Книга Неизвестная война - Отто Скорцени

В ноябре 1939 года мы освободили из польских тюрем молодых украинских националистов. Среди них оказался и Степан Бандера, приговоренный польскими властями к смертной казни, позже замененной на пожизненное заключение. Бандера, которому было чуть более 30 лет, возглавлял тайную украинскую повстанческую армию (УПА). Понятно, что «методы работы» Коха были далеки от пожеланий Бандеры. В июле 1941 года командующего УПА вместе с некоторыми товарищами задержала немецкая полиция; его перевезли в Берлин, а позже в концентрационный лагерь в Захсенхауз. Неверно пишут, что Бандера являлся ставленником Канариса и Лагоузена, в действительности он был освобожден лишь в 1944 году, то есть в момент разоблачения Канариса и Лагоузена. Он снова возглавил УПА и повел безжалостную войну с советскими войсками.[242]

Летом 1944 года, когда весь Восточный фронт провалился при известных нам уже обстоятельствах, мне сообщили во Фриденталь, что малые и средние подразделения вермахта не успели отойти. Большинство из них, израсходовав боеприпасы и продовольствие, оказалось уничтожено или захвачено в плен. Только малым группам отчаянных солдат удалось добраться до наших позиций — примерно 1000 человек из 12 000—15 000.

Необычный подвиг совершила группа сержанта Иоганеса Диркса из 36-го пехотного полка, который поддерживал остатки 20-й танковой дивизии. 27 июня 1944 года Дирке отправился из района реки Березины на запад вместе с различными группами солдат (среди них был экипаж сбитого «Хе-111», а также взвод 52-го полка гаубиц). Их группа продвигалась вперед, скрываясь в лесах и болотах и ведя отчаянные бои с советскими войсками. Когда сержант Дирке добрался до позиций 107-й пехотной дивизии в Восточной Пруссии, с ним осталось только четыре человека. Все они были ранены, но не бросили оружие. Это было 14 августа 1944 года.

В это самое время генерал-полковник Йодль сказал мне, что хотя Минск и пал 3 июля, крупное немецкое соединение еще сражается в лесу северо-восточнее города. Я расскажу об этом соединении в следующей главе.

Группой армий «Северная Украина» командовал фельдмаршал Вальтер Модель, которому Гитлер в конце июня 1944 года поручил также командование группой армий «Центр». С Моделей я познакомился во время нашего контрнаступления в Арденнах. Не желая сдаваться американским войскам, он 21 апреля 1945 года покончил жизнь самоубийством. Ранее он предоставил возможность с почетом закончить сражение офицерам и солдатам, с конца марта находящимся в окружении в районе Рурского бассейна.[243]

Модель был самым лучшим специалистом (из числа высокопоставленных начальников вермахта) ведения оборонительной войны. Однако он не мог предупредить занятие Украины «красной волной».

В начале осени 1944 года нам во Фридентале стало известно, что изолированные во время отступления группы немецких солдат присоединились к партизанам Бандеры. Среди тех, кто выжил, оказались добровольцы из 14-й дивизии гренадеров СС «Галиция»,[244]сформированной в 1943 году из украинцев и русских Галиции и Волыни. Ее символом был галицийский лев с тремя коронами и трезубец святого Владимира.

Дивизия «Галиция» храбро сражалась в августе 1944 года в котле под Тернополем бок о бок с 18-й добровольной танковой дивизией гренадеров СС «Хорст Вессель», а также французской боевой группой из бригады войск СС «Шарлемань», — все они отличились в боях.[245]

Я решил создать спецподразделение, в задачу которого входило бы обнаружение Бандеры и переговоры с ним. Мы хотели организовать немецких солдат в небольшие группы, которые смогли бы добраться до наших позиций. В любом случае медикаменты, оружие и боеприпасы мы посылали бы УПА, а после разметки посадочных площадок в лесу раненых эвакуировали бы воздушным транспортом.

Командиром группы я выбрал откомандированного из вермахта капитана Керна, ранее служившего в дивизии «Бранденбург». Керн говорил по-русски и по-польски. В состав подразделения включили десять унтер-офицеров и рядовых немцев, а также примерно двадцать русских, испытанных антисталинистов из моего «Охотничьего подразделения Восток». Следовательно, в подразделении насчитывалось тридцать хорошо обученных и готовых на все солдат, обеспеченных русскими мундирами, сапогами, оружием, табаком и фальшивыми документами. С побритыми головами и двухнедельной щетиной на лице они выглядели, как настоящие русские солдаты. Мы назвали эту операцию «Бурый медведь».

Подразделение Керна перешло линию фронта в декабре 1944 года в Восточной Чехословакии. Через две недели я в первый раз наладил закодированную связь с капитаном Керном по радио. Он встречался с Бандерой, солдаты которого удерживали достаточно обширную лесистую горную местность, размерами пятьдесят на двадцать километров. Благодаря надежным кадрам (среди которых было много офицеров дивизии «Галиция») и симпатии, какой Бандера пользовался среди антирусски и не менее антикоммунистически настроенного населения, он очень быстро смог организовать свои отряды. Среди офицеров дивизии «Галиция» у меня был друг еще с венских времен, командир батальона, которого Керну, к сожалению, не удалось встретить и о судьбе которого мне ничего не известно.

Бандера оказался решительно против идеи отправки наших солдат на запад, чтобы они попытались пробиться к немецким позициям, так как они были ему необходимы. Объединявшая 25 представителей различной политической ориентации Украинская головная вызвольная рада (УГВР) решила в июне 1944 года, что учебными лагерями и военными училищами будут руководить немецкие офицеры. Большинство немецких офицеров возглавило «сотни», то есть роты.

Бандера согласился эвакуировать раненых немецких солдат, и его люди соорудили посадочную площадку в лесу. Однако на момент окончания работ в остающейся под моим командованием части Люфтваффе «Бомбардировочной авиационной эскадре 200» уже не было топлива! Мы смогли лишь сбросить на парашютах врачей с медицинским снаряжением, лекарства, оружие и боеприпасы. Керну и его людям я приказал, чтобы они пробивались назад.