Книга Неучтенный - Константин Муравьев

«Как состояние, функционирование? Проблем в работе не наблюдается?» – поинтересовался я у Наргона.

«Функционирование систем в полном порядке, работоспособность составляет 100 % от нормы».

«Хорошо, вот тебе и нашли новый дом. Если всё удачно сложится, не против обитать там?» – для проформы спросил я – по идее, какое дело биокомпу, куда его поместят для обеспечения работы.

«Среда существования оптимальна», – доложил биологический компьютер.

«Ну, если с этим разобрались, пошли дальше. А по дороге просвети меня, куда здесь следует заглянуть, чтобы не пропустить что-то важное».

«Принято».

И что мы имеем? У меня появился ещё один комп, и мне придётся идти в пасть ко льву, который, не подавившись, проглотил всех обитателей этого комплекса.

«С каждым словом Наргона вопросы у меня все множатся и множатся», – обдумывал я, что же для меня сейчас важнее.

Но выбора здесь особо и нет, вопрос однозначный, когда на весах лежит такой краеугольный камень, как Жизнь. Я именно этот камешек с чаши весов и постараюсь убрать. Тем более это всё касается не только меня. А значит, трясём Наргона на дополнительные сведения об этом непонятном происшествии и объекте.

«Есть ещё дополнительная информация по Объекту-12? Известно его последнее местонахождение на станции? Объект всё ещё находится там? Что сейчас происходит в боксе, где хранились артефакты и прототипы?» – закидал я вопросами Наргона.

«На момент начала операции зачистки комплекса Объект-12 находился в исследовательской лаборатории № 43».

«Стоп, ты хочешь сказать, что объект не изолирован в каком-нибудь суперзащищённом месте, а имеет возможность свободно перемещаться по территории комплекса?»

«Такая возможность не исключается и имеет вероятность порядка 78 %».

«То есть сейчас здесь одновременно со мной с большой долей вероятности перемещается или просто обитает нечто убившее кучу лет назад за несколько секунд всех людей в комплексе?»

«Да».

«Всё интереснее и интереснее, утешает только то, что пока я не чувствую никакой опасности. А то хожу тут как по бульвару. Кстати, лаборатория далеко от того места, где мы находимся? Не хотелось бы мне забрести в неё без подготовки».

«Четыре метра прямо и налево, вторая дверь».

«Упс. А пораньше предупредить можно было?»

«Не было такого распоряжения».

«Компьютер, он и в Африке, вернее, непонятно где, но всё равно компьютер», – рассудил я и задумался над планом своих действий и над извечным вопросом каждого русского человека – что делать? Внезапного озарения или тихого шёпота на грани сознания, на которые я надеялся, не было.

Но зато активировались все мои подспудно изучаемые последний месяц знания и навыки.

«Не зря, ой не зря я столько времени проводил в медбоксе и тренажёре», – похвалил я сам себя, а то, возможно, и не успеет никто этого сделать в будущем.

И сделал первый шаг в указанном направлении.

Переход на тактический режим восприятия произошёл помимо моего желания на уровне рефлексов, наработанных в тренажёре. Движения приобрели явную экономичность и неимоверную пластику. Я на подсознательном уровне понял, что сейчас меня можно сравнить с перетекающей по поверхности пола большой, но абсолютно бесшумной тенью.

Я осторожно подкрался к пока подсвеченному зелёным повороту и посмотрел на чуть приоткрытую дверь.

«По-моему, всё в норме, ничего необычного. Ни трупов, ни обломков двери. Такое ощущение, что кто-то выскочил оттуда на несколько секунд и оставил за собой неприкрытой дверь».

Правда, мне вспомнилось, что коль тут все погибли до консервации и потом до меня сюда никто не попадал, то, по идее, весь комплекс должен быть завален трупами сотрудников. Но я ничего и никого не видел.

«Странно, куда они все делись?»

«С вероятностью 98 % уничтожение всех материальных улик и свидетельств незаконной деятельности исследовательского института было осуществлено командой чистильщиков», – сообщил компьютер.

«Я о чём-то похожем и подумал. Видимо, у нас есть шанс ничего не найти, если они поработали не только с трупами, но и источниками информации».

«Эта возможность не исключается».

«Сеть, Магик, полное сканирование помещения и всего, что в нём находится. Обеспечить безопасность, отсеивание и анализ внешних контактирующих с нами объектов и мощности всех параллельных потоков сознания».

«Принято».

Отдав это распоряжение, я сделал тот небольшой шаг, что отделял меня от открытой двери лабораторного зала.

Сколько я ни ожидал нападения, сколько ни старался не пропустить момента любого другого враждебного действия, а всё-таки его не смог заметить.

Его просто не было.

Помещение было совершенно пустым. В нём не было ни одного предмета или чего-то отдалённо напоминающего объект, имеющий такую огромную способность разрушать.

«Или я чего-то не понимаю, или тут уже порылся кто-то до меня?» – оторопело огляделся я вокруг.

Бесшумно пробираясь к середине комнаты, я заметил на противоположной стене какие-то знаки или надписи. С этого ракурса было не очень понятно.

«Ну, вот и первая цель», – решил я и приблизился к ним.

Желания вглядываться в то, что было изображено, не возникало, но коли назвался груздём, то надо лезть в кузовок, вернее, разобрать, что же такого там нарисовано. Нет никакой уверенности, что я смогу понять хоть что-то, а тем более прочесть весь текст, как открытую книгу, уж больно знаки, символы, иероглифы, а может, и пентаграммы были необычны и незнакомы.

«Так, Наргон, есть какое-то внешнее описание объекта, его изображение, модель, примерные принципы действия?» – задал я вопрос, который уже давно должен был озвучить.

«Только ментальный образ, снятый с воспоминаний одного из археологов, проводивших раскопки и нашедших хранилище артефактов».

«Передавай», – распорядился я.

Картинка была очень нечёткая, просматривались только общие контуры объекта и правый верхний угол. Формой весь объект напоминал нечто среднее между застывшим лавовым сгустком и мгновенно замёрзшим гребнем волны. От сочетания пересечений смежных стихий, еле уловимых за ширмой тумана, исходила аура мощи и одновременной хрупкости этого непонятного предмета. Но что самое примечательное, Сеть практически мгновенно выделила схожие элементы надписи на стене и том правом чётко видимом углу объекта.

Сопоставив найденные символы, получилось, что правый видимый угол объекта соответствует нанесённому на стену рисунку, вернее, его правому верхнему углу.

«Похоже, надпись с объекта продублировали на стену. Но что с ней делали? В чём ошиблись люди и что привело к таким последствиям для всего комплекса?» – размышлял я, уже без опаски выйдя в центр комнаты и рассматривая рисунок более внимательно.