Книга Наследник - Валерий Гуминский

— Папа! Скажи Полине, чтобы она дала мне покормить щенков! — завопил возмущенно Мишка, с разбегу цепляясь за ногу Никиты. — Так нечестно! В прошлый раз вы одни ходили их мясом кормить! Я тоже хочу!

Полина облюбовала вторую ногу, ревниво сверкая темно-зелеными глазами, и прижалась к отцу, словно хотела предупредить брата, что все решения принимает не он. Андрейка, на удивление, прижившийся в «Гнезде», до этого знатно поскандалил, не желая уезжать в поселок. Так и жил в особняке неделями, изредка возвращаясь домой, где хозяйничала Вероника. Теперь он скромно стоял в стороне, но в его глазах было столько мольбы, что Никита рассмеялся.

— Надо спросить у тети Лизы, приготовила она мясо для твоих грызунов, или нет, — Никита погладил дочку по голове.

— Они не грызуны! — насупилась чем-то недовольная Полина, притопнув ногой, и потянула его за руку. — Пошли скорее!

Лизавета покачала головой, увидев шумную делегацию во главе с Никитой, и тут же вытащила из холодильника большую миску, наполненную мясом, причем не мякотью, а с костями, как любили Гончие. Зубы-то у них росли нешуточные, что Никита сам побаивался, как бы не цапнули детей. Поэтому лично контролировал извлечение щенков и их кормление, готовый к самому худшему варианту: просто уничтожить их, если вздумают проявить агрессию. Слезы ребенка ничто по сравнению с тяжелыми травмами, нанесенными тварями.

Никите было интересно наблюдать, как дочка извлекает щенков Гончей с изнанки мира. Инфернальные твари нисколько не сопротивлялись, когда их звали и бесцеремонно вытаскивали в Явь. Для дочки было без разницы, откуда призывать зверей. Если бы ей не запретили — могла и в детской комнате устроить развлечение. Поэтому Никита установил жесткое правило: кормежка только при нем и только в одном месте, на лужайке с тыльной стороны усадьбы, где их могли контролировать при случае Тамара и Даша.

Он увел ребятню на лужайку и предупредил Полину:

— Не торопись вытаскивать щенков. Сначала посмотри, нет ли рядом с ними взрослой особи. Ты понимаешь, почему я так беспокоюсь?

— Да, папочка, понимаю, — кивнула дочь с серьезным видом. — Бес… Безопасность, да?

— Правильно, — кивнул Никита и отошел в сторону, рассадил детей за своей спиной и накрыл прозрачным «сферическим щитом». — Начинай.

Полина встала на колени, положила на них руки и стала «всматриваться», словно силилась что-то рассмотреть в неведомой глубине. Ей понадобилось всего пару минут, и вот руки вспорхнули вверх и самым настоящим образом погрузились в сгустившийся до состояния киселя белесый воздух. Это было похоже на попытку раздвинуть полог мироздания и проникнуть в чужую реальность.

Еще мгновение — и Полина деловито вытащила первого щенка, а следом за ним и остальных. Гончие тут же сориентировались и построились клином, сканируя пространство вокруг себя. Вожак, как его назвала Полина за постоянно желание быть первым в стае, повел носом, заковылял на еще некрепких лапах и ткнулся в туфли Никиты. Признал Самого Главного в стае, потом вернулся к Полине и стал терпеливо ждать, когда ему дадут пищу.

— Пусть каждый из вас покормит щенков, — кивнул Никита, бдительно смотря за тварями.

Полина первой дала Вожаку сочную кость с розовым мясом, потом остальные присоединились к ритуалу. Они расположились полукругом и заурчали, вгрызаясь в пищу. А дети с восторгом смотрели на них, дожидаясь окончания кормежки. Потом они будут играть и возиться, отнимая время у Никиты. Но что сделаешь? Сам взял на себя нелегкую обязанность. Не было у него уверенности в безобидном характере инфернальных тварей.

После того, как дочка отправила Гончих в свое инферно-логово, Никита отвел детей на игровую площадку, где их дожидалась Милютина. Любовь Семеновна до ужаса боялась нового увлечения хозяйских детей.

— Никита Анатольевич, — укорительно покачивая головой, гувернантка решила высказать все, что считала нужным. — Вы как хотите, но заигрывание с этими… этими жуткими созданиями может привести к печальным последствиям. Не хочу кликушествовать, но я внимательно посмотрела информацию про этих гримов, и не скажу, что в восторге.

— Я тоже не в восторге, Любовь Семеновна, — сделав виноватое лицо, ответил Никита. — Но мифология не всегда несет правдивую информацию. Надеюсь, что возьму под контроль новое увлечение Полины. Без меня она обещала не вызывать тварей в Явь.

Гувернантка что-то пробормотала про непоседливых и ужасно развитых детей, и заспешила к песочнице, вспомнив о своих обязанностях обучать и воспитывать.

****

Федор Колычев, урожденный дворянин Тверской губернии, младший сотрудник канцелярии Великого князя Владимира в составе русской миссии находился с апреля по октябрь 1921 года в Севилье. Дружественный визит был приурочен к столетию андалусийского Дома Ла-Альгаба. Именно там Федор познакомился с молодой девушкой по имени Амалия.

Никита еще раз прочитал этот абзац. Ошибки не было. Амалия не являлась дочерью маркиза де Ла-Альгаба, но у него и в самом деле была дочь Донсия. Однако никакого романа между нею и Федором не было. А вот история про завоевание русским дворянином сердца андалусийской цыганки Амалии в досье упоминалась, только сухим канцелярским языком. Колычев привез домой девушку, но вынужден был уйти из рода в результате конфликта с отцом, который к тому времени нашел старшему сыну невесту. Свадьба сорвалась.

Федор давно проживал в Петербурге, но болезненно воспринял разрыв с родственниками. Получив поддержку Великого князя Владимира, женился на Амалии, взявшей имя Анна после крещения в христианской церкви (девушка все-таки была набожной, и погружаться в языческую культуру ей не хотелось). Появились дети. Молодая пара была плодовитой, оставив после себя многочисленное потомство: пятерых сыновей и трех дочерей.

Колычевы проживали в собственном имении неподалеку от Петербурга. Под управлением Главы младшей ветви Колычевых находилось две деревушки, с которых семья и кормилась. Младшая дочь Федора Екатерина вышла замуж за дворянского сына Ермолова, чей род был связан вассальной присягой Шереметевым. А ее дочь Анна и стала матерью Юлии.

Перекинув пару листов с четко отпечатанным текстом, Никита нашел, что искал. Подготовивший записку архивариус словно знал, какая именно информация потребуется для заказчика. Здесь были даже копии фотографий, генеалогическое древо и прочие отсылки, помогавшие в поиске.

Юлия — дочь столбового дворянина Николая Егоровича Васильева, проживавшего сейчас в Устюге. Род Васильевых был довольно многочисленным, и рассыпался по Руси весьма вольготно, но больших успехов не снискал. Вот и получается, что Николай женился на внучке Колычева — на той самой Анне, а у Юлии большую роль сыграла кровь прабабки. Смуглолицая одаренная красавица с неплохим набором магических техник по факту являлась вассальной подданной князя Бельского, союзного Шереметевым клана. На нее уже положили глаз клановые евгеники Шереметевых, и можно было ожидать скорого брака с кем-то из сыновей князя Василия Юрьевича.