Книга Большие гонки - Дэниел Моран

Трент поднялся на ноги, глянул вслед удалявшемуся роллигону. Первым делом проверил частоты, на которых подавался сигнал тревоги. Тихо! Затем пробежался по каналам, на которых осуществлялась связь с базой. Тоже тихо. Была бы возможность, он вытер бы пот со лба.

Вездеход на колесах-подушках медленно продвигался впе­ред. Неожиданно роллигон увеличил скорость и, не обращая внимания на каменные надолбы, подпрыгивая и покачиваясь с боку на бок, напрямую помчался к следующему повороту. Там его ждали товарищи Трента.

Он помахал им рукой.

Трент, извиваясь всем телом, вполз в салон роллигона через воздушный шлюз. Сразу поспешил в переднее отделение, где на водительском месте, навалившись грудью на приборную панель, сидел молоденький миротворец. Мотор еще работал, так что Трент первым делом выключил движок. Затем вернулся в задний салон и вздохнул с облегчением. Пока все складывалось, как нельзя лучше. Число пассажиров, собравшихся на пункте отправления в Циолковском, являлось самым слабым пунктом в плане захвата транспорта. Вполне могло случиться, что кому-то из сослуживцев, по случаю оказавшихся в Звездограде, позарез понадобилось вернуться на базу. Сотрудники из дежурной смены спорить не будут и потеснятся. Что в таком случае делать с лишним пассажиром? К счастью, обошлось. Как и предполагалось, в салоне было ровно шесть миротворцев. В задней стенке еще торчало сверло продольным каналом по центру, через который в салон проник газ. Трое все еще сидели на лавке, установленной вдоль борта, трое других, сидевших на противоположной стороне, сползли на пол. Видно, роллигон качнуло. Один из тех, что валялся на полу - его точная копия, - держал в руке лазерный пистолет. Видно, успел выхватить оружие, когда услышал звук вгрызающегося в металл сверла.

Трент не удержался и несколько мгновений вглядывался в лицо человека, являвшегося точной его копией. Или наоборот, но это уже было не важно. Странно, в тот момент Трент испытал что-то вроде чувства гордости - из всех пассажиров только Бенни сообразил, что дело нечисто. Он даже успел накинуть шлем, успел выхватить оружие. Правда, защелкнуть замки, намертво прихватывающие прозрачный шар, не догадался.

В следующий момент тело Гутьереса поплыло в сторону воздушного шлюза. Его принял Евгений Сергеевич. После того как Гутьереса вытащили наружу, Коримок влез в салон и деловито, натянув перчатки, чтобы не оставлять отпечатков пальцев, начал снимать с обездвиженных тел скафандры. При этом он тщательно обыскивал миротворцев. Отыскав удостоверение, объявлял имя и фамилию Каллия и Лан извлекали заранее помеченную биокопию и засовывали ее в воздушный шлюз. Когда давление воздуха уравновешивалось, Евгений Сергеевич и Трент втаскивали ее в салон и надевали скафандр.

- Анри Шарбонне! Готово! Следующий. Рауль Котье!.. Трент запоминал названные имена.

Только к двум часам им удалось покончить с переодева­нием. Сорок пять минут - это было долго, опасно долго, однако ничего нельзя было поделать, товарищи и так работали в поте лица. После двух в любой момент как со стороны Жюля Верна, так и со стороны Звездограда можно было ждать появления нового вездехода.

Как только с погрузкой и переодеванием биокопий было покончено, Трент включил мотор и погнал роллигон вперед по накатанной колее на дне провала. Проехал с четверть километра и остановился. Лан, усевшийся на вершину огромного скального выступа, уже ждал его. Парнишка подал знак руками, потом, опять же рукой, указал, где именно следует встать. Трент выполнил его указания, мотор выключать не стал. Затем занялся биокопией, которую следовало усадить на место водителя. Она долго не поддавалась, будто сопротивляясь уготованной ей судьбе. Покончив с этим, Трент выбрался наружу. Лан тем временем уже прилаживал небольшой заряд к задней оси роллигона. Заминировав машину, он отошел к стоявшему в укрытии Тренту. Вспышка, необычайно яркая в безвоздушном пространстве, на миг ослепила Трента. Когда зрение восстановилось, он увидел, что задняя ось роллигона переломилась пополам, вследствие чего вездеход заметно осел на «корму».

