Telegram
Онлайн библиотека бесплатных книг и аудиокниг » Книги » Домашняя » Подружимся с едой, или Наставления всем, кто ест. Записки не только о кулинарии - Галина Сергеевна Райхерт 📕 - Книга онлайн бесплатно

Книга Подружимся с едой, или Наставления всем, кто ест. Записки не только о кулинарии - Галина Сергеевна Райхерт

104
0
Читать книгу Подружимся с едой, или Наставления всем, кто ест. Записки не только о кулинарии - Галина Сергеевна Райхерт полностью.

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 124 125 126 ... 128
Перейти на страницу:
знаковости. Яркое тому подтверждение – книги В. В. Похлебкина.

И так же явственно прослеживаются символы и знаки в его судьбе.

Отец, революционер Василий Михайлович Михайлов, назвал сына Вил — в честь В. И. Ленина, и Август — в честь Августа Бебеля (а не оттого, что в августе родился). Некоторые настаивают, что первое имя дано было в честь Шекспира, но русскому революционеру до Шекспира было дальше, чем до построения коммунизма. Просто Вильям оказалось благозвучней.

Похлебкин — опять же революционный псевдоним, а попросту кличка, а впоследствии фамилия отца.

Но Вил — еще и имя идола, которого вместе с его храмом разрушил пророк Даниил (Ветхий Завет, Книга пророка Даниила, 14, 22).

Идолы уходят в небытие двумя путями: погасли, подернулись пеплом угли жертвенника, затянуло мелкой паутиной капище, вековая пыль, прах, мерзость запустения и тьма забвения… Или так: пришли отступники, разбили, растоптали, предали поруганию, – и вот вчерашний идол стал жертвой, и сквозь обломки и кости смиренно прорастает трава.

Наверное, неуютно жить в тени величайшего идола эпохи и его Мавзолея… Жаль, что не собраны данные о судьбах тех, кто носил в честь его и самой эпохи пугающие своей корявостью имена.

Своих близких знакомых Похлебкин просил называть его Августом…

Но протянулась нить судьбы от имени-символа через одинокую, скудную жизнь отшельника, труд подвижника к мученической смерти. И заброшенной годами оставалась могила. В год 80-летия Похлебкина ее едва можно было отыскать. Правда, сейчас есть памятник и люди посещают захоронение.

Еще только мощи осталось обрести… (Вздрагивать не надо, дальше будет ясно, о чем речь.)

То, что Похлебкин по убеждениям был марксистом, можно понять при внимательном чтении его книг. Иным он и быть не мог с его родовой закваской, с его фронтовым прошлым…

Но разве мог опытный историк с энциклопедическими знаниями, прекрасный аналитик, не осознавать чудовищных для всего человечества последствий, вызванных непосредственной реализацией марксистско-ленинских теорий? Ведь он считал своим жизненным кредо опираться на опыт прошлого, «…иначе история неизбежно будет мстить за себя – невеждам, самодурам и выскочкам, забывшим, что мир существовал задолго до их появления на свет».

Возможно, эти противоречия углубляли его внутренний разлад и отчуждение от внешнего мира. Не потому ли часто обращался он к темам нейтральным, к той же кулинарии? Его книги на кулинарные темы, выходившие с 1968 года, – в годы, когда идеологически выдержанным обязано было быть любое печатное слово, вплоть до букварей и отрывных календарей, – не содержат даже намека на пропаганду. На их страницах успокаивается глаз…

* * *

Как любой одинокий человек, Похлебкин относился к группе повышенного риска. Но некоторые личные качества (уже понятно какие) оказались для него в прямом смысле убийственными.

В криминологии существует такой раздел: виктимология. Наука о жертвах. Некоторые люди в силу особенностей характера и поведения существенно повышают риск совершения в отношении их определенного преступления. Может оказаться значительной так называемая провокационная роль жертвы в механизме совершения преступления. Другими словами, у раззявы чаще украдут; кто возвращается ночью через лес, того скорей ограбят и т. д.

