Книга Нефть! - Эптон Билл Синклер

Говоря это, она обвила руками шею Бэнни, но он совершенно не сознавал ее присутствия: мысль, что Поль в тюрьме, поглотила его всецело. Поль в тюрьме, а он, Бэнни, сидит в Нью-Йорке и делает вид, что наслаждается каникулами. И он еще имел претензию думать, что понимает социальные задачи, что у него есть идеалы и что во всяком случае он умеет разбираться в том, что справедливо и хорошо!

Освободившись от объятий Ви, он принялся шагать взад и вперед по комнате, браня на чем свет стоит и себя самого — упрекая себя в ренегатстве, и тех грязных негодяев, которые стоят во главе правительства графства Сан-Элидо и крадут те деньги, которые отпускаются на то, чтобы тюрьма содержалась в чистоте и заключенные были всегда сыты. Возбужденный вид Бэнни поразил Ви. Это был совсем новый Бэнни, которого она совершенно не знала и который был так не похож на ее мягкого, ласкового, нежного мальчика.

— Послушай, дорогой мой, остановись на минуту и поговорим обо всем спокойно. Ты ведь знаешь, я не очень-то разбираюсь во всех этих вещах.

— В чем, собственно?

— Как можешь ты быть уверен, что Поль не совершил никакого противозаконного поступка?!

— Потому что я его знаю, знаю все его взгляды, мысли. Я говорил с ним столько раз об этой забастовке. Он объяснил все от А до Z. И как ее надо вести, и насколько важно, чтобы рабочие образовали одну тесно сплоченную единицу, которой все было бы подчинено. В этом состоит вся его деятельность, и оттого-то Верн и заключил его в тюрьму.

— Ты уверен, что это сделал Верн?

— Разумеется. Он и остальные члены комитета. Что представляют собой все эти должностные лица Сан-Элидо, как не жалких мальчишек на побегушках у нефтепромышленников! До Верна дела графства вел отец, и я своими собственными глазами видел, как он давал деньги властям графства. И не один раз!

— Так что ты думаешь, что у них не может быть никаких доказательств, что Поль потворствовал насилию?

— Зависит от того, что подразумевать в данном случае под словом "доказательство". Верн говорил мне, что у него есть шпионы, которым приказано следить за "красными", и что эти шпионы могли выдумать, заявив, что они видели это своими глазами, ни я, ни сам Верн, я думаю, никогда не узнают. Ты обратила внимание на обвинение: "по подозрению в криминальном синдикализме". Под "криминальным синдикализмом" подразумевается поддержка системы свержения правительства, изменение общественного строя насильственным путем. Но в данном случае все эти люди арестованы не за это, а лишь только по подозрению в этом. Другими словами, если вы сочувствуете той или иной идее, которая может показаться какому-нибудь идиоту или негодяю опасной, то вас преспокойно засаживают в тюрьму и держат там вплоть до судебного разбирательства этого дела. А так как суды все переполнены, то вы преблагополучно можете просидеть в тюрьме целый год, если не больше.

— О, Бэнни, этого они, конечно, не сделают!

— До сих пор, однако же, делают. Я знаю не один такой пример. И они назначают нарочно такую высокую цену за поручительство. Откуда рабочим достать такие деньги? И они думают проделать то же самое теперь с Полем Аткинсом, самым лучшим из всех моих друзей, самым прямым и честным малым, какого я когда-либо знал. Он служил на военной службе; он был в Сибири и вернулся оттуда совсем больным, а до тех пор был идеально здоровым мальчиком, сильным, бодрым, без единого порока. И вот награда за его службу родине! Клянусь богом, пускай бы они попробовали заставить меня сражаться за такую родину!

