Книга Русский закал - Андрей Дышев

– Ты нашел это в развалинах?

– Там есть золото, но город стерегут духи, – ответил Эрасмо.

– Почему ты решил, что там есть золото? – спросил я, сразу вспомнив про бедного Хуана, но красноречие у Эрасмо уже иссякло.

Его непросто было уговорить отвести меня в старый город. Пришлось отработать на плантации еще два дня, вырвав у сельвы приличный кусок земли.

Глава 17

Мы шли весь день и только к вечеру взобрались на вершину горы, покрытую густыми зарослями. Эрасмо часто останавливался, крутил головой, бормотал что-то под нос, менял направление и, когда я уже решил, что индеец безнадежно заблудился, вдруг махнул рукой:

– Вот!

Обернувшись, я в первое мгновение не увидел ничего, кроме все той же зеленой стены зарослей. Но, приглядевшись, с трудом различил в нескольких шагах от себя поросшую мхом серую кладку из обточенных булыжников. Несколько ударов мачете по лианам и веткам кустарника – и передо мной обнажилась часть древней стены.

Я почти на ощупь прошел вдоль нее. Одна ее сторона протянулась в длину не менее чем на двести метров, вторая – на сто. Почти вся она ушла под землю, отчего высота бастиона теперь составляла не более двух метров. За стеной мы нашли остатки башни и нескольких прямоугольных построек, отдаленно напоминающих склады. Я подумал, что здесь вряд ли был город. От крепостной стены в джунгли вела дорога – не тропа, а именно дорога, построить которую было по силам только великому народу, знакомому с механикой и архитектурой, возможно, инкам: подогнанные друг к другу шлифованные плиты, бордюры и водостоки, правда, засыпанные толстым слоем земли. Эта дорога могла соединять крепость-заставу с собственно городом, который, как я предположил, мог находиться в километре-двух от этого места.

– Невероятно! Эрасмо, ты не представляешь, что нашел!

Индеец с суеверным страхом следил за мной, как я ощупываю стены, обрубаю лианы, вспугивая стаи птиц и обезьян. После нескольких ударов, очистив поверхность камня, я обнаружил лаз в одной из прямоугольных построек, просунул туда голову, крикнул, и эхо размножило мой голос.

У меня не было ни факела, ни фонаря, к тому же солнце стремительно сваливалось за горизонт, и быстро сгущались сумерки.

– Ты еще не чувствуешь золота?

Я поднял глаза на Эрасмо. Индеец смотрел на меня как на чудотворца. Где-то я слышал, что некоторые индейские племена охвачены предрассудком: они полагают, что белые люди обладают свойством чувствовать золото сквозь землю. Должно быть, Эрасмо ждал, когда я покажу ему, где оно зарыто. Мне жаль было разочаровывать доверчивого индейца. Он посчитал бы, что я не хочу с ним делиться, если бы я попытался доказать, что чувствую золото не лучше его самого. Пришлось изображать из себя провидца.

С каким-то жутким выражением на лице я бродил вдоль стены, водил руками, как слепой на улице, а когда мне это надоело, показал себе под ноги.

– Здесь.

Эрасмо с одержимостью вогнал лопату в грунт.

Он копал до самой ночи, а когда над древним бастионом взошла луна, оробел и предложил перенести поиски золота на утро.

По его просьбе мы расположились на ночлег вне руин и, накрывшись какой-то тряпкой, уснули.

Как только рассвело, Эрасмо вновь взялся на лопату, а я тем временем продолжал осматривать развалины. Меня привлекло гигантское дерево, вокруг которого буквой П стоял каменный бордюр. Поросшая мхом плита с едва заметными рисунками и письменами стояла под углом, одним краем опираясь на дерево. Возможно, она когда-то лежала на бордюре, образуя таким образом что-то похожее на склеп, но могучее дерево, проросшее из него, выдавило плиту и скинуло ее с опор. Я попытался расшатать плиту, но она стояла прочно, и я забрался под нее.

Вырастая, дерево выдавливало на поверхность все то, что когда-то лежало у основания «склепа». Стоило мне раскопать неглубокую яму, как я нашел обломки глиняных горшков, статуэтки из меди, изображающие людей в боевых доспехах и сказочных животных. Вскоре нож, которым я копал, ударился во что-то твердое, и, расчищая грунт руками, я увидел еще одну плиту, лежащую горизонтально, которая была либо полом «склепа», либо столом, либо жертвенным постаментом.

До меня вдруг долетел тревожный голос Эрасмо, и я быстро выскочил наверх. Индеец, откинув лопату в сторону, смотрел по сторонам с выражением страха на лице. Я невольно потянулся рукой к револьверу, с которым никогда не расставался.

– Что случилось? – спросил я его, тоже осматриваясь вокруг.

Индеец не сразу ответил:

– Я слышу голос духов. Мы потревожили их, и они могут наказать нас.

На всякий случай и я прислушался, но голосов духов не расслышал сквозь дружное пение птиц.

– Тебе показалось, – ответил я, засовывая пистолет за пояс, но Эрасмо взял лопату в руки и пошел вниз.

– Духи накажут нас, – бормотал он.

– Эй, я остаюсь! – крикнул я вдогонку, но индеец даже не обернулся.

Я провожал его взглядом до тех пор, пока фигура Эрасмо не скрылась за плотной стеной зарослей, затем вышел на «дорогу» и по ней стал подниматься вверх. За час я прошел не более трехсот метров, так как приходилось буквально прорываться сквозь цепкие колючие заросли и все время проверять глубину грунта под ногами. Если мачете входило в землю на пять-десять сантиметров и упиралось в каменную платформу, значит, я шел верно.

Я даже не заметил перед собой препятствия и рубанул мачете по каменной стене. Звякнул металл, с шелестом съехали вниз лианы, ветки с широкими листьями, и я увидел ступени.

Это была трехгранная пирамида с усеченной верхушкой, ее венчал каменный шар размером с колесо карьерного «БелАЗа». Ступени, из которых состояла каждая сторона пирамиды, были покрыты толстым слоем мха и грунта, на них росли кусты и тонкие деревья. Грани от времени утратили остроту, раскрошились, и местами проглядывали дыры, через которые можно было заглянуть в черное нутро пирамиды.

Но я был не столько заворожен этим чудом, обросшим кустами и деревьями, как еж иголками, сколько неприятно озабочен огромным количеством змей и мохнатых пауков, которыми пирамида буквально кишела, и не сразу заметил, что пара восьминогих чудовищ с тяжелыми черными задницами уже ползет по моей спине. Я не смог их стряхнуть с себя и, не дожидаясь, когда они доберутся до моей шеи и свалятся за шиворот, снял с себя куртку и как следует вытряхнул ее. Это, впрочем, меня не спасло, потому что еще один членистоногий неторопливо покорял мою правую ногу, цепко приклеившись к штанине.

Подозреваю, что эти милые существа, как и надрывающиеся в злобном шипении оранжевые змейки, были ядовитыми и вполне могли отправить меня на тот свет. Я попытался сражаться с ними при помощи мачете, но противник ввел в бой основные силы, и меня атаковало сразу пять или десять пауков. Испытывая гадливое чувство, я сначала давил их ногами, но вскоре понял, что этим делом здесь можно заниматься до бесконечности, и решил, не роняя чувства собственного достоинства, отступить.