Нелюдимость, замкнутость Похлебкина, почти полный отказ от общения, нежелание пускать посторонних в квартиру наводили на мысль, что ему есть что прятать. А тут еще слухи об огромных деньгах (уже после его смерти говорили о комнате, набитой деньгами).

Бедно одет, покупает из еды кефир да овсянку – копит, кощей, «над златом чахнет». И взламывали дверь за 2–3 года до страшных событий, зашли и осмотрелись: ни телевизора, ни стиральной машины, ни холодильника – книги только! – и вывалились ни с чем. Двери-то после укрепили, даже двойные сделали, с несколькими замками, но – ах, Вильям Васильевич! – чем больше замков, тем слабее дверь…

Слухи потихоньку ползли: деньги и ценности есть, как не быть, да вот где прячет? Кто-то хотел денег, кто-то – редких орденов или что там попадется, для кого-то могли быть важны и рукописи…

С книгами сложней: разбираться надо, да и куда с ними сунешься? Но существуют и особые кражи коллекционеров – не для того, чтобы продать, а чтобы хранить у себя и никому не показывать. В этом случае пропажа нескольких редких книг могла остаться и незамеченной.

Да, эти коллекционеры наперечет, но они не торопятся предъявлять свои раритеты, и к ним не очень-то подступишься.

Скорее всего, Похлебкин представлялся легкой добычей не одному, а нескольким стервятникам – соединились преступные интересы, и в их пересечении сгустилось зло…

В случае чего его долго не хватятся. За себя постоять не может – старенький, тщедушный. Но силу духа явно недооценили. Даже если не успел броситься со своим единственным оружием – отверткой. Характер расправы говорит за себя: так убивают тех, кто оказал сопротивление…

Незадолго до смерти Похлебкин говорил знакомым, что в его отсутствие в квартире бывают чужие: что-то ищут, курят; замечал пропажу рукописей. Если тогда его слова не принимали всерьез, то позже стало ясно – так и было.

Что упорно искали в квартире? Почему не особенно скрывали визиты? Хотели запугать? Не считались с тем, что хозяин может жаловаться, обратиться в милицию?

По каталогу проверяли книги – все цело. Библиотеку оценили в 100 тысяч долларов. Осталась уникальная коллекция чая. Возможно, что Похлебкин хранил старинные ордена, геральдические знаки, но этому нет подтверждения, как нет сведений и о пропаже чего-либо.

При осмотре в квартире обнаружены два «тайника»: ниша в спальне (что за ниша может быть в панельной стене?) и «экран» в ванной – попросту выдвижная панель. В девяти из десяти квартир найдутся закоулки, закутки, которые можно использовать как незатейливые «тайники» или посчитать таковыми. Во всяком случае, обнаруживаются они без всяких специальных познаний и инструментов в первые десять минут пребывания в помещении.

Чтобы хранить ценности и деньги таким образом, надо быть весьма недалеким человеком, а Похлебкин им не был. Во всяком случае, тот, кто бесцеремонно посещал квартиру (видимо, не однажды!), имел время и возможность проверить, есть или нет здесь, чем поживиться. А что мешало взять сразу, что приглянулось? Или приходили просто на разведку?

Были ли вообще у Похлебкина деньги – вопрос спорный. Действительно, от издания своих книг огромными тиражами он должен был многие годы получать немалые деньги.

Племянник Климент свидетельствует, что в 1995 году занимал у Вильяма Васильевича деньги и видел чемоданчик с долларами.

Работники правоохранительных органов сообщили, что до 1998 года Похлебкин действительно располагал большими средствами, которые «в результате неудачных финансовых операций…», ну, в общем, делись туда, куда и деньги прочих обобранных граждан. Правда,

1 ... 124 125 126 ... 128
Перейти на страницу:
Комментарии и отзывы (0) к книге "Подружимся с едой, или Наставления всем, кто ест. Записки не только о кулинарии - Галина Сергеевна Райхерт"