Книга Серебряный пояс - Владимир Топилин

Так продолжалось недолго. Собаки напирали по следам. Медведь чувствовал погоню, поэтому не стал долго задерживаться. Глубоко фухнув утробным голосом, зверь отчетливо щелкнул клыками и… исчез. Мурташка и Михаил удивленно посмотрели друг на друга, еще какое-то время смотрели в скалы, ожидая увидеть зверя в другом месте, но все было бесполезно. Медведь больше не появился. Прошло немало времени, как Туман и Тихон появились на карнизе, на мгновение задержались, где стоял медведь, но тут же, как и он, растворились с глаз.

Только теперь Мурташка обратил свое внимание на место, где они находились. Внимательно рассматривая следы, место схватки, где собаки нашли медведя, хакас стал бродить по поляне. Его внимание привлекло темное пятно в пихтаче. Через минуту охотники стояли около скрытого зимовья, которое они искали последние два дня.

Мурташка свежими глазами выискивая каждую мелочь, внимательно рассматривал разбойничий притон. Михаил позвал Власа и Григория. Те привели коней, холодными, проницательными глазами стали взирать на дьявольское гнездо, где скрывались преступники, откуда производились нападения бандитов на старателей.

Выбор места для тайного зимовья был идеален. Зажатая между гор чаша с поляной скрывала избу от случайного взгляда. Здесь не увидишь огонь издалека. Дым костра или печной трубы закрывали высокие скалы. Небольшой родниковый ключ через несколько десятков метров терялся за поляной под каменной стеной. Вход в чашу закрывала густая тайга и ломняки поваленных деревьев. Попасть сюда можно было только случайно.

Опытному глазу следопытов не стоило долгих предположений определить границу времени обжитого места. Большое, на шесть человек, зимовье было построено давно, не менее двадцати лет назад. Закопченные стены, теплая глинобитная печь в углу, огромные нары, стол в избе и на улице, лавки не оставляли сомнения, сколько человек собиралось здесь, обсуждая планы будущих налетов на прииски или коногонов. Рядом с зимовьем из колотых досок громоздился обширный пригон для лошадей. Чуть в стороне, на четырех столбах — большой лабаз для продуктов и награбленных вещей. У ручья — баня. Богатый выбор посуды, теплые постели с одеялами и подушками, ночные тапочки, умывальник, щетки, порошок для зубов, бритвенные принадлежности и даже зеркало давали обширную пищу для размышления. Вполне вероятно, кто-то из участников банды был далеко не из простых старателей и охотников, людей тайги, а принадлежал к касте элитной интеллигенции, предпочитавших чистоту и порядок. Было видно, что бытовой утварью бандитское гнездо пополнялось не один год, и кто-то из разбойников влачил здесь свое скрытное существование постоянно.

Однако должного порядка — как это бывает у хорошего хозяина таежного зимовья, человека тайги — сейчас не было. Куда бы ни пал взгляд наших героев, повсюду были хаос и разорение. Разорванные в клочки постели, раскиданная, изгрызенная посуда, разбитая печь-глинобитка, развороченные стол и нары, повсюду разбросанное мелкое стекло вырисовывали очевидную картину перемены власти тайного зимовья. После мести над своим врагом, бородатым человеком, здесь хозяйничал белогрудый медведь. В отличие от людей, зверь навел в избе свой порядок. Любая посуда, служившая орудиями трапезы разбойникам, была отмечена медвежьими клыками. Одеяла и подушки разодраны в клочки когтями. Без его внимания не осталась любая мелочь, включая зубную щетку и бритвенные принадлежности. Было бы интересно наблюдать со стороны, как медведь чистит зубы, бреется, и какова была его реакция, когда он увидел отражение своей лохматой физиономии в зеркале. Острый, застоявшийся запах зверя подтверждал, что белогрудый медведь проживал в зимовье долго. Большая куча мха в углу, перемешанная с остатками рваной постели, служили зверю теплой, уютной лежкой. Было очевидно, что зверь был уверен, что старый хозяин зимовья не вернется, поэтому чувствовал себя здесь легко и свободно. Единственным местом, так и оставшимся неприкосновенным, остался лабаз на четырех столбах. Ошкуренные до корней опоры без коры служили надежной преградой не только хозяину тайги, но и вездесущим грызунам. Свежие метки когтей и клыков поведали, что зверь пытался взобраться на лабаз ежедневно, однако скользкие, сухие деревья не пустили белогрудого медведя наверх, как он ни старался.

