Книга Повелитель теней - Нейл Оливер

Джон Грант, жаждая узнать правду, внимательно смотрел на своего собеседника, когда тот произносил эти слова.

– Иногда… иногда я вспоминаю вкус ее кожи, – задумчиво произнес сэр Роберт и тут же замолчал, словно бы смутившись от своих собственных воспоминаний.

Полузабытые образы, долго не приходившие на ум, чаще всего так или иначе трансформируются, и сейчас, вспоминая то время, которое он провел наедине с этой женщиной, сэр Роберт с удивлением обнаружил, что в первую очередь он представил себе ее глаза.

– Голубые… – сказал он. Злонамеренность ненадолго исчезла из его сознания, уступив место воспоминаниям, и он снова направил свой мысленный взор на то, что у него когда-то имелось, – так вор смотрит на свою бывшую добычу. – У нее были голубые глаза…

Ленья так сильно напряглась, подслушивая разговор, доносившийся до нее из шатра, что не заметила приближающейся к ней фигуры, пока чьи-то пальцы не взяли ее легонько за локоть.

Она повернулась, сжав в руке нож, и увидела женщину, которая была одета примерно так же, как и она сама. Уже давненько никому не удавалось подкрасться к ней вот так незаметно. Она тут же мысленно списала это на свою усталость или, возможно, возраст, прости Господи. Тем не менее ее впечатлила способность этой женщины передвигаться так тихо.

Женщина, ничего не говоря, просто подняла руки ладонями вверх в знак своих мирных намерений.

Ленья приложила палец к губам и, жестом показав этой женщине следовать за ней, привстала и, пригнувшись, отошла от шатра к стоящей неподалеку тяжело нагруженной повозке, за которой было особенно темно.

– Qui êtes-vous?[37] – спросила Ленья.

– Vous êtes venus pour le diable[38], – сказала женщина.

Она была моложе Леньи, но на ее лице виднелись явные следы того, что ей довелось пережить не один очень тяжелый год.

– Je peux vous aider, si vous me laissez[39], – сказала она.

Все еще пребывая в смятении от того, что не заметила, как к ней приблизилась эта женщина, Ленья, сама того не осознавая, заговорила по-французски, и эта женщина ответила на том же языке.

– Как у вас получается понимать меня, мусульманка? – спросила она.

– Я была воспитана при дворе султана, – сказала она. – Он отличается образованностью и требует того же от тех, кто находится в его окружении. Я умею говорить и на языке генуэзцев, если вы предпочитаете этот язык, а также на языке русов.

– А с какой стати я стану вам доверять? – спросила Ленья. – И почему вы хотите помочь мне – своему врагу?

– Вы были обращены ко мне спиной, когда я подошла к вам только что, – сказала она. – Если бы я намеревалась причинить вам вред, я уже вполне смогла бы это сделать.

Она протянула вперед руку, и Ленья заметила, что она сжимает в ладони какое-то колющее оружие.

– Как вас зовут? – спросила Ленья.

– Хиляль, – ответила мусульманка. – Люди говорят, что Мехмед намеревается содрать кожу с вашего демона живьем.

– Внутри того шатра есть один мужчина, который очень метко стреляет из лука, – сказала Ленья. – Всех остальных я легко могу перехитрить, но не его.

– Я помогу вам освободить вашего друга, – твердо произнесла Хиляль.

– Он – мой сын, – добавила Ленья.

– Тогда я с еще большим желанием постараюсь вам помочь, – пообещала Хиляль. Ее глаза сверкнули.

– Объясните мне почему, – попросила Ленья.

– Этот султан – мой враг, – сказала Хиляль. – Он послал своего человека, чтобы тот утопил моего единственного сына – младенца, приходящегося Мехмеду единокровным братом. Я нашла ребенка почти мертвым в его ванне. Я вернула его к жизни своим собственным дыханием, альхамдулиллах, и мы убежали – маленький Ахмет и я. Сейчас я на попечении у своего отца. У него же находится и мой сын. Мы приехали сюда из Эдирне, столицы султана, вместе с теми, кто сопровождает войско. Я поклялась нанести ответный удар, чтобы отомстить за своего сына. Вы говорите, что тот, кого они называют демоном, – это ваш сын? Люди Мехмеда боятся его, как злого духа, а то, что печалит султана, наполняет мое сердце радостью. Я пришла сюда, чтобы попытаться освободить его своими силами и дать ему возможность и дальше докучать Мехмеду. И тут вдруг я обнаруживаю женщину, которая тоже хочет освободить этого человека. К тому же он ее сын! Нас свел сам Бог.

Ленья потянулась к Хиляль и взяла ее за руку.

– Как вы можете мне помочь? – спросила она.

Прежде чем Хиляль успела что-то ответить, Ленья, опустив взгляд, увидела собственную тень. Получалось, что, пока они разговаривали, солнце уже потихоньку начало выходить из-за линии горизонта.

Она повернулась в сторону шатра и поняла, что они опоздали: из шатра появился Ангус Армстронг, который вел за собой Джона Гранта. Затем вышли и все остальные.

Армстронг держал за один конец длинный деревянный шест, ко второму концу которого были привязаны руки Джона Гранта. А еще у пленника были связаны ноги чуть ниже коленей, и поэтому он мог передвигаться только маленькими шажками.

– Они ведут его к Мехмеду, – прошептала Хиляль. – Вы должны пойти со мной.

62

Принц Константин находился в абсолютной темноте. Его руки были связаны, но не за спиной, а перед животом, да и то как-то небрежно. Воины, которые пришли за принцем, надели ему на голову капюшон и, посадив на стул с колесами, вывезли его из комнаты. Пройдя по каким-то коридорам и спустившись по каким-то лестницам, они оставили принца одного на холодном полу, по-видимому решив, что искалеченные ноги удержат его на одном месте лучше любых оков. Прежде чем уйти, они стащили с его головы капюшон, но темнота здесь была такой кромешной, что Константин не чувствовал разницы в том, открыты ли его глаза или закрыты.

Раньше он думал, что хорошо знает дворец со всеми его коридорами, залами, внутренними дворами и галереями, но его, по всей вероятности, специально очень долго возили кругами, чтобы сбить с толку. Поэтому Константин не имел ни малейшего представления о том, в каком из дворцовых помещений, в совокупности представляющих очень сложный лабиринт, он сейчас сидит взаперти.

Его оставили в сидячем положении, прислонив к неровной каменной стене. Здесь было довольно холодно. Вскоре принц почувствовал, что тепло уходит из его тела в камень, и задался вопросом, насколько сильно он может тут замерзнуть. Чтобы как-то отвлечься, он откинул голову и попытался заставить себя заснуть, чтобы, возможно, увидеть сон о том, как он летит высоко-высоко.