан-паша и гетман Самойлович могут радоваться победе… Радоваться? Нет, рано! Одному из них он, визирь, нанесет удар в самое сердце! Такой мучительный и страшный удар, от которого и сам шайтан содрогнется!

Визирь хлопнул в ладоши. В шатер вошел чорбаджия охраны.

– Привезли уже пашу Андрея, сына Ромодан-паши?

– Да, великий визирь. Ханские нукеры только что прибыли с пленным.

– Приведите его сюда!

Два аскера ввели закованного в кандалы желтого, измученного пленника. Почти десять лет назад попал юный Ромодановский в полон к крымчакам. Хан, под нажимом Стамбула, не отпускал его, хотя воевода Ромодановский предлагал за сына большие деньги или знатных крымских мурз, находящихся у него в плену.