Бэнни вызывающе поднял голову и опять принялся было шагать по комнате. Но Ви остановила его, обняла и, прижавшись к нему, прошептала:

— Послушай, дорогой мой, я знаю несколько лиц, у которых есть деньги, и, может быть, смогу тебе помочь. Предоставь все это дело мне, и через несколько часов я все выясню. Ничего не говори отцу. К чему его напрасно беспокоить? Если мне удастся все это устроить самой, то он сможет сказать Верну, что он ничего об этой истории не знал, и это будет гораздо лучше.

Ви уехала, а через два часа вернулась, и Бэнни немедленно телеграфировал Руфи, что хотя ни он и ни его отец ничего не могли сделать, но что нашелся один человек, который принял в этой истории большое участие, и деньги, необходимые для того, чтобы взять Поля на поруки, высланы на их контору в Энжел-сити.

— Но как тебе удалось это так скоро устроить? — спросил Бэнни.

— Чем меньше ты будешь об этом знать, тем лучше, — ответила Ви, а на замечание Бэнни, что это все доставило ей, наверное, немало хлопот, сказала; — Да, хлопот было много, и тебе придется платить мне за них своею нежностью и ласками. Если хочешь, можешь тотчас же начать выплачивать мне свой долг!

С этими словами она бросилась в его объятия, и он стал страстно ее целовать. В их сердцах играла в эту минуту такая музыка! Целый оркестр!

IX

Итак, Поль был опять на свободе, и Бэнни, казалось, мог бы чувствовать себя до известной степени удовлетворенным. Конечно, остальные семь человек еще оставались в тюрьме, и Бэнни знал их всех, но чтобы взять на поруки и их, надо было уплатить целых пятьдесят две тысячи долларов, а это, конечно, было бы чересчур неблагоразумно и практически невыполнимо. В силу всего этого Бэнни не протестовал против поездки с отцом и Ви в то удивительное местечко, которое она отыскала на берегу прелестного озера с длинным индейским названием. Там они купались, катались на лодке, ловили рыбу, бродили по тенистым благоухающим лесам и рощам. Местные индейцы знакомили их с окрестностями, и все это носило крайне интересный, романтический характер. А в то же время в их спальни была проведена холодная и горячая вода, и в самом доме их окружал весь комфорт Бродвея и других модных улиц Нью-Йорка.

Тут они имели наконец возможность вполне насладиться обществом друг друга. Здесь не было никаких светских развлечений, никаких светских обязанностей, никто не приходил к ним в гости, ни для кого не надо было делать никаких туалетов. С утра до вечера и с вечера до утра они были неразлучны, и Бэнни не замедлил прийти к тому заключению, что вполне счастливы они были только тогда, когда занимались теми или другими физическими развлечениями: греблей, рыбной ловлей, съемкой видов, разведением костров, причем они высекали огонь тем способом, каким их обучали индейцы. Им нужно было все время забавляться, иначе между ними тотчас образовывалась громадная пропасть. Всякий раз, когда Бэнни брался за какую-нибудь книгу, Ви не знала, что ей делать.

Раз в день на озере появлялся маленький пароходик, привозивший запасы провизии и почту, журналы, газеты и деловые бумаги из Энджел-Сити, а раз в неделю — бюллетень забастовки нефтяных рабочих, на который Бэнни имел неосторожность подписаться. К чему было бежать за три тысячи миль от забот и волнений, если все эти заботы и волнения присылались ему по почте? Читая описание всех этих сцен, которые ему были так знакомы, — митингов, сбора денег в помощь бастовавшим рабочим, физических и нравственных страданий заключенных в тюрьмы, борьбы, арестов, грубости шерифа и других должностных лиц, искажения фактов газетами, — читая все это, Бэнни чувствовал себя снова перенесенным в Парадиз, и весь день после такого чтения он был сам не свой. Ви, разумеется, это замечала и начинала упрашивать его перестать читать эту газету. К чему? Разве он не исполнял своего долга? Разве не вернул забастовщикам их лидера? И разве он не обещал платить ей, его любимой "Ви-Ви", за ее помощь в этом деле своей горячей нежностью в течение всего лета?