Книга Гипноз. Скрытые глубины. История открытия и применения - Робин Уотерфилд

Три главные черты гипнотического состояния — это внушаемость, диссоциация и сужение поля внимания. Тесты показали, что все обычные психоактивные вещества вызывают повышенную внушаемость. Если снятие запретов является признаком внушаемости, то в таком случае каждый испытывал на себе это переживание. Остается только сравнить поведение загипнотизированного субъекта на сцене с изливающим душу пьяным или занимающейся на траве любовью парочкой наркоманов. Более того, наркотики, конечно, вызывают диссоциацию; наиболее знакомо — способность наблюдать себя и свои действия, как если бы они принадлежали кому-то другому, и даже делать это на нескольких уровнях одновременно. Однако наркотики скорее расширяют, нежели сужают поле внимания. Конечно, возможно, когда пьяный погружается с головой в какую-то задачу или какое-то ощущение, однако главное субъективное переживание состоит в повышенном, а не приглушенном восприятии. Гипнотический транс, если я могу так выразиться, устроен так, что единственный имеющий значение входящий сигнал — это голос оператора; при наркотическом же трансе каждая мелочь имеет значение.

Вы можете быть чувствительны к эмоциональному состоянию других, да и галлюцинации начинаются из такого усиленного восприятия: вы видите узор на ковре или на облаках и он тут же начинает восприниматься, как живой.

Приведенные отличия отчетливо указывают на разные состояния. В следующих отрывках мало что схоже с характеристиками загипнотизированного человека:

Благодаря яркости красок и скорости восприятия интоксикация будет на всем своем протяжении не чем иным как фантазией, но оно будет всегда сохранять присущую индивидууму особость… Он есть всегда, прежде всего и, несмотря на увеличившуюся силу чувств, тот же самый человек, но умноженный на то же самое число и возведенный в высокую степень.

Мне казалось, что я нахожусь при смерти; затем моя душа внезапно узрела Бога, который явно обращался ко мне, возился, так сказать, лично со мной в интенсивной реальности настоящего. Я чувствовал его словно обтекающий меня свет… Мне не описать того экстаза, который я пережил.

В это время мы осознаем глубочайший смысл жизни; мутность и темнота становятся ярко светящимися. Словно губы прелестных, нежных девушек, звуки поцелуев омывают наши тела. В нашем спинном мозгу, в нашем черепе краски и линии гудят по-новому и в то оке время по древнему ясно. И теперь уже больше ничто не напоминает линии и краски, к которым мы привыкли, они теперь раскрывают великие секреты, скрытые в формах. То примитивное и такое ущербное знание Жизни, которого мы достигли при помощи зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания, теперь улучшается и делается полным. Нам дается шанс узнать правду Жизни, присущую каждому из нас, всю правду, совершенную, выходящую за границы возможностей наших чувств.

Первая выдержка из описаний действия гашиша взята у французского символиста поэта Шарля Бодлера (1821–67); вторая — из лекции Вильяма Джеймса «Многообразие религиозного опыта» о переживаниях английского критика Джона Симонда (1840–93) от хлороформа; третья — из короткого рассказа под названием «Опиум», впервые опубликованного в 1910 году венгерским врачом Геза Гжат (1887–1919).

Нейролингвистическое программирование

НЛП определяют как «искусство и науку личного совершенства». Более точно, это некий метод познания типов поведения людей с целью влиять на их поведение. Как способ приобретения власти над ближними, НЛП популярно среди торговцев; как способ достижения восприимчивости к другим, оно полезно, среди прочего, для социальных работников и бизнесменов (особенно при разрешении конфликтов). Это путь совершенства, если, конечно, понимать это как достижение результатов. Главным образом НЛП восходит к трудам Милтона Эриксона. В десятой главе мы видели, как Эриксон использовал язык жестов и точное наблюдение над своими пациентами для установления контакта с ними и для того, чтобы воздействовать в дальнейшем на их будущее и настоящее. Ричард Бэндлер и Джон Гриндер переняли существенные черты метода Эриксона (а также метода Фрица Перлса и Вирджинии Сатир) и развили его в НЛП. Центральные идеи метода следующие: во-первых, нет такой вещи, как неудача, но только обратная связь. Каждый полученный результат — это лишь информация, чтобы узнать, насколько вы эффективно действуете. Во-вторых, люди уже располагают всеми необходимыми ресурсами. Все, что им надо, — это черпать из этих ресурсов в нужное время. Нет проблем, есть только одни результаты. В-третьих, любое дело может быть завершено, если разбить его на достаточно маленькие куски. Не спрашивайте «почему?», спрашивайте «как?». В-четвертых, личность, обладающая среди группы наибольшей гибкостью, будет также контролировать всю группу. Смотрите на то, что вы можете сделать, а не на ограничения ситуации, в которой вы находитесь. Оставайтесь любопытными.

Некоторых отпугивает претенциозное название и ловкая манера подачи НЛП. Большое значение придается мнемоническим, бойким фразам («blame frame», «what you resist persists», «the swish pattern»)[70], простым диаграммам и таблицам (например, «шестишаговый рефрейминг»), НЛП предлагает путь отучения от тех навыков, которыми, как вы думаете, вы обладаете, и разучиванию их заново, улучшая. Оно также развивает у практикующего большую степень восприимчивости к состоянию ума других людей и языку тела. В этом оно может помочь гипнотерапевтам (и другим терапевтам тоже), потому что осознанность того, что индивид переживает, помогает гипнологу более быстро и надежно построить доверие, а в терапевтическом контексте — извлекать эмоции и ресурсы, помогать строить стратегию будущего. НЛП связано с гипнозом исторически, поскольку Эриксон был гипнотизером, и оно может обратно влиять на гипноз путем развития восприимчивости к другим, навыков общения и доверия. Однако эти навыки полезны в любой области, так что в данном отношении НЛП связано с гипнозом чисто случайно.

Но НЛП имеет и другой аспект, который называют «нисходящими» навыками в противоположность «восходящим», когда говорят об использовании внешних чувств при развитии восприимчивости к себе и другим. «Нисхождение» — это использование всех приемов Эриксона, которые мы видели в главе десять (отражение, двусмысленность), чтобы вызвать у других легкий транс. Почему нужно хотеть этого? НЛП основано на вере, разделяемой Эриксоном и другими, что подсознание знает лучше. Таким образом, вы низводите другого в область его бессознательного, чтобы черпать из ресурсов, которые там имеются. Эти бессознательные ресурсы могут помочь человеку переформулировать проблему, раскрыть горизонты и прочее.

НЛП возбуждает огромный энтузиазм у своих приверженцев. Однажды я стоял в очереди и видел, как один человек поодаль держал книжку Бэндлера и Гриндера. Чтобы как-то убить время, я вступил с ним в разговор — и под конец он еле отпустил меня, когда мы затронули центральную тему. Ученые гораздо более скептичны. Научные эксперименты, увы, не смогли подтвердить большинство основных принципов НЛП, например, что существуют способы судить о человеке по движению глаз и манере его речи, о его «первичной системе представлений», то есть на информацию каких чувств (зрения, слуха, кинестезии, обоняния, осязания) он в первую очередь ориентируется. Если оно работает, то происходит это просто потому, что оно тренирует людей в восприимчивости? Такая же полемика наблюдается в отношении астрологии: наука ли это или интуитивная гадательная практика? Астрологические гороскопы должны, по идее, запускать интуицию читателя, а не пониматься как жесткая схема. НЛП может развивать межличностные навыки, не будучи при этом наукой.