Книга Жданов - Алексей Волынец

Сразу же после завершения Второй мировой войны, 4 сентября 1945 года, советское руководство вернулось к довоенным структурам власти, упразднив Госкомитет обороны и официально передав все его дела Совету народных комиссаров. Неформальная верховная власть внутри страны в этот период сосредоточивалась в руках так называемой «пятёрки» — группы членов политбюро, ставших наиболее близкими Сталину в годы войны. Помимо самого вождя в «пятёрку» входили Маленков, Молотов, Берия и Микоян.

В конце 1945 года у Сталина произошёл довольно резкий конфликт с Вячеславом Молотовым, неизменным руководителем советской внешней политики на протяжении всех военных лет. Одним из итогов этих закулисных событий и стало решение политбюро от 29 декабря 1945 года о возвращении Жданова в Москву и фактическом расширении «пятёрки» до «шестёрки». Формально это выглядело так — по инициативе Сталина было принято решение об организации комиссии по внешним делам при политбюро, куда вождь вписал прежнюю руководящую «пятёрку», а также Жданова. Но фактически такая узкая комиссия руководила не только внешней политикой, но и всей жизнью СССР.

Впрочем, возвращение Жданова было связано не только со сложным балансом сил и влияний на вершине советского Олимпа. После завершения 26 декабря 1945 года московского совещания министров иностранных дел стран-победительниц — СССР, США и Великобритании — начался новый, послевоенный период. Он ещё не привёл к открытому противостоянию бывших союзников, но уже ставил перед страной новые, сложнейшие задачи и проблемы, как внутренние, так и внешние.

Долгая военная блокада города на Неве несколько отдалила Жданова от неформального центра реальной власти. Он мог бывать в Кремле и у Сталина только редкими наездами (точнее — прилётами). Естественно, его влияние на дела в Центре стало уступать влиянию Маленкова или Берии. Но всё это время Жданов фактически был единственным из высших военных и политических руководителей СССР, кто тянул свой отдельный огромный участок работы почти автономно от Сталина. Жданов был реальным соратником, способным самостоятельно понимать и решать общие задачи. Годы войны не только сохранили, но, похоже, укрепили доверительное отношение Сталина к нему.

Ждановское «путешествие из Петербурга в Москву» было стремительным. Через сутки после решения политбюро от 29 декабря 1945 года, в 00 часов 15 минут 31 декабря Андрей Жданов появился в кремлёвском кабинете Сталина.

Это событие породило целый букет последствий. Заметно сдал в аппаратном весе Молотов, из влиятельнейшего соратника Сталина он превращался в «обычного» главу внешнеполитического ведомства; Берия уходил с поста наркома внутренних дел, чтобы сосредоточиться на важнейшем атомном проекте, — пусть и временно, но его влияние неизбежно снижалось. Было начато расследование в Наркомате авиационной промышленности, которое отозвалось существенными неприятностями для Маленкова, куратора авиапрома в годы войны. Специализировавшийся на внешней торговле и снабжении Микоян, будучи самым младшим по рангу членом прежней «пятёрки», не мог тягаться в аппаратном влиянии ни с вышеназванными товарищами, ни со Ждановым.

Кстати, наш герой, не будучи причастным лично к атомному проекту, присутствовал на первой встрече Сталина с Курчатовым 25 января 1946 года. «Отец» советской атомной бомбы начинал свою научную деятельность и провёл первые опыты в области ядерной физики именно в Ленинграде.

В самом начале 1946 года Жданову пришлось заняться выборами в Верховный Совет СССР. Война отодвинула сроки перевыборов образованного ещё в 1938 году советского парламента. И первые послевоенные выборы должны были стать общенародным «вотумом доверия» сталинскому руководству. Проводились они с соблюдением всех демократических формальностей тех лет, с предвыборной агитацией и т. п. Шли по всей стране, включая вновь присоединённые территории и места дислокации советских войск за пределами СССР. Несмотря на безальтернативность сталинских кандидатов, власть подошла к выборной кампании более чем серьёзно. Сталин, Жданов, Маленков, другие высшие руководители СССР лично готовили программные речи и выступали перед избирателями. В этих выступлениях не только подчёркивались безусловные успехи советского государственного строительства, лучшим доказательством которых стала победа в мировой войне, но и впервые публично намечались задачи и цели СССР в новом послевоенном мире.

В предвыборной речи перед ленинградцами Жданов, помимо общих для всей страны вопросов, подчеркнул следующее: «Очень важный вопрос — в каком направлении будет дальше развиваться народное хозяйство Ленинграда? Нет никакого сомнения, что Ленинград и впредь будет развиваться как крупнейший центр машиностроения… Опыт показывает, что трудностью для Ленинграда является его зависимость от дальнепривозного топлива и металла…

Речь идёт о создании около Ленинграда крупной металлургической базы. Речь идёт о развитии добычи печорских углей, Кольских железных руд, о развитии транспортных связей Ленинграда с Печорой и Кольским полуостровом. Речь идёт о том, чтобы не возить металл с Урала или с юга для Ленинграда, а иметь металл под боком у Ленинграда… Свой газ, свой металл, свой уголь, свои транспортные связи, объединяющие и прорезывающие весь ленинградский экономический район, — вот что нужно, чтобы в кратчайший срок Ленинград и его промышленный район стали ещё более могущественными и ещё более цветущими, чем были до войны».

Выборы состоялись 10 февраля 1946 года. Жданов не только был избран депутатом одной из двух палат советского парламента второго созыва — Совета Союза Верховного Совета СССР, но и на первой сессии парламента, открывшейся 12 марта, стал председателем Совета Союза, заняв пост одного из высших парламентских деятелей страны.

Это событие нашло неожиданный отклик в далёкой Индии, где в предгорьях Гималаев доживал свои последние годы русский художник и философ Николай Рерих. 15 марта 1946 года он пишет одному из своих адресатов в Нью-Йорке: «Вы уже знаете, что Верховный Совет в Москве выдвинул Жданова. Помните, я писал Вам о нём, о великом патриоте. Где Жданов, там хорошо». Эпистолярное наследие Рериха свидетельствует, что он был своего рода поклонником нашего героя, обнаруживает неплохое знакомство Николая Константиновича с публичными выступлениями и политическими действиями Жданова, например, в Финляндии. Ещё ранее, осенью 1941 года, Рерих пишет посвященное осаждённому Ленинграду эссе «Верден»: «…Ждановский Верден не сдастся. Имя-то хорошее — жданный Жданов».

Однако вернёмся из Гималаев в Москву. Двумя неделями ранее, 25 февраля 1946 года, Андрей Жданов был награждён орденом Ленина, что не только отметило его прежние заслуги, но и подчеркнуло его новое положение в сталинской иерархии.

Даже условно демократические выборы (отметим, что подавляющее большинство населения земного шара в те годы не знало и таких) стали не только хорошо организованным избирательным триумфом Сталина, но и достаточно серьёзным испытанием для местных советских и партийных властей. В предвыборный период население активно воздействовало на партийные органы, угрожая не голосовать или голосовать против партийных кандидатов, если не будут решены те или иные бытовые проблемы, коих после войны накопилось великое множество. Разъяснение возможности голосовать «против» входило в обязанности предвыборных агитаторов, а местные органы должны были добиться почти стопроцентной явки советских граждан к избирательным урнам. Так что выборы обеспечили хорошую «обратную связь» местных властей с населением и стали весьма хлопотным периодом для низовых партийных органов.