Книга Трагедия русского офицерства - Сергей Волков

На Севере (Архангельская губ. стала поистине могилой русского офицерства) основные расстрелы происходили под Холмогорами. Холмогорского лагеря, в который отправляли офицеров, до мая 1921 г. фактически не было — в 10 верстах от города партии прибывших просто расстреливались десятками и сотнями. Там были расстреляны и 800 офицеров Северной армии, и множество привезенных с юга. В самом Архангельске 1200 офицеров были утоплены на барже. В 1921 г. 600 заключенных петроградских тюрем были утоплены на барже по пути в Кронштадт. Имели место и такие случаи. Бывшие белые офицеры, допущенные к занятию командных должностей в Красной армии, отправлялись на краткосрочные политические курсы. Около 500 таких курсантов за несколько дней до окончания курсов и 450 кандидатов к ним (и те, и другие находились на свободе) 19 октября 1920 г. были внезапно переведены в Кожуховский лагерь под Москвой и присоединены к эшелону в 500 чел. из московских лагерей, направляемому в Екатеринбург на принудительные работы[1302]. (Причиной тому было, видимо, окончание войны с Польшей, когда потребность в дополнительных командных кадрах отпала.)

К концу 1920 г. в Красной Армии насчитывалось 5,5 млн. человек (22 армии, 174 дивизии (в т. ч. 35 кавалерийских)[1303]. После войны было проведено резкое сокращение ее численности, затронувшее и служивших в ней бывших офицеров. Их властям желательно было уволить прежде всего, но не считаться с тем, что это были наиболее квалифицированные специалисты, было нельзя. Поэтому сначала увольнялись те, кто имел более скромную подготовку произведенные из солдат и унтер-офицеров и закончившие школы прапорщиков и ускоренные курсы военных училищ. В 1921 г. по приказу РВСР № 1155 2710 офицеров военного времени (в т. ч. 1919 чел. командного и 791 административного состава) были уволены в бессрочный отпуск. По аттестованию (приказ № 2112) из признанных нуждающимися в дополнительных знаниях 159 чел. комсостава бывших офицеров было только 16, из 124 смещенных на низшие должности — 6, из 1754 уволенных — 265. Вскоре, однако за бывших офицеров принялись всерьез. Прежде всего были уволены все офицеры, служившие в белых армиях (как взятые в плен в ходе войны, так и вернувшиеся из-за границы). Таких было взято на учет 14390, из которых 4000 переданы в Наркомтруд и уволены в бессрочный отпуск, а еще 8415 уволены туда же по приказу № 1128/202. (Впоследствии они были высланы в концлагерь в Череповце. [1304]) Оставлено пока было 1975 чел. Всего из имевшихся в декабре 1921 г. 446729 чел. комсостава, к январю 1922 г. осталось 201008 (в т. ч. 59108 командного и 141900 административного).

На 1. 01. 1924 г. в армии оставалось всего 78748 чел. комсостава (49319 командного и 29429 административного). В 1924 г. по приказу № 151701/сс было уволено 9397 бывших офицеров, из которых 1584 — по причине службы в белых армиях[1305], т. е. это были практически последние офицеры этой категории, еще остававшиеся в армии. Из имевшихся в 1921 г. 217 тыс. командиров к 1. 10. 1925 г. осталось только 76,2 тыс., из которых бывшие офицеры составляли около трети[1306]. Но и теперь среди старшего и высшего комсостава бывшие офицеры абсолютно преобладали. К февралю 1923 г. они составляли 83 % среди командиров корпусов и дивизий, 82 — среди командиров стрелковых полков, 54 среди командующих войсками военных округов, только среди командиров кавалерийских полков их было 41 %. Во флоте бывшие офицеры преобладали среди командиров всех степеней (в 1924 г. здесь из потомственных дворян происходило 26 %, а из рабочих — 13 %), в начале 1927 г. на Балтийском флоте высший комсостав состоял из дворян на 71 %, а среди командиров кораблей дворян было 90 %[1307]. К концу 20-х годов процент бывших офицеров в комсоставе снизился уже очень заметно, что нашло отражение и в его структуре по происхождению (хотя опосредованно, т. к. среди бывших офицеров было большинство лиц крестьянского происхождения, а среди краскомов были и выходцы их образованных слоев), и по образовательному уровню, и по партийности, что отражено в таблицах 27, 28, 29, 30, 31, 32[1308].

За последующие 10 лет среди среднего комсостава бывших офицеров почти не осталось, т. к. те, кто не был уволен, продвинулись по службе, общий процент их сократился еще больше, но уже за счет естественной убыли и омоложения армии. Однако в высшем комсоставе доля бывших офицеров оставалась еще значительной. Именно они определяли развитие советской военной науки и военного искусства в предвоенный период. Ими были написаны все основные труды по стратегии, тактике и оперативному искусству[1309], учебники для академий, военных училищ, школ и курсов, составлялись уставы и наставления, планы боевой подготовки и мобилизации, вырабатывалась военная доктрина. В их руках была сосредоточена практически вся военно-педагогическая деятельность, преподавание в академиях и училищах[1310], где они в довоенный период составляли абсолютное большинство преподавателей. Все крупные военно-исторические работы также принадлежали перу бывших офицеров — как по истории мировой войны (прежде всего капитальные работы А. М. Зайончковского «Мировая война 1914–1918 гг.», А. К. Коленковского «Маневренный период 1 мировой войны. 1914 г.», Е. З. Барсукова «Русская артиллерия в мировую войну» и «Артиллерия русской армии (1900–1917)» в 4-х томах), так и гражданской (в первую очередь «Стратегический очерк гражданской войны» и «Как сражалась революция» Н. Е. Какурина, «Разгром Деникина 1919 г.» А. И. Егорова). Ими были написаны также работы по военной технике и вооружению, истории войн и военного искусства более ранних времен и ряд трудов мемуарного характера, подготовлены и изданы сборники документов по важнейшим операциям мировой войны.