Книга "Мертвая рука". Неизвестная история холодной войны и ее опасное наследие - Дэвид Хоффман

Буш ждал контакта с Горбачёвым почти год, но теперь перед ним встало сразу несколько серьёзных проблем: будущее Германии, да и всей Европы, было покрыто туманом; Горбачёв сталкивался со всё более серьёзными трудностями у себя на родине; переговоры о контроле над вооружениями буксовали. Наконец Буш и Горбачёв собрались на саммит на Мальте 2–3 декабря. Сильный ветер и высокие волны гуляли в гавани, пока они разговаривали на борту советского круизного лайнера «Максим Горький». Буш заверил Горбачёва, что он поддерживает перестройку, но также подчеркнул свою осторожность в связи с падением Берлинской стены. «Я не собираюсь прыгать на стене», — сказал Буш, исковеркав один из своих любимых афоризмов; он имел в виду, что не станет «плясать на стене», то есть смущать советского лидера. «Ну, — заметил Горбачёв, — прыгать по стенам — неподходящее занятие для президента». Они рассмеялись. Восемь часов они говорили о ликвидации химического оружия, о том, как ускорить переговоры о стратегических ядерных вооружениях и сократить военное присутствие в Европе, о бархатных революциях, о Никарагуа, об Афганистане и советских экономических неурядицах. Ни один из лидеров не упомянул биологическое оружие.[650]

***

Побег Пасечника в конце 1989 года вызвал потрясение у небольшой группы советских чиновников, которые были в курсе дела. 6 декабря в Кремле приняли решение. Как писал Катаев в своей справке, было издано постановление ЦК — по сути, решение Политбюро — о том, чтобы Министерство здравоохранения, в чьём ведении находился «Биопрепарат», ускорило подготовку объектов к возможной международной инспекции. В документе говорилось, что объекты должны быть готовы визиту к 1 июля 1990 года, чтобы «предотвратить нежелательнее последствия» побега Пасечника.[651]

В мемуарах Алибеков вспоминал: «Нас успокаивал факт, что Пасечник многого не знал. Он лично не участвовал в производстве оружия, и благодаря нашему режиму безопасности многое из того, что он мог бы рассказать западным разведывательным ведомствам, оставалось бы слухами. Тем не менее те, кто допрашивал Пасечника, узнали бы тайну, которую мы так долго хранили — каково реальное назначение “Биопрепарата”».[652]

Алибеков был прав в том, что Пасечник не сможет предоставить британцам информацию о производстве оружия. Но Пасечник много времени провёл в поездках по микробиологическим институтам, делая записи об их деятельности. И у него была хорошая память.

***

В начале 1990 года чиновники отклонили ещё одну попытку добиться большей открытости насчёт эпидемии сибирской язвы в Свердловске.

К этому моменту Горбачёв и Шеварднадзе вызывали у военных глубокую неприязнь. Они договорились о ликвидации сотен новейших советских ядерных боеголовок и ракет, а также урезали военные расходы. Организация Варшавского договора разваливалась, советские войска уходили из Восточной Европы. Всё это соответствовало намерениям Горбачёва положить конец сверхмилитаризации государства и облегчить бремя обороны, возложенное на экономику и общество, но военные принимали это в штыки. Они были в бешенстве, и особенную злость у них вызывал Шеварднадзе.

Пятого января ведомство Шеварднадзе попыталось немного ускорить раскрытие информации о биологическом оружии. МИД распространил проект постановления ЦК, в котором говорилось, что лучший способ отразить международные требования по биологическому оружию после бегства Пасечника — это предложить американцам обмен данными в двух областях: о работе над оружием до вступления в действие конвенции по биологическому оружию в 1975 году и о том, как разработки в области биологического оружия с тех пор были переориентированы для гражданского применения. {Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) и токсинного оружия и об их уничтожении. Подписана в 1972 году 22 государствами, вступила в силу 26 марта 1975 года. В настоящее время ратифицирована 163 странами. — Прим. ред.}.

МИД предложил: если возникнут вопросы по поводу вспышки сибирской язвы в Свердловске, то отвечать американцам следует, что имел место несчастный случай, что ведётся расследование и что его результаты могут быть предоставлены зарубежным партнёрам. Этот документ распространил заместитель Шеварднадзе по контролю над вооружениями Виктор Карпов. Он отправил проект: руководству «Биопрепарата» (в списке был и Алибеков), военным (включая 15-е Главное управление, которое занималось биологическим оружием), в КГБ, Минздрав, Академию наук и другие организации.

Пять дней спустя последовала гневная реакция Минобороны. Министр Дмитрий Язов разослал всем, кто получил проект, письмо с претензией, что армию совершенно не держат в курсе. Военные сообразили, что предложение об обмене данными будет «радикально противоречить» предыдущим заявлениям о том, что Советский Союз никогда не работал над биологическим оружием, не производил его и не обладал его запасами. Иными словами, МИД предложил открыть форточку, а военные хотели захлопнуть её, прежде чем правда выйдет наружу.

Что касается Свердловска, то Язов настаивал на том, что на предприятии «не было никаких взрывов и несчастных случаев». Эпидемию вызвало испорченное мясо, как определила в то время правительственная комиссия, и «в данный момент не существует новой информации или обстоятельств, порождающих сомнения в правильности её выводов».

Военные были так встревожены, что потребовали от Карпова отозвать все пятнадцать экземпляров проекта резолюции. Документы показывают, что армия взяла верх. Формулировки проекта МИД были немедленно изменены, и на следующий день, 11 января, Карпов разослал исправленный документ.[653]

***

С октября 1989 по февраль 1990 года британцы изучали информацию, полученную от Пасечника. Они стали делиться ею и с США. Даг Макичин, директор по контролю над вооружениями в ЦРУ, получил папку с сообщениями из Лондона, где были подытожены беседы с Пасечником и сформулирован вывод: СССР работает над стратегическим биологическим оружием. Формально этот документ пока не распространяли среди сотрудников ЦРУ. Нобелевский лауреат, микробиолог Ледерберг отправился в Великобританию, чтобы поговорить с Пасечником, и вернулся, шокированный открытием, что существует программа производства оспы. Он был убеждён, что Пасечник говорит правду. Макичин попросил технических специалистов ЦРУ помочь с подтверждением слов перебежчика и изучить данные со спутников, чтобы установить местонахождение объектов и другие детали.