Книга Клятва наемника - Элизабет Зухер Мун

Делать, однако, было нечего. Песчаное дно долины, где они сейчас находились, было кое-где сухим, а кое-где влажным и даже болотистым. В некоторых местах росла осока, но травы не было. А несколько редких деревьев словно бросали вызов царству песка.

В конце концов путники вернулись немного назад и разбили лагерь недалеко от того места, где брала начало тропинка и тек ручей. Пакс помогла расчистить место для водопоя, чтобы лошадям и мулам было удобней добраться до живительной влаги. Высшие маршалы приказали развести костры между лагерем и восточной стеной.

Пакс тоже сначала посчитала, что киакномы могут напасть на них со стороны западного утеса, но потом, вглядевшись в него повнимательней, поняла — это невозможно. Там не было никаких щелей и пещер, в которых можно было бы спрятаться. Когда все наконец было сделано, стало быстро темнеть. Вскоре над долиной сгустились сумерки. Пакс бросила последний взгляд на долину и завернулась в одеяло, чтобы укрыться от вечерней прохлады. Песок оказался удобной постелью. Она крепко уснула.

Телон разбудил ее, когда настала очередь Пакс дежурить. Девушка потянулась, стряхивая с себя остатки сна, и сняла с головы шлем, чтобы расчесать волосы. Надев его снова, она не стала затягивать шнурок. Спокойно подошла к костру, чтобы выпить кружку сиба.

— Пока все тихо. Я перебрался через ручей, если это, конечно, можно назвать ручьем, чтобы получше рассмотреть окрестности. Но не увидел ничего особенного. Но у меня какое-то странное чувство, будто нас поджидает опасность, и мне это не нравится, — задумчиво сказал Телон.

Пакс зевнула, она еще не до конца отошла ото сна. Отхлебнув из кружки большой глоток сиба, она ощутила песок у себя за шиворотом. Пытаясь вытрясти его из одежды, она ответила:

— Мне не кажется это чувство странным. Что-то подозрительно долго мы здесь одни, и не видно никаких киакномов, или как там их еще называют…

Телон был настроен очень серьезно:

— “Иунизины” звучит гораздо лучше. Волшебники — сины, певцы песен Первого Певца, а эти мерзавцы не просто отказываются петь, но используют песни, чтобы во всем идти наперекор воле Певца. Будучи созданными как сины, чтобы любить деревья и текущую воду, они, наоборот, ненавидят их и прячутся среди камней, смешивая чистую воду со своими отбросами или засоряя каменной пылью. Для части гномов, даскинов, это характерно — жить в камне; они даскисины, певцы камней, чья песня — камень. Они действительно прославляют камень. Но иунизины лишь оскверняют его. Впрочем, Белкон может подробней рассказать всем об этом.

— Да, но он называет их как-то по-другому…

— Действительно, он называет их по-своему. Но язык гномов не совсем точен. Для того чтобы понять, как правильно произносится имя или как правильно называются вещи, нужно спросить у эльфа. Певца называют разными именами: Адиан, Дающий Имена…

— Я думала, это имена разных святых, — сказала удивленная Пакс.

Телон улыбнулся светло, так, как это делают эльфы:

— Некоторые также говорят, что бог, которому поклоняются люди, может быть назван Сортировщиком Бус, потому что люди мало волнуются о том, что правильно, а что неправильно. Именуя вашего бога Высшим Лордом, вы считаете, что он вершит справедливость. Но что есть справедливость — вынесение приговора и выбор? Сортировка фактов, когда на одну чашу весов кладут правду, а на другую ложь?

Я лишь наполовину эльф и меньше других представителей этой расы горжусь своей принадлежностью к ней. Путем собственных размышлений я пришел к выводу, что великий король — лишь один. Он дал первые имена, спел первую песню, и он справедливо судит обо всем: правда это или ложь, добро или зло. Я бы даже сказал, что самое подходящее для него имя — Сертиг, создатель, потому что он первым пришел на землю и создал все эти вещи. И сейчас мы часть времени проводим за пением, другую часть — сражаясь с врагами, а оставшееся время — за учебой или молитвами. Мы, в отличие от бессмертных волшебников, живущих в большинстве своем в едином временном пространстве, все делим. Это похоже на притчу о человеке и горе. Человек утверждает, что с одной стороны — это земля гномов, а с другой стороны — его земля. Но на самом деле все это одна и та же гора.

Большую часть из сказанного им Пакс не поняла, но ей понравилась мысль о том, что Высший Лорд может быть тем же самым, что Адиан и Сертиг. Девушка неторопливо допила сиб и направилась к своему посту, расположенному у южного края лагеря.

Ближайшие сторожевые костры горели совсем неярко, почти как куча углей. И все потому, что удалось найти совсем мало хвороста для костров. Легкий ветерок дул откуда-то сверху; он донес издалека стон, который Пакс отчетливо услышала. Один из стоявших на посту кашлянул, и лошадь тут же забила копытами.

Девушка подумала о Сокс, привязанной вместе с остальными лошадьми у северного края лагеря, как раз под обрывом, куда они собирались вскарабкаться утром. На фоне яркого, усыпанного звездами неба неясно вырисовывалась черная громада расположенного на востоке утеса. Было странно, что лагерь расположен вблизи ручья, но не слышно, как течет вода. Вдруг раздался какой-то шорох, и Пакс оглянулась вокруг. Нет, ничего. Кожа на голове зачесалась у нее от волнения. Девушка быстро надвинула на глаза шлем, стараясь быть начеку, чтобы броситься в бой с неведомым противником в любой момент.

Вдруг лагерь окружили темные фигуры воинов. Постовые и Пакс подняли тревогу, и через мгновение в лагере уже никто не спал. Кто-то бросил охапку хвороста в ближайший костер; стало светлее, и Пакс увидела глаза иунизинов, мерцающие из-под капюшонов.

Пакс не могла потом вспомнить, со сколькими атакующими они сражались. Клинки тянулись к ней из темноты; она в полной мере ощутила силу их жалящих ударов. Вдруг что-то стукнуло ее по голове. Шлем, который она так и не закрепила как следует, соскочил и ударил девушку по спине. Руки у нее были заняты. Тут же несколько мечей оказались направленными на нее. Иунизины громко кричали что-то своими прекрасными голосами. Казалось, слова были знакомыми. Но Пакс сражалась с таким усердием, что у нее не было времени, чтобы перевести их. Противник наступал со всех сторон.

Затем она наступила ногой на что-то и упала. Она отчаянно пыталась высвободиться и вскочить на ноги, но тяжелый песок словно поймал ее в капкан. Нечто огромное упало на нее сверху, не давая поднять голову. Она стала задыхаться и почувствовала удар по голове. После этого Пакс словно провалилась в пустоту.

Атакующие исчезли так же стремительно, как и появились. Когда высший маршал Коннаут стал сверять всех по списку, четверо не откликнулись. Сэр Джорис был мертв, стрела пробила ему глаз. Двое всадников были смертельно ранены. Исчезла и Паксенаррион. Оставшиеся невредимыми нашли ее шлем и меч. Но следов самой девушки им так и не удалось найти.

Глава XXV

Пакс с трудом осознала, что она все-таки жива. Вокруг было темно и холодно, а камень, на котором она лежала, был твердым и слегка присыпан песком. В ее голове пронеслась смутная мысль, что это место похоже на тюремную камеру в подвале крепости герцога. Девушка попыталась пошевелиться, но дикая боль вдруг пронзила ее голову. Ей было трудно думать, мысли путались. Кругом — мрак, холод, камень. Она пошевелила одной рукой и уткнулась ею в стену.