Книга Священный любовник - Дж. Р. Уорд

— К чертям это… я возвращаюсь в свой старый дом. И больше не сяду за руль этой консервной банки. — Ага, его одолел внезапный порыв проведать мамочку/папочку. Ему как можно скорее нужна новая тачка, а в гараже тюдоровского особняка припаркован Мерседес. Он сядет в чертову машину, и будет разъезжать по округе без малейших угрызений совести.

К черту все эти вампирские проблемы.

Однако, повернув направо и направившись к своему району, его начало подташнивать. Но если он не зайдет в дом, то не увидит трупы. Если, конечно, они там, где он их оставил…

Черт, ему придется зайти внутрь за ключами.

Да пофиг. Ему нужно переступить через это.

Десять минут спустя Лэш припарковался у гаражей позади здания и вышел из машины.

— Отгони тачку в фермерский домик. Встретимся там.

Нахмурившись, Лэш опустил взгляд на руку. Кольцо, которое ему вручил Омега, нагревалось на пальце и начинало сиять.

— Похоже, твой отец хочет видеть тебя, — сказал Мистер Д, вылезая с пассажирского сиденья.

— Ага. — Черт. — Как оно работает?

— Нужно где-нибудь укрыться. Затихнешь, и он придет к тебе, или заберет к себе.

Лэш взглянул на особняк, думая, что тот сгодится.

— Встретимся в фермерском доме. А потом отвезешь меня в ту хибару, где хранится вся документация.

— Есть, сэр. — Мистер Д дотронулся до края своей ковбойской шляпы и сел за руль.

Когда Фокус с грохотом выехал на дрогу, Лэш зашел в дом через кухню. Внутри пахло ужасно, сильный тошнотворно-сладкий запах смерти и гниения был почти осязаем.

Он сделал это, подумал Лэш. Он виноват в том, что красивый дом наполнялся вонью.

Он достал мобильный, чтобы позвонить Мистеру Д, но потом замешкался, сосредоточившись на кольце. Золото накалилось до такой степени, что он удивлялся, как его палец еще не отвалился.

Его отец. Его отец.

Он поступил правильно.

Лэш вошел в столовую. Со светящимся на пальце кольцом, он уставился на вампиров, которых считал своими родителями. Но истина была покрыта ложью, не так ли. Всю свою жизнь ему приходилось скрывать свою настоящую натуру, зло внутри себя. Незначительные всполохи его истинного «Я» прорывались наружу, но саму сущность, этот двигатель, приходилось прятать.

Сейчас он освободился.

Странно, но он ничего не чувствовал, созерцая убитого мужчину и женщину перед ним. Будто он смотрел на мерзкие афиши на стенах фойе кинотеатра: трупам он придавал соответствующую значимость.

То есть, вообще никакую.

Лэш дотронулся до собачьей цепочки вокруг шеи и почувствовал себя идиотом из-за глупых сантиментов, которые заставили его надеть звенья. Его подмывало сорвать ее, но нет… Животное, которое цепь напоминало ему, было сильным, беспощадным, мощным.

Цепочка служила символом, а не олицетворением чувств, так что он оставил ее на шее.

Блин, мертвые отвратно пахнут.

Лэш вошел в вестибюль, решив, что мраморный пол подойдет не лучше любого другого места для встречи с отцом. Опустившись на пол, он подтянул ноги, чувствуя себя идиотом от того, что расселся здесь. Закрыв глаза, он горел желанием покончить с этим, схватить ключи от…

Тихий шум, исходивший непонятно откуда, нарушил царившую в доме тишину.

Лэш распахнул глаза. Его отец придет сюда? Или заберет его куда-нибудь?

Неожиданно возникший поток начал кружить вокруг него, затуманивая зрение. А может, он затуманивал то, что окружало его? Но сидя внутри этого водоворота, Лэш чувствовал странную уверенность. Отец никогда не причинит боли своему сыну. Зло было злом, но кровь, связывающая их, означала, что он сам был Омегой.

А Омега не станет ранить самого себя, чтобы потешить эго.

За миг до своего исчезновения, когда поток почти поглотил его телесную форму, Лэш посмотрел вверх.

На лестнице перед ним стоял Джон Мэтью.

Глава 47

— Сестра моя, — раздалось шипение по другую сторону двери в храм. — Сестра.

Кормия отвлеклась от пергамента, на котором записывала сцены спасения Праймэйлом гражданских.

— Лейла?

— Праймэйл болен. Он хочет видеть тебя.

Перо выпало из руки Кормии, и она ринулась к двери. Распахнув ее, она встретила бледное, обеспокоенное лицо.

— Болен?

— Он прикован к постели, его знобит. Ему воистину плохо. Он долгое время не принимал от меня помощь, мне пришлось притащить его из вестибюля, где он потерял сознание.

Кормия накинула капюшон своей мантии.

— Остальные…

— Наши сестры на трапезе. Все. Тебя никто не увидит.

Кормия вылетела из Изолированного Храма, и ее тут же ослепило сияние, излучаемое Святилищем. Давая глазам привыкнуть к свету, она схватила Лейлу за руку, после чего вдвоем они поспешили к храму Праймэйла.

Кормия прокралась через золотую дверь и отодвинула занавес в сторону.

Праймэйл лежал на кровати одетый в одни шелковые брюки из своего священного одеяния. Его кожа была нездорового цвета и блестела от пота. Мучимое ознобом, его тело казалось невероятно слабым.

— Кормия? — спросил он, протягивая дрожащую руку.

Скинув капюшон, она подошла к нему.

— Я здесь. — Он напрягся, услышав ее голос, но когда она коснулась рукой его пальцев, он успокоился.

Милостивый Боже, он весь горел.

— Что случилось? — спросила она, садясь рядом.

— Я д-д-д-думаю э-это д-детоксикация.

— Детоксикация?

— Н-н-никаких… нар-наркотиков… н-н-никаких б-больше… н-нар-наркотиков…

Кормия едва могла разобрать, что он говорил, но инстинктивно поняла: последнее, что следует сделать — это предложить принести ему самокрутку, которую он всегда курил.

— Чем я могу помочь тебе? — Фьюри начал облизывать свои пересохшие губы, и она спросила:

— Хочешь воды?

— Я принесу, — сказала Лейла, направляясь в ванную.

— Спасибо, сестра. — Кормия посмотрела через плечо. — Принеси заодно несколько полотенец.

— Хорошо.

Когда Лейла исчезла за занавесью в противоположной стороне комнаты, Фьюри закрыл глаза, а его голова заметалась на подушке. Внезапно его речь стала связной:

— Сад… сад, заросший сорняками… О, Боже, плющ… он повсюду… им покрыты статуи.

Когда вернулась Лейла с кувшином, чашей и полотенцами, Кормия обратилась к ней:

— Спасибо. А теперь оставь нас, пожалуйста, сестра моя.