Книга Проклятие черного единорога. Часть третья - Евгения Преображенская

домов и, не найдя более себе пищи, исчез, как не было.

Утренний бриз разогнал дым от пожарища. Восходящее солнце, прорвавшись сквозь тучи, озарило мёртвое королевство нежным светом, какого Бешбьяс не видывало уже много столетий. И хотя на мрачных и пустынных просторах не осталось ни иссохших деревьев, ни зданий, ни каких-либо следов жизни, в чистом прохладном воздухе что-то переменилось.

— …Отныне здесь живёт надежда, — вымолвила хранительница, оглядывая королевство.

Она медленно шла по берегу, глубоко вдыхая свежий морской воздух. На её губах играла улыбка. Рассветные краски переливались розовыми оттенками в её длинных серебристых волосах и на бледной, почти прозрачной коже.

А там, где ступали её босые ступни, из бесплодного чёрного песка поднимались белые цветы дивной красоты.

Эпилог

Весна

Зима в Гиатайне выдалась тяжёлая. Даже с наступлением весны снегопады не отступали. Они ярились так, что по улицам Сильвилта было не пройти и не проехать.

Чтобы расчистить дорожки вокруг школы чародеев, Веселу приходилось вставать ещё затемно. После гибели дяди и пожара, уничтожившего их дом, школа приютила братьев на зиму. Тесная комнатушка на несколько человек, соломенные тюки вместо постели — не боги весть какие хоромы, но тепло, и крыша над головой.

В благодарность ребята брались за любую работу. Младший всё больше помогал женщинам в кухне, а в свободное время бегал смотреть на работу кузнеца. Будущий же волшебник с утра до вечера махал лопатой, носил дрова, рубил, колол, чистил, убирал и делал прочую работу, при этом не забывая и про учёбу.

Таких, как они, сирот в школе было несколько человек. У двух сестрёнок — Милы и Мины — родителей забрал вогник. Мрачный Зор был из маластинцев, у которых лютые морозы украли угодья, и не отличался разговорчивостью. А Финист оказался в компании самым старшим и потому держался важно и ходил особняком.

Хотя изредка юноша заговаривал с Веселом, а однажды даже помог ему с уроками. Финист был крайне одарённым учеником, однако некая трагедия сделала его нелюдимым. Манимый его силой и тайной, Велес надеялся когда-нибудь подружиться с юношей.

Рассвет постепенно ложился на Сильвилт. Пока Весел старательно расчищал двор, у главного здания остановилась знакомая ему чародейка. Она давно работала в школе, и всё это время избегала его взгляда.

Но сегодня что-то переменилось. Женщина долго наблюдала за работой несчастного дворника, хмурилась и качала головой, будто ведя с собой некий спор, а затем приблизилась.

— Здравия, — отвесил поклон Весел, не отрываясь от дела.

— Здравствуй, — коротко кивнула женщина. — Прости, что отвлекаю. Я должна была поговорить с тобой… — она поглядела на лопату в руках мальчика. — Это важно.

— Ну говорите, — вздохнул Весел, воткнув лопату в сугроб. — Слушаю.

— Меня зовут Ивия Флекси, — осторожно произнесла чародейка. — Ты ведь помнишь, мы уже встречались… до Сильвилта. Я была с мужчиной… с охотником.

— Ещё б не помнить, — буркнул мальчик, шмыгнув носом.

— Да, — запнулась Ивия Флекси. — Скажи, как вы с братом поживаете?

— Живы и здоровы, слава Матерям, — изрёк Весел, не преминув поклониться восходящему солнышку.

— Послушай, — чародейка огляделась вокруг. — Я знаю, сколько бед причинил мой друг… Так вот, я хотела сообщить тебе, что он никогда не вернётся. Нет его больше.

— Ну и славно, — подытожил Весел, но, посмотрев на огромный округлившийся живот собеседницы, смутился: — Только вот Вы теперь как? Ну, одна…

— Об этом я и должна поговорить с тобой, — вздохнула Ивия Флекси, в последнее время она часто вздыхала.

— А? — мальчик вновь шмыгнул носом, из-за холодного ветра текли сопли.

— Я хочу сделать вам с братом деловое предложение, — сказала женщина, подав ему платочек. — Только не думай, что это из чувства вины или из жалости…

— Хорошо, не буду, — Весел высморкался, вытер нос, хотел было вернуть платок, но, подумав, сунул в карман кафтана.

— Вы остались одни, без крыши над головой, — начала чародейка. — Я осталась в большом доме без мужниной помощи. И скоро, — она положила руку на живот, — уже очень скоро мне придётся нелегко.

— Понимаю…

Ивия Флекси вновь перевела дыхание и взглянула мальчику прямо в глаза:

— Переезжайте ко мне. Я обещаю мягкую постель, горячую пищу и помощь с уроками… За зиму ты сильно отстал, и помощь тебе пригодится.

— А мы подсобим вам в хозяйстве, — смекнул Весел. — И с детёнком, когда тот родится.

— Ты согласен? — с некоторым удивлением и надеждой в голосе спросила Ивия Флекси.

— Думаю, это будет честно, — со всей серьёзностью заключил Весел.

— Я буду вам рада, — робко добавила чародейка. — Мы можем стать… семьёй.

Весел кивнул. Не желая показывать своей радости, он вновь взялся за лопату и заворчал:

— Холода да холода, когда уже солнце наберёт силу?

— Скоро, — чародейка поглядела на посветлевшее небо и улыбнулась, пожалуй, в первый раз за долгое время. — Очень скоро…

* * *

Ни единый луч солнца не проникал под своды дворцовых подземелий. Лишь распустившиеся по весне ль`иль сияющей паутиной опутывали колонны. Стены залы украшали дивные мозаичные картины из жизни сидов. Мраморные изваяния королей и королев печально взирали с высоты своих постаментов.

Казалось, их задумчивые взгляды были сосредоточены на новом обитателе склепа. Пламя этого создания лишь недавно пугало жителей столицы. Теперь же тело мага хранило тепла не больше, чем статуи исчезнувших владык. Остывший и бездыханный, он покоился на каменном ложе, сложив на груди могучие руки.

Это был склеп и одновременно убежище мороя. Детям дня вход сюда был заказан… Но сегодня всё сложилось иначе. Неожиданный звук привлёк его внимание. Подняв голову, Олу Олан Биш с удивлением обнаружил в ль`иль крохотных полосатых насекомых.

Пчёлки жужжали, сосредоточенно изучая ночные цветы. И было в этом неестественном неслыханном союзе что-то неописуемо прекрасное. Тепло надежды наполнило грудь мороя, его сердце учащённо забилось.

Ещё не слыша шагов, мужчина обернулся ко входу.

— Нет, не верю, — выдохнул он. — Не может быть… Ты…

Гостья в приглашении не нуждалась. Она была одета в простую одежду путника, но посреди мрачного подземелья казалось, что её светлый плащ из некрашеной шерсти источает солнечный свет. Молодая румяная девушка остановилась на пороге, выжидающе глядя на вампира.

— Ты не злишься за то, что я ушла от тебя? — вкрадчиво поинтересовалась она.

— Я был переполнен тоской, но никогда не злился на тебя! — воскликнул морой, всматриваясь в её лицо. — Ты изменилась…

— Я человек, — пожала плечами гостья. — И это необходимая мера против смерти…

— Пчёлка моя, — мужчина раскрыл объятия.

— Олу… — гостья сделала шаг навстречу.

Вампир и целительница обнялись. Они долгое время молчали. Они вспоминали. Затем долго-долго говорили, рассказывали, смеялись и грустили.