Лан прижался шлемом к шлему Трента. Так можно было разговаривать, не включая радио.

- Побудь здесь. Сейчас увидишь, что случится с этим дран­дулетом. Стрелять буду в переднюю часть, чтобы водителя разнесло в клочья. Никакая медицинская карта ему уже не потребуется. Нечего будет идентифицировать, да и остальных хорошенько поджарим. Не вздумай сунуться внутрь, шансов выжить не будет, если, конечно, все делать взаправду. Отойди на двадцать пять метров. Встань вот туда, видишь, камень торчит. Взрывная волна как бы выбросит тебя из машины. Все будет в натуре, тебе и на этом расстоянии достанется так, что не позавидуешь. - Лан немного замялся, потом добавил: - Каллия просила передать, что она гордится тобой.

- Спасибо, ее слова для меня много значат. Я очень благодарен ей. За все! Так и скажи, за все. И тебе тоже, Лан. Парень неожиданно засмущался:

- Да чего там!

Даже через два слоя броневой защиты он смог ощутить дрожь, периодически сотрясающую мальчишеское тело.

- Поразмысли над тем, - продолжил Трент, - что я тебе сказал. На свете есть множество более приятных занятий, чем убивать тех, кто ничем не навредил тебе.

Лан некоторое время вглядывался в лицо Трента сквозь стекла скафандров, потом покачал головой и сказал:

- Ты самый законченный идиот из всех законченных идиотов, которых мне доводилось встречать. И самый головастый. Много думаешь.

Он фыркнул, повернулся и отошел от Трента. Сделал два шага, потом, видимо передумав, вернулся и добавил:

- С тобой, наверное, скучно в постели, но напряги ты снимаешь классно. У меня даже страх прошел. Утром проснулся, а оружие само в руки просится. Раньше, бывало, идешь на дело, в первые минуты его видеть не можешь. Руки тряслись. А сейчас ничего.

Он тут же, не дожидаясь ответа, отошел от Трента. Молодой человек долго наблюдал, как Лан, легко перепрыгивая с одного уступа на другой, взбирается на козырек. Затем не выдержал, повернулся в сторону искалеченного роллигона. На мгновение мелькнула мысль: все же ловко они это все придумали. Машина якобы подрывается на мине, теряет ход, затем ее расстреливают из ракетного гранатомета. Следом пришло осознание, что большей глупости он в своей жизни не совершал. Варианты непредусмотренных опасностей роились в сознании. Можно угодить под град осколков, один из которых вполне способен раздробить шлем или исковеркать аппарат для подачи воздуха. Мало ли что могло случиться! Он с опаской покосился на роллигон, потом переместился на пару шагов и встал точно на то место, которое указал ему Лан.

«Говоришь, страха не испытываешь? А почему дрожишь? Ты действительно сумасшедший...»

В следующий момент ослепительная вспышка полыхнула прямо ему в лицо.

30

Очнулся он с больной головой, как после какого-то страшного, невыносимого ночного кошмара. В первые мгновения даже понять не мог, где он находится и почему вокруг чернота? Потом пришло ощущение боли. Жуткой, пронзительной боли. Когда полегчало, со страхом обнаружил, что не может пошевелиться. Да что там пошевелиться, когда он тела своего не чувствовал, а поглядеть, есть ли оно или от него осталась только голова или, может, череп, был не в состоянии. Не мог даже взгляд сфокусировать. Какие-то смутные образы колыхались перед глазами; память подсказывала, что это люди, но что за люди, кто они, разглядеть не мог. Первые имена, всплывшие в сознании Трента Джонни Джонни, были Лан и Каллия. Покрутил их так и этак, развернул цепь воспоминаний, закончил логичным выводом, что их здесь быть не может. После расстрела роллигона они должны были с помощью особого струйного разбрызгивателя замести пылью все следы и отступить к укрытию, где стояли их машины. Затем отправиться в отель и там спрятать сложенных в кузове грузовика и потерявших сознание миротворцев. Роллигон, который вел Лан, следовало поставить на автопилот и направить в пустыню к заранее выбранной точке, где следовало имитировать старт небольшого орбитального челнока.