Следы на снегу рассказали, что внезапное появление собак для медведя было полной неожиданностью. Переживая свое благодатное продолжение жизни, зверь провел ночь в зимовье, на лежке, проснулся рано утром перед рассветом, «сходил на двор» за угол избы, вышел через расщелину в кедрачи, где лакомился орехом, и в итоге вернулся назад к зимовью через знакомый проход в скалах, где опять лег на свое место. Здесь его застали Туман и Тихон. Агрессивное сопротивление зверя своим врагам длилось недолго. Пребывая в избе, медведь не мог выскочить на улицу через проход — мешали собаки. Однако острый запах человека, принесенный течением воздуха в проход между скал, заставил его обратиться в бегство. Спасая свою шкуру, зверь бросился через собак по знакомой, каменистой тропе. Белогрудый медведь хорошо знал собак, понимал, что они не оставят его в покое до тех пор, пока он не окажется в спасительной гряде, где живет человек-зверь.

Все случившееся здесь несколько минут назад Мурташка «прочитал» и рассказал быстро и точно. Времени на раздумье не было. Собаки ушли за зверем в скалы. Рано или поздно Туман и Тихон могут остановить медведя. Надо было торопиться последам погони. Однако с лошадьми в скалах не пройти. Кто-то должен был остаться здесь, на зимовье, ждать окончания охоты. На правах опытного следопыта Мурташка быстро распределил роли. Трое: Мурташка, Михаил Самолов и Гришка Усольцев, — пошли за медведем. Влас должен смотреть за лошадьми.

Оставшись один, Влас еще раз внимательно осмотрел зимовье, разбросанное имущество бандитов. В сознании Бедового роились мысли поиска вещественных доказательств прямого участия хозяев тайного притона в преступлениях, грабежах и убийствах старателей. Посуда, хозяйственная утварь и разорванные постели не могли служить полным причастием вины разбойников. Любую мелочь можно приобрести в лавке, на рынке или у частных лиц.

Лабаз. Целое, не тронутое медведем хранилище могло рассказать о многом, что сейчас интересовало Власа.

Подняться на лабаз Бедовому не составило труда. Высокая, четырехметровая лестница валялась тут же, под деревьями. Вероятно, медведь пытался залезть на лабаз с ее помощью, как человек, но у него это не получилось. Влас поднял лестницу, приставил ее к окладу, поднялся наверх, открыл небольшую, приземистую дверцу. Любопытному взору Бедового открылась кладовая разбойничьего наследия.

Достаточно просторный — три на два метра — лабаз был заполнен наполовину. Большей частью это были орудия производства, какие-то вещи: топоры, одежда, ружья, упряжь для лошадей, лыжи, одеяла, куртки, обувь и прочие мелочи, необходимые для жизни в тайге. Продуктов было немного: пара мешков с сухарями, около ведра муки, крупы, пара десятков банок консервов, соль, сахар, аксессуары первой медицинской помощи. В общем объеме было очевидно, что с таковыми запасами нельзя прожить долгую зиму даже одному человеку. Влас был немало удивлен такому обстоятельству: «Как так? Разбойники жили здесь годами, вероятно, зимовали, но не позаботились о следующей зиме?» Какое-то время он смотрел на запасы, потом внезапно глянул вниз, на поленницу дров в сенях, и вдруг понял, что эту зиму здесь никто не собирался жить! Запасы продуктов, охотничье снаряжение были рассчитаны только на одну лошадь.