Книга Прощай - прости - Кэти Келли

— У меня просто нет слов. Каков мерзавец! — заметила Эшлин. — Нет, только представь себе — он позвонил тебе в первый раз за полгода и имел наглость полагать, что ты примешь его обратно!

— В этом весь Ричард, — сказала Джо, продолжая обмахиваться меню. — Он живет в своем, вымышленном мире, в котором никогда не происходит ничего плохого. Никаких трудностей. А если что-нибудь все-таки случается, он поворачивается и уходит. Подумать только, а я еще хотела, чтобы он стал отцом моей девочки! — Она содрогнулась всем телом.

— Я так рада, что у тебя есть Марк, — ласково произнесла Эшлин.

— Я тоже. Он беспокоится обо мне и каждую минуту хочет знать, как чувствуем себя я и ребенок. — В голосе Джо зазвенели счастливые нотки. — Настоящий отец малышки — он. Ричард — биологический отец, но настоящим не станет никогда.

Эшлин понимала, что ее вопрос может расстроить подругу, но не могла его не задать.

— А что, если он захочет принять участие в воспитании дочери? — мягко поинтересовалась она.

Джо принялась задумчиво теребить прядку своих темных, блестящих волос.

— Пока не знаю, — сказала она наконец. — У него есть право видеться с нею, разумеется, но мне это не нравится. Мне противна мысль о том, что он будет иметь к ней хоть какое-то отношение, потому что он изначально не желал, чтобы я рожала ее.

— Ты разговаривала об этом с Марком?

— Да, — отозвалась Джо. — Мы обсуждаем с ним все — кроме вот этого последнего звонка, — поспешно добавила она. — Я хочу выбрать подходящий момент, чтобы рассказать ему об этом, иначе он выйдет из себя.

Зная Марка как открытого и достойного человека, Эшлин вполне могла представить, что очередной пример безудержного эгоизма Ричарда повергнет его в состояние холодного бешенства.

— Мы говорили с ним о том, что Ричард, возможно, захочет видеться с дочерью и наверняка воспользуется своим правом, — продолжала Джо. — Марк намерен поступить так, как будет лучше для девочки. Он понимает, что она должна знать своего настоящего отца. Но, — подчеркнула Джо, — он презирает Ричарда за то, как тот обошелся со мной. Если Ричард будет приходить ко мне домой, чтобы увидеться с малышкой, мне придется запирать Марка в кладовке, чтобы он не убил его.

— Мне показалось, или кто-то произнес имя этого ублюдка? — Марк повернулся к ним лицом.

Джо залилась краской.

— Я рассказывала Эшлин о том, что мы с тобой обсуждали право Ричарда видеться с ребенком.

У Марка на скулах заиграли желваки, а серые глаза затопил ледяной холод.

— Леди и джентльмены! — гулко прогудел голос ведущего. — Аукцион начинается!

Очень вовремя, подумала Эшлин. Громкий голос аукциониста, раздающийся из динамиков, установленных по всему залу, сделал дальнейшую беседу невозможной. Эшлин ласково сжала ладошку Джо, прежде чем повернуться к возвышению.

— Что вы можете мне предложить за этот футбольный свитер? — жизнерадостно взревел аукционист. — На нем расписались все игроки национальной сборной Ирландии, и из него получится шикарный рождественский подарок для помешанного на футболе тинейджера.

Эшлин с интересом наблюдала за тем, как люди выкладывали баснословные суммы за совершеннейшую ерунду. Две фарфоровые тарелочки, размалеванные безумными узорами в виде бабочек, нанесенными лаком для ногтей, ушли за тысячу фунтов, потому что так называемый художник оказался ведущей вокалисткой известной рок-группы. И очень хорошо, что она выбрала пение, а не искусство, со смехом заметила Джо.

А вот красивый кусок дерева, превращенный в замечательную скульптуру, обошелся покупателю ровно вполовину дешевле, хотя Эшлин не сомневалась, что он в сто раз красивее аляповатых бабочек.

— Я понимаю, деньги собираются с благотворительными целями, но почему выставленные на продажу предметы должны быть настолько идиотскими? — поинтересовалась она у Джо, когда аукционист дал своим голосовым связкам небольшую передышку.

— Наверное, так получается забавнее для тех, кто готов расстаться с по-настоящему серьезными деньгами, — ответила подруга. — Похоже, есть некий шик в том, чтобы поведать своим приятелям-толстосумам о том, что ты выложил две тысячи фунтов за форму для печенья, которая, по словам приходящей уборщицы Оскара Уайльда, принадлежала именно ему!

И только когда мужчина за соседним столиком приобрел крошечный рисунок акварелью, Майкл наконец заметил Эшлин. Оба повернулись, чтобы рассмотреть покупку, и глаза их встретились. Хотя она сидела довольно далеко от него, Эшлин готова была поклясться, что он побледнел от неожиданности. Ничего удивительного. Одна только мысль о возможной встрече брошенной жены и новой любовницы на вечеринке способна повергнуть в ужас любого мужчину.

Майкл, наверное, ожидал, что она устремится к его столику и запустит ему в голову чем-либо, или попытается выцарапать глаза Дженнифер. Что ж, его надеждам не суждено сбыться — она не станет делать ничего подобного.

Эшлин мысленно похвалила себя. Она уже давно переросла покинутую, убитую горем супругу, какой была всего шесть месяцев назад. Пусть Майкл терзается страхом. А она не собирается выходить из себя.

Сэм явно расслабился после нескольких бокалов вина и двух рюмок бренди. Он пожелал танцевать с Эшлин.

— Как ты думаешь, они могут сыграть танго? — жарко прошептал он ей на ухо. — Латиноамериканские танцы получаются у меня очень недурно.

— Нам лучше подождать, пока не закончится аукцион и не начнется музыка, — посоветовала ему Эшлин, когда он принялся тереться носом об ее ухо.

Она чувствовала, как его рука украдкой скользнула по ее бедру, нежно лаская кожу сквозь ткань платья.

— Видимо, мой наряд все-таки пришелся тебе по вкусу, — она не смогла удержаться, чтобы не съязвить.

— Твое платье очень милое. Хотя я бы предпочел быть единственным, кто увидит тебя в нем. Ты такая сексуальная, — сообщил ей Сэм. — Ты — моя и ничья больше. Помни об этом.

Вряд ли она могла забыть об этом, учитывая, как он навалился на нее.

— Сэм, — начала Эшлин, — ты должен понять — я не вещь. Я — человек. Я не принадлежу никому, кроме себя самой.

Но он не слушал ее. Оркестр едва успел заиграть что-то из репертуара Глена Миллера, как Сэм ухватил Эшлин за руку и рывком поднял ее со стула.

— Идем, крошка. Покажем им, как это делается.

При обычных обстоятельствах Эшлин вряд ли мечтала бы оказаться на танцполе практически первой, но сейчас она ничего не имела против. Они с Сэмом были прекрасной парой, и она хотела дать Майклу возможность горько пожалеть о том, чего он лишился.

Когда Сэм закружил ее в танце, она мельком увидела бесстрастное лицо Майкла. Дженнифер чуточку отодвинулась от него, и в позе ее ощущалось напряжение. «Пусть смотрят», — подумала Эшлин, одарив Сэма соблазнительной улыбкой. А с тем, кто и кому «принадлежит», они разберутся позже.