Книга Янычары в Османской империи. Государство и войны (XV - начало XVII в.) - Ирина Петросян

У стен Варада, вопреки ожиданиям осаждавших, не жители города, а турецкое войско начало испытывать большие трудности с продовольствием. Если бы не рейды татарской конницы, совершавшей грабительские набеги на окрестности и реквизировавшей у жителей продовольствие, положение турецкой армии было бы отчаянным. Наконец, так и не добившись никакого военного успеха, турки были вынуждены снять осаду. Армия двинулась от Варада в сторону осажденной австрийцами Буды. Переход оказался трудным. Мост через Дунай, строительство которого было поручено Темешварскому бейлербею, оказался непостроенным. Переправа через несколько рек далась с огромным трудом и большими потерями. Многие турецкие солдаты начали умирать в пути от болезней и скудного питания. Продовольствие надеялись получить у Сольника. Однако надежда эта не оправдалась. Среди янычар поднимался ропот. Увидев у берега Тисы пришвартованные пустые суда, подвозившие горожанам продовольствие, они потребовали у сердара добираться до Буды речным путем, однако путь по Тисе и затем по течению Дуная был в несколько раз длиннее, чем сухопутный. Вооружившись палками и камнями, толпа янычар ринулась со своими требованиями к шатру сердара, едва не убив его. Сатырджи Мехмед-пашу спасли от смерти вмешавшиеся в дело офицеры. Затем разъясненные янычары разграбили палатку казначея (дефтердара) и наконец решительно отказались идти к Буде, отправив свои боевые туги (штандарты) по дороге к Сегедину (Сегеду) и назначив своей конечной целью спокойный и безопасный Белград. Таким образом, они отказывались участвовать в военной кампании в зимнее время.

Долго не решавшийся после случившегося войти в свой шатер сердар, боясь нового нападения, наконец был вынужден подчиниться и отдал приказ о движении в сторону Сегедина. Здесь армия обнаружила суда с продовольствием и запаслась наконец необходимым провиантом. По счастью для турок, австрийцы сняли осаду с Буды, ограничившись разграблением ее окрестностей.

Прибыв с войском на зимовку в Белград, Сатырджи Мехмед-паша был вынужден сделать заем у горожан и торговцев, чтобы выплатить жалованье придворному войску250. Так бесславно, едва ли не впервые за всю историю турецких войн, закончилась летняя кампания 1598 г. Турки радовались уже тому, что их флот благополучно возвратился в Стамбул, не потерпев поражения от противника. Однако успех этот был достигнут не силою турецкого флота, а искусством его капудана (адмирала) Чагала-заде Синан-паши, который благополучно привел флот в столицу, воспользовавшись штормовым сезоном, когда противник обычно прекращал все свои операции на море251.

Действия сердара Сатырджи Мехмед-паши в Венгрии вызвали недовольство султанского двора. Шейхульислам Саад-эддин-эфенди послал главнокомандующему письмо, в котором укорял его за то, что тот занялся взятием крепостей, вместо того чтобы решать поставленную перед ним задачу — опустошить земли трансильванского князя. Подобные действия, заключал шейхульислам, привели к ухудшению положения турок в Болгарии, где вовсю хозяйничали отряды Михая252.

Правительство пребывало в растерянности. Было непонятно, как вести войну дальше. Казна была пуста, платить войску было нечем. Не имея возможности выдавать жалованье даже остававшимся в Стамбуле солдатам, в ожидании прибытия налоговых сумм из Диярбакырского и Трипольского вилайетов, было решено начеканить акче из выданного в качестве заема серебра султана Мехмеда III. При этом дефтердар намеревался изъять из присылаемого налога полноценные серебряные куруши и перечеканивать их в новенькие акче.253 Жалованье за ноябрь, декабрь 1598 и январь 1599 гг. правительство смогло выплатить лишь янычарам. Придворные сипахи остались без денег, но были вынуждены смириться. В столице, из-за войны, их было слишком мало для того, чтобы поднять бунт254.

Недовольство складывающимся положением в стране, военными поражениями, дороговизной, санкциями против уклоняющихся от участия в походе, нежеланием Мехмеда III лично возглавить армию создали благоприятные условия для успеха самозванца, появившегося в окрестностях столицы. Повсеместно он рассказывал о том, что является сыном Селима II, чудом оставшимся в живых при восшествии на престол Мурада III. Появлению самозванца в окрестностях Стамбула предшествовала его попытка собрать вокруг себя сторонников в Анатолии, где он какое-то время служил при одном из анатолийских бейлербеев255. По его версии, он был старшим в османской династии и, согласно тюркским традиционным представлениям, имел право на верховную власть. Однако, по счастью для правительства, самозванец был вскоре изловлен и казнен.

Мехмед III активно искал выход из трудной ситуации, в которой оказалось Османское государство. Постоянно проводимые советы с везирами и военачальниками, обсуждение дел казны теперь занимали значительную часть времени султана. Серьезность финансового и политического положения в государстве обязывала к этому. Ввиду полного провала кампании 1598 г. было принято решение провести серьезную подготовку военной летней кампании 1599 г., сделав крупные закупки продовольствия и обеспечив войско необходимым боевым снаряжением. В конце января 1599 г. из своей личной казны Мехмед выдал для этих нужд 100 тыс. алтунов. Из этой суммы 15 тыс. 700 золотых были вручены янычарскому аге Хасану для закупки лошадей и вьючных животных, использовавшихся для перевозки бурдюков с водой. Правительство пыталось добыть деньги любыми способами. Так, прибывшие из Ширвана тюки с шелком-сырцом попытались насильно продать торговцам по завышенным ценам — 800 акче за окка (1 окка = 1,283 кг). Продать шелк удалось лишь по 600 акче. Турецкий капудан Чагала-заде Синан-паша в свою очередь пытался продать торговцам дорогие пряности с захваченных им кораблей христиан. При этом адмирал тщетно взывал к патриотическим чувствам коммерсантов, заявляя, что вырученные от продажи пряностей деньги пойдут на нужды мусульманского флота, участвующего в священной борьбе с неверными256. Финансовые чиновники пытались манипулировать разницей между реальным и официальным курсом монеты. Когда весной 1599 г. в государственную казну поступили золотые флорины и серебряные куруши, собранные в качестве джизьи, итоговая сумма налога была зачтена в акче по тогдашнему реальному курсу (1 флорин = 160 акче, 1 куруш = 110 акче). Между тем задолженное казной жалованье было выплачено в акче из расчета официального курса (1 флорин = 118 акче, 1 куруш = 68 акче)257.

В целях экономии казны была произведена проверка сумм жалованья придворных мютеферрика. В результате обнаружилось, что многие из них получают повышенное жалованье и прибавку-терраки, не имея на это подтверждающих документов. Таких мютеферрика насчитали 70 человек. Их дневное жалованье составляло от 40 до 100 акче. Султан издал указ снять их с жалованья258. Таким образом была достигнута экономия казны до 4 тыс. 900 акче в день, что составляло в год — 1 млн. 743 тыс. акче. Если бы такая же проверка была проведена в янычарском корпусе, она выявила бы огромное число лиц, получающих неположенное жалованье. Однако, боясь бунта, сделать это правительство не решалось. Весьма робко оно пыталось контролировать деятельность янычарских кятибов, имеющих отношение к выдаче жалованья, время от времени делая запросы о причинах роста численности янычар259.