Книга Россия: народ и империя - Джеффри Хоскинг

Николай II не принял это во внимание, и в Основных Законах сохранилось слово «самодержавие», хотя и без сопутствующего прилагательного «неограниченное», и это приводило в смущение всех, кто пытался разъяснить новую конституцию.

Власть императора в обновленной системе была воплощена в верхней палате, Государственном Совете, которая, в отличие от аналогичных органов в других странах, не полностью избиралась регионами или установленными институтами. Половину членов ежегодно назначал лично император. Таким образом, он всегда мог блокировать любой законопроект, не слишком часто прибегая к праву вето. Другая половина Госсовета избиралась земствами (34 депутата), дворянскими собраниями (40), православной церковью (6), Академией Наук и университетами (6) и торговыми палатами (12). Земельной знати гарантировалось господствующее положение в палате, и ее представители занимали основные посты в правительстве, назначаемом императором.

Тем не менее положение земельной знати порождало у ее собственных членов глубокое беспокойство. Будучи до 1905 года — как и другие сословия — политически бессильными, помещики быстро утрачивали влияние в обществе. Потеряв с 1861 года по 1905-й 40 % своих владений, они стали затем жертвами крестьянских волнений и понесли еще больший ущерб. В начале 1906 года, пытаясь остановить разложение дворянства, губернские дворянские собрания создали группу давления, «Объединенное дворянство», чей постоянный комитет должен был «обрабатывать» министров и использовать привилегированное положение при дворе для общей выгоды.

Избирательная система Государственной Думы была широкой, но не всеобъемлющей. Права голоса, например, не имели женщины, домашняя прислуга, сельскохозяйственные рабочие и рабочие небольших предприятий. Система также была очень сложной, многоступенчатой и дискриминационной, обеспечивающей преимущество крупным землевладельцам и городским собственникам над крестьянами и рабочими. И все же фабричные рабочие и крестьяне-общинники были представлены. Особое совещание высших государственных деятелей сочло всеобщее избирательное право неприемлемым, но дало право голоса крестьянам, состоящим в общине и имеющим земельный надел. Защищавший эту точку зрения Витте считал, что новая политическая система должна развиваться не из сословных привилегий, как на Западе, а из характерно русского принципа «царь и народ».

Из замечаний Витте не ясно, рассчитывал ли он, что крестьяне и дальше будут голосовать в традиционном монархическом духе, или, наоборот, полагал, что ослабить их недовольство можно только предоставлением права голоса. Наличие большого числа крестьянских депутатов вызывало противоречивые чувства и у императора. Как он сказал Витте: «Я хорошо понимаю, что создаю не помощника, но врага. Но утешаю себя мыслью, что я преуспею в укреплении политической силы, которая поможет гарантировать мирное развитие России в будущем без разрушения тех основ, на которых она существовала так долго».

На самом деле учреждение Думы уже было разрушением основ, так что понять замечание царя можно только предположив, что предоставлением права голоса крестьянским общинам он надеялся обеспечить связь с прошлым России.

Если Николай II и Витте рассчитывали именно на это, то сильно заблуждались. Несмотря на призывы к бойкоту, с которыми выступали эсеры, крестьяне приняли активное участие в выборах в Первую Думу: их голоса достались кандидатам, которые — каковы бы ни были их общие политические взгляды (а их часто не имелось вообще) — соглашались, что землю необходимо передать крестьянам. Крестьянские депутаты отправлялись в столицу с приветствием и с приговорами от сельских сходов. Некоторые отражали чисто местные проблемы: построить мост, получить право на рубку леса, уволить ненавистного чиновника; другие содержали более серьезные вопросы, подтверждая поддержку депутатов в «нынешней и будущей борьбе с правительством». Как постановило одно из собраний в Воронежской губернии: «Вас послал народ не любезностями обмениваться, но добыть землю и волю, надеть на правительство и властей узду народного контроля».

Собравшись в Петербурге на открытие сессии Думы, многие из крестьянских депутатов объединились во фракцию трудовиков, созданную сельскими интеллигентами и несколькими ветеранами Крестьянского Союза. Остальные избегали каких-либо партий, но обычно голосовали вместе с трудовиками. Присутствие большой армии крестьян, упорно добивавшихся решения земельного вопроса, оказывало серьезное давление на крупнейшую из представленных в Первой Думе партию кадетов, многие из депутатов которой прошли благодаря голосам сельских жителей. Чувствуя, что своими успехами обязаны крестьянам и царившему среди населения духу радикализма, кадеты волей-неволей давили на правительство.

Вместе с трудовиками кадеты выдвинули программу, в которой традиционные либеральные устремления перемежались с требованиями, высказанными в крестьянских приговорах: правительство, ответственное перед Думой, а не перед царем; полная гарантия гражданских свобод; всеобщее избирательное право; всеобщее и бесплатное начальное образование; отмена смертной казни; амнистия политических заключенных и, самое главное, отчуждение помещичьих, церковных и государственных крупных земельных владений в пользу малоземельных крестьян. «Наиболее многочисленная часть населения страны — трудовое крестьянство — с нетерпением ждет удовлетворения своей острой земельной нужды, и первая русская Государственная Дума не исполнила бы своего долга, если бы она не выработала закона для удовлетворения этой насущной потребности путем обращения на этот предмет земель казенных, удельных, кабинетских, монастырских и принудительного отчуждения частновладельческих».

Пусть и недолго, но тут голос общественности зазвучал вместе с голосом народа.

Их требования давали Николаю II возможность проявить инициативу и завоевать доверие крестьянских представителей. Как заметил один из биографов императора, «для монарха, придерживающегося той точки зрения, что самым верным союзником короны является крестьянство, возникала ситуация, требующая драматического жеста, способного воссоединить царя с народом за счет не всегда лояльной части образованного класса».

Предложение земельной реформы в интересах крестьян вполне соответствовало бы духу традиционного союза «царя и народа», который Николай так превозносил.

Правительство уже раньше начало обдумывать возможность подобного решения земельного вопроса. Зимой 1905/06 года министр сельского хозяйства Кутлер при поддержке Витте подготовил предложение о принудительном выкупе земли у частных владельцев для наделения малоземельных крестьян. Однако император решительно отверг предложение, написав на полях: «Частная собственность должна остаться незыблемой».

Это важный поворотный пункт. Ни один русский царь никогда раньше не давал твердой гарантии частной собственности. В 1785 году Екатерина II гарантировала частную земельную собственность дворянству, но в 1861 году Александр II отступил от гарантии, раздав крестьянам часть помещичьей земли. Конечной целью отмены крепостного права было обеспечение частными земельными владениями и дворян, и крестьян, но в результате решение оказалось половинчатым. Сейчас Николай II собирался пойти дальше и Екатерины, и Александра и предложить общую гарантию частной собственности всем подданным. Это подтвердил в своей речи перед Думой 13 мая 1906 года премьер-министр И. Л. Горемыкин, когда заверил: «Государство не может признать право частной собственности на землю для одних, отказывая в то же время другим в этом праве… принцип неотчуждаемости и незыблемости частной собственности принят по всему миру и является краеугольным камнем народного благосостояния и общественного развития».