Книга Прозрачные драконы - Шон Макмуллен

Терикель не испытывала острого чувства голода, поскольку в воздухе съела то, что оказалось в мешке. Сбавив скорость, она освободила руку и засунула ее в сумку. Оставалась еще половина припасов, но запас воды почти подошел к концу.

Наступила ночь, когда Терикель перестала набирать высоту: она оказалась над облаками. Снова поела, желая скорее отвлечься, нежели утолить голод.

На западе появился большой зеленый диск Мираля с кольцами, хотя отчетливо видимый лунный мир был выше и ярче него. Терикель снова подумала о своих планах и неприятностях. Торея находилась внизу, и на рассвете она могла найти место и приземлиться. Там Терикель, наверно, проспала бы два дня перед перелетом через океан Бесконечности. Вода в мешке кончалась, но в прозрачных родниках Тореи было полно чистой и свежей воды. Проблема состояла в том, что на Торее не было ничего, кроме свежей и чистой воды, а еды у Терикель оставалось всего на три дня.

— Тебе нужно захотеть есть, голод не даст заснуть, — говорила она сама себе, заставляя свой мозг работать.

Когда Терикель очнулась, крылья исчезли.

Через две или три минуты она бы неминуемо врезалась в землю и тут же потеряла бы сознание. За несколько секунд до удара Терикель произнесла заклинание, сложив руки, и появился новый эфирный луч. Сложность была в том, что, когда она разделила луч на части, он не смог разойтись в стороны, и это ограничило размах крыльев. В момент прохождения через верхние слои облаков крылья, вероятно, достигали пять футов в ширину — в десять раз меньше нужного. Но чтобы не врезаться в землю, требовалась хотя бы половина длины.

— Еще немного, всего три минуты! — закричала Терикель, надеясь, что Судьба услышит ее мольбы.

Окруженная стремительными потоками воздуха и полной темнотой, она решила, что любой план, даже самый никудышный, лучше слепой паники. Терикель наконец смогла разделить луч. Медленно, но заклинание начало действовать. За ее плечами образовались крылья V-образной формы. Прошла еще одна минута, и Терикель уже летела вниз, но больше не падала.

Вокруг Терикель сверкала молния, когда она проходила сквозь нижние слои облаков. Вспышки озаряли вершины гор, находящиеся чуть ниже. Быстро приняв очередное отчаянное решение, Терикель начала искать ровную площадку Она находилась над самой высокой из вершин и могла ориентироваться только по ярким вспышкам, когда поравнялась с достаточно прямой и, как казалось, ровной белой полосой, и стала снижаться со скоростью шестьдесят миль в час.

«Пусть там будет снег, пусть там будет много снега», — в надежде на мягкое приземление умоляла Терикель, опуская ноги и поднимая жесткие крылья. В то же время ей хотелось верить, что долгожданная земля уже совсем близко.

ГЛАВА 9 ДЕВУШКА-ДРАКОН

Был вечер, когда группа беглецов во главе с Лароном спустилась с последнего холма, отделяющего их от Альберина. Они остановились у разрушенной башни, между городом и горами Риджбэк. Альберин раскинулся на темной равнине на берегу океана и напоминал ковер, усеянный маленькими яркими пятнышками, которые постепенно разгорались и выпускали дым.

— Трудно поверить, что это Альберин, — сказал Эндри Эссену, когда все повернулись к городу. — Я такого прежде никогда не видел.

— Но разве ты не родился здесь?

— Да, но я видел город только из порта и с дороги в Ахраг. Я издалека рассматривал башню, но думал, что там живет какой-то сиятельный герцог. Я не знал о том, что она разрушена. Теперь любуюсь Альберином, стоя возле нее, словно важный господин, вернувшийся домой после войны. И мы Дома! На самом деле — дома!

— Это ты дома, — пробормотал Уоллес. — Это не мой Дом, и, кажется, до него идти еще далеко. Но спазмы в икрах уже отдаются в бедрах.

— Но ты можешь вдыхать аромат мускусных кустарников и сосен! — воскликнул Эндри, делая глубокий вдох. — Мне становится так хорошо, когда я ощущаю этот запах.

— Вот почему у нас, поэтов, есть место для души, — произнес Уоллес. — Вот почему я…

Пятеро рекконов подняли топоры и направили лезвия на голову Уоллеса.

— Даже не думай об этом, — сказал Эндри.

Ларон продолжал рассматривать город.

— Я тоже здесь был и знаю, что до Альберина еще три часа пешком, — произнес он. — Пора.

Дорога теперь все время спускалась вниз, но Уоллес быстро понял, это оказалось не лучше. Идешь вверх — болят мышцы в ногах, идешь вниз — начинаются судороги в ступнях.

— Так что мы сейчас делаем? — спросил Уоллес. — Что с деньгами, едой, ночлегом, водой, мягкими бинтами и смягчающей мазью для моих ступней?

— Возле шлюза есть монетный двор, — ответил Эндри. — Они никогда не закрывается, поскольку баржи с материка могут прийти в любое время. Мы продадим там нашу кору медикаров, сядем на паром и отправимся в Варфсайд, где много таверн и постоялых дворов.

— Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, — заметил Уоллес.

— А какие там девушки, Эндри? — вмешался Костигер. — Прошло девять лет с тех пор, как я…

— Решил посвятить себя военной службе в чужих странах? — засмеялся Дэнол.

— В Альберине много девушек, — сказал Эндри.

— Девушки, — вздохнул Уоллес, и Уилли тотчас зашипел из-под туники. Уоллес ударил себя рукой по лбу: — Вот! Я знал, это слишком хорошо, чтобы быть правдой!

— Почему он не спрятан? — спросил Эндри.

— Потому что он натирает мне ноги, когда я иду.

Альберин протянулся на шесть миль в длину и семь в ширину. Он располагался на берегу залива, отмели и подводные камни которого надежно защищали город от волн, ураганов, вражеского флота и нежданных гостей. Единственный пригодный для судоходства канал отлично просматривался с башни Требуч — хорошо оснащенной крепости, построенной на одном из островков. Башня также служила и маяком. Юго-восточная часть города раскинулась на возвышенности; кроме дворца, больших храмов и особняков знати, там расположились и дома состоятельных людей. Кварталы на южной окраине населяли ремесленники. Границей города служила река Альбер. К северу он нее находился процветающий производственный центр города; оттуда на юг вел один-единственный мост. Зато лодок было множество. Это было решение правительства — иметь лишь один мост в городе, и никого не волновало, что это может повлечь за собой какие-то проблемы.

У шлюза беглецы обменяли деньги, которые у них были, на серебряные нобли Скалтикара, и обнаружили, что за кору медикаров предлагают очень хорошую цену. После того, как вопрос с деньгами и документами был улажен, они стали подниматься на паром. Уоллес залез первым, и прежде, чем сесть, нагнулся и поцеловал деревянную скамейку.

— Это зачем? — спросил Эндри, садясь рядом с ним.

— Она отвезет меня туда, куда я хочу, и мне не придется идти, — объяснил Уоллес, закрывая глаза в блаженной истоме и кладя ноги на скамейку.