Книга Рожденные в завоеваниях - Селия Фридман

К его губам поднесли кубок. Феран поднял голову, и видения поплыли у него перед глазами: высокий, опасный мужчина, склонившаяся над Фераном и поддерживающая его женщина. Феран мелкими глотками пил вино. Крепкое. Его глаза прояснились.

— Оставь нас, — приказал Затар.

Хозяйка оставила их вдвоем.

— Притиера, — выдохнул Феран. — Возьми мою силу! Используй ее! Я буду служить тебе во всем! Пожалуйста…

Затар ждал.

Медленно понимая что происходит, Феран поднял на него глаза. Дрожа, вытянул руки перед собой, ладонями вниз. Несмотря на позор, в акте подчинения ему было уютно, словно Феран наконец дал такое всеобъемлющее обязательство, что теперь его судьба полностью вышла из-под его власти. Так и было.

— Жест твой, — наконец сказал притиера. — Возможно и выглядит искренне. А что внутри?

В ужасе Феран отпрянул. Ему никогда не приходило в голову, что его могут отвергнуть.

— Что ты хочешь? Что я должен сделать? — закричал он.

— Доказать, что готов мне служить, — медленно вымолвил Затар. — Рассказать мне то, что я хочу знать.

— Все, что угодно!

— Ты был зондом в Институте.

О, какой позор…

— Да, — тихо сказал Феран.

— Ты занимался психологической обработкой Анжи лиу Митете.

Феран попытался сдержать ответ, но он вырвался, покоряясь подавляющей воле другого человека:

— Да.

— И ты сам придумал, что сделать с ней.

Феран кивнул, чувствуя себя несчастным.

— Что это было? Выкладывай все, Феран! — злобно прошипел притиера.

Слова хлынули потоком, вина и память подгоняли его.

— Они хотели знать ее расовое прошлое, — Феран давился словами, но продолжал. — Они были уверены, что изучение его поможет им наконец найти одну из генетических последовательностей, которые им требовались.

— И что ты сделал?

— Я… сделал так, чтобы Анжа непрестанно перемещалась. С планеты на планету. Я отрезал ее от человеческого контакта. Я отрезал способность к дисциплине прикосновения. Я установил долгосрочную доминантную тенденцию.

— Это что такое?

— Цель. Намерение. Оно проникает во все, поэтому ты ей служишь, не осознавая того. Ты жаждешь достичь других целей — но только потому, что, завоевав их, приближаешься к главной.

— То есть навязанная психологической обработкой мотивация?

Феран беспомощно кивнул.

— И что это было в ее случае?

— Продолжать перемещаться, в постоянном беспокойстве, желать… обрести свой народ. Обнаружить неазеанский источник ее генетического прошлого. В поддержку этому я ввел прогрессирующую зеймофобию, страх перед жизнью на любой из планет. Мы не знали, что она окажется во флоте! Мы хотели обеспечить непрерывные перемещения…

Притиера вытянул руку, за шиворот поднял Ферана и поставил его на ноги. Сила его отвращения была столь велика, что Ферана заколотило от боли, он сжался, словно животное перед скорой расправой.

— Ты! — закричал взбешенный притиера. — Ты не заслуживаешь жизни, азеанец! Ты — тьма, которой мы пытаемся избежать! Ты — все, чего мы боялись с начала нашей истории, так сильно, что готовы жертвовать нашими собственными детьми, чтоб такие, как ты, никогда не появлялись среди нас, — его лицо потемнело. — А что с твоими детьми, зонд?

«Только не это!» — мысленно взмолился Феран.

— Что тебя интересует, притиера? — промямлил он.

— Ты убил их?

Слезы навернулись на глаза Ферана и он кивнул.

— Двоих.

— Экстрасенсы?

Феран опять кивнул.

— А другие?

«Нет, нет…»

— Остался только один, — выдавил из себя Феран.

— Жив?

— Ребенок Д’вры, — униженно кивнул телепат.

— Жив?!

— Да, — Феран подавился признанием.

— И тоже экстрасенс, как я полагаю. Нет, не отвечай мне — я вижу это по твоему лицу. Значит, это наконец входит в браксанскую кровь, несмотря на все наши усилия. А теперь скажи мне, азеанец: какой милости по твоему мнению ты заслуживаешь? Какую слабость ты видишь во мне, которая — как ты думаешьпо — обеспечит тебе жизнь после всего, что ты сделал?

Затар внезапно отпустил Ферана и зонд рухнул на пол, окончательно сломленный. В глазах стояли слезы — страха, стыда. Феран оплакивал смерть своей браксанской личности.

Затар спланировал все это с самого начала. Теперь Феран, вынужденный смотреть правде в глаза, понял все. Вначале был случай с алмонджеддей, за ним последовали намеки, которые Феран теперь припоминал… Сколько ловушек расставлял на него Затар, нагнетая напряжение, пока оно не стало невыносимым, выбирая момент, чтобы нанести сокрушительный удар?

Затар смотрел на него сверху вниз — Феран плакал. Холодным, как сама смерть, голосом притиера спросил:

— Какую цель ты преследовал, когда приехал сюда?

— Меня послали шпионить за вами, — зонд говорил как на автомате, глухим, безжизненным голосом. — Они знали, что я стану для вас бесценным работником и вы включите меня в переговоры на Границе, и я должен был передать ваши планы… — он потряс головой, лицо его исказилось. — Но это не сработало, — прошептал Феран. — Они поставили меня против Нее. Как я мог позволить какой-то контакт? Она убила бы меня…

— Что еще? — нетерпеливо спросил притиера.

Теперь Феран боролся с собой, пытаясь прекратить укорять самого себя, но тщетно — он уже не мог контролировать ужасный всплеск эмоций.

— Я должен был обеспечить им чистокровного браксана, чтоб они смогли получить психогенетические параметры. Это была моя основная цель… — он внезапно замолчал и его глаза округлились в страхе и понимании, когда казавшиеся несвязанными мотивы сами выстроились в единую картину. — Д’вра… — прошептал он в ужасе.

Даже самые сильные браксанские желания не были его собственными; их ввели в него с целью, совершенно определенной целью, и его естественные желания развивались так, чтобы соответствовать этой модели. Хоть одна мысль была его собственной? Он когда-нибудь сделал хоть что-то, на чем не стяло метки Института?

Феран лишился дара речи. Он был опустошен. Внезапно Феран понял, почему прилагались такие усилия, чтобы телепат никогда не узнал всех деталей своей психологической обработки. Если бы знал, то это убило бы все претензии на добрую волю — а существо без собственной воли — не человек, только орудие, сделанное из плоти и крови, обладающее не большей инициативой, чем компьютер Дома, и гораздо меньшей свободой. Феран в отчаянии опустил голову. Не осталось надежды, даже страха не осталось, только пустота. Он дрожал перед силой человека, который убил все человеческое в нем.