Книга Механическое сердце. Искры гаснущих жил - Карина Демина

– Добрый день.

– Ваша очаровательная супруга сказала, что вы не совсем здоровы.

– Был.

– Она волновалась. – Полковник Торнстен не спешил убирать руку. – Впрочем, мои дражайшие сестрицы тоже постоянно пребывают в волнении. Им кажется, что моя работа вредна для здоровья. И не могу сказать, чтобы они вовсе были не правы.

– Думаю, – Брокк меньше всего хотел обсуждать сестер полковника, а уж тем паче его работу, – беседу стоит продолжить в моем кабинете.

Возникло иррациональное желание выставить неудобного гостя.

Запереть дверь.

И жену тоже запереть.

С этим хрупким кружевным воротничком, от которого на шею ее ложится кружевная же тень. С пуговками квадратными числом семь. С тонкой лиловой полосочкой, прочертившей темно-зеленую ткань платья. С белым завитком, касавшимся мраморной щеки.

С запахом земляники.

И обидой, что притаилась на дне янтарных глаз.

Брокк сумел бы все исправить, он пока не знал как, но постарался бы…

– Ходят слухи, что брак этот вас тяготит. – Полковник Торнстен первым нарушил молчание. Он осматривался, не скрывая своего интереса. И как знать, был ли тот искренним либо же очередной маской.

– Вам так интересны слухи?

– Конечно. – Полковник сел и вытянул ноги, трость же, белую, с золоченым излишне пафосным набалдашником, прислонил к столу. – Вы не представляете, сколько всего полезного знают сплетники, сами того не ведая, как бы парадоксально это ни звучало.

– И вы явились сюда проверить?

– Отнюдь. А сейчас я имел возможность убедиться, что слухи врут.

Он замолчал, разглядывая Брокка.

Паршивая овца? Бастард, признанный домом, но… его и вправду за человека принять можно. Высокого, чрезмерно костлявого, но все же человека. И полковник всячески подчеркивал это сходство.

– Есть надежда, что мои дети будут более соответствовать породе, – заметил он, принимая бокал. – А вот вам бы от выпивки я рекомендовал воздержаться. Кажется, это расстраивает вашу супругу.

Брокк и без совета воздержался бы.

Светский визит. И Полковник подчеркнул это, в кои-то веки выбравшись из мундира, хотя поговаривали, что и ночная рубашка его была скроена по форме.

Злословили.

Ему к лицу костюм из светлой шерсти, скрывает и худобу, и общую несуразность фигуры – узкое, какое-то веретенообразное тело и непропорционально длинные руки.

– Моя жена…

– Очаровательна. И в чем-то наивна, несмотря на то что ей довелось пережить. – Улыбка исчезла. И, пожалуй, она непривычна этому лицу, оттого Полковник трет щеку, стирая след. – Вы ведь в курсе… некоторых ее тайн?

– Да.

– В частности, меня интересует та, которая касается заведения одной… дамы.

– Да. – Брокк все-таки сел. В ушах шумело, но странным образом шум этот не мешал. – Кэри рассказала мне об игре. И игроках. О вашей с ней недавней встрече тоже.

– Хорошо. – Полковник Торнстен бокал отставил, не притронувшись к выпивке. И, словно извиняясь, произнес: – Привык к трезвой голове, знаете ли. С моей работой легко переступить грань… а на пьяную голову и вовсе себя потерять. Не хотелось бы.

– И ваша работа привела вас…

– К мадам Лекшиц. Да. Мастер, я нахожусь здесь и сейчас с ведома и разрешения Короля. Он полагает, что вы в достаточной мере благоразумны, ко всему способны хранить тайны, что в общем-то логично, ведь ваша собственная работа накладывает отпечаток.

Брокк кивнул. Предупреждение, высказанное весьма вежливо, церемонно.

– В таком случае хочу прояснить некоторые… моменты.

Полковник поднялся и заложил руки за спину. При том спина его выгнулась, а шея вытянулась.

– Война шла не только за Перевалом. – Он остановился у окна, нимало не заботясь, что стоять спиной к собеседнику невежливо. – И не только с альвами. Люди… здесь, в Городе, людей в двадцать раз больше, чем нас.

– Тоже полагаете, что они представляют угрозу?

– Тоже? Что ж, я не полагаю, я знаю. Проблема эта появилась давно, но война лишь усугубила ее. Война забирает ресурсы, даже вы должны были это ощутить, мастер. И я, и многие другие, но люди… им пришлось сложнее всего. Цены на хлеб выросли втрое. На крупу и масло – вдвое. О мясе я не упоминаю, поскольку большая часть тех, кто живет в Нижнем городе, попросту не может позволить себе покупать мясо. Добавьте к этому дефицит. И безработицу.

Полковник провел ладонью по откосу.

– Вам ведь доводилось бывать в Нижнем городе?

– Проездом.

– Нищета, созданная нами и нас же грозящая уничтожить. Парадоксально, но после войны легче не стало. И не станет. Наши заводы работали на армию, в которой больше нет нужды, во всяком случае, не в такой, как была. А сокращение армии, как вы понимаете, – это уменьшение расходов на ее содержание, и, как следствие, прежние государственные заказы, позволявшие жить многим, уйдут.

Брокк кивнул, пусть бы полковник и не мог видеть его.

Люди.

Снова люди. И призрак чумного «Странника», который уже вовсе не казался плодом воображения. Если он и вправду существует, то…

– За последний год число нищих выросло в полтора раза. Да и не только их. Шлюхи. Воры. Грабители. Мошенники. Весь тот сброд, который регулярно вычищают с улиц… вычищали. – Полковник дернул плечом, точно сбрасывал руку невидимого собеседника. – Скоро наша судебная система захлебнется. У нас уже не хватает тюрем, даже с учетом того, что были введены еще две. И три тюремных баржи. В Совете предлагают расширить перечень… особо тяжких преступлений, решать проблему с помощью виселицы. Но помилуйте, и я понимаю, что нельзя вешать за украденный кусок хлеба. И нельзя отпускать, потому что милосердие в данном случае будет синонимом слабости.

– И что вы сделали?

– Не только я. – Полковник все же обернулся. – Но верно сформулировали… вы ведь слышали о старом способе борьбы с крысами? Когда десяток их сажаешь в бочку и ждешь. Выживет самая сильная. Самая свирепая. Сумевшая победить и сожрать остальных. Крысиный король…

Он не улыбался, скалился, а живое железо чертило узоры на худом его лице.

– Вы его создали?

– Именно, мастер. Создали. Мы помогли… вернее, я помог… за плату, естественно. Эти люди не поверят в добрые намерения, а вот купить кого-то – дело иное. И я продался. Признаюсь, что стоил недешево. – Снова насмешка, но уже над собой. – Не смотрите так, мастер. Не вам меня судить. Я не вредил детям камня и железа. Что до людей, то… со своей совестью я как-нибудь договорюсь. Она в последнее время на редкость сговорчивая дама. И да, все получилось, наш король стал главным в этом городе. Без его ведома и благословения не мог работать ни вор, ни шлюха, ни нищий… контролируемое безумие лучше бесконтрольного.