Книга Денежные короли. Эпическая история еврейских иммигрантов, преобразовавших Уолл-стрит и сформировавших современную Америку - Daniel Schulman

президент попросит, ответил он, от такой чести будет трудно отказаться.

Споры вокруг законопроекта продолжались и в декабре, пока, наконец, 18 декабря 1913 года Сенат не принял свой вариант Закона о Федеральной резервной системе. Популисты негодовали. "Когда президент подпишет этот закон, невидимое правительство денежной власти, существование которого доказано расследованием Money Trust, будет узаконено", - заявил Чарльз Линдберг-старший.

Чередуя четыре золотые ручки, Вильсон подписал закон о Федеральной резервной системе вскоре после шести часов вечера 23 декабря. Варбург ликовал, хотя и считал конечный продукт законодательной колбасы несовершенным. В итоге число резервных банков было ограничено двенадцатью, что Варбург считал громоздким, но по сравнению с первоначально предложенными двадцатью - победой. Несмотря на яростные аргументы Варбурга против этого, закон сделал банкноты Федерального резерва - американскую валюту - "обязательствами Соединенных Штатов".

"Закон в том виде, в котором он был принят, содержит довольно много серьезных недостатков", - писал Варбург президенту голландского центрального банка в конце декабря, отмечая, что "не сомневается, что пройдет не так много времени, прежде чем этот закон постепенно будет приведен в удовлетворительную форму". Он добавил: "Теперь многое будет зависеть от персонала Федерального резервного совета".

 

-

В более поздние годы многие заявляли о своей заслуге в создании Федеральной резервной системы, среди них Гласс, Оуэн и даже Сэмюэл Унтермайер, который утверждал, что к принятию закона привели разоблачения, сделанные в ходе расследования Комитета Пуджо. "Я действительно не знаю, кто был отцом ребенка, но, судя по количеству мужчин, претендующих на эту честь, могу сказать только, что его мать, должно быть, была самой безнравственной женщиной", - шутил позже Пол Варбург о происхождении ФРС. Хотя Варбург тоже в конце концов заявит о своем собственном отцовстве. После того, как Гласс написал мемуары, в которых практически вычеркнул банкноту Олдрича из родословной Федеральной резервной системы, Варбург опубликовал восьмисотстраничный двухтомник о происхождении американского центрального банка и своей роли в его создании. В одном из разделов книги отрывки из закона Олдрича были сопоставлены с Законом о Федеральной резервной системе, обнаружив практически идентичные формулировки.

Президент Вильсон признал жизненно важный вклад Варбурга в банковскую реформу, когда 30 апреля 1914 года официально предложил банкиру войти в состав правления Федеральной резервной системы. До этого момента многие на Уолл-стрит считали, что председателем правления станет Джейкоб Шифф, благодаря ошибочному сообщению, прозвучавшему на новостной ленте Dow Jones. "Единственное предложение о должности, которое я получил, поступило через газеты", - сказал Шифф одному из друзей. Но, по словам МакАду, Шифф действительно сыграл определенную роль в выборе Варбурга. "Именно по предложению мистера Шиффа Пол М. Варбург стал членом Совета Федеральной резервной системы", - вспоминал он. Имя Варбурга дошло до Вильсона и через других видных граждан, включая Эдвина Селигмана, который написал президенту 10 марта 1914 года, подчеркнув, что потребуется банкир со знаниями и навыками Пола, чтобы разобраться в "недостатках" Закона о Федеральной резервной системе и "эффективно использовать нынешние положения".

Во второй половине дня после получения предложения Вильсона Варбург посетил полковника Хауса в Нью-Йорке, и его глаза увлажнились, когда он выразил благодарность за свой выбор. "Я никогда не видел никого, кто был бы так благодарен, как он", - написал Хаус Вильсону позже в тот же день. Назначение Пола было высокой честью, особенно для иммигранта, который только недавно стал натурализованным гражданином. Однако согласие на эту должность потребовало бы от него отказаться от партнерства с Kuhn Loeb и M.M. Warburg, выйти из состава директоров различных корпораций и переехать в Вашингтон. "Это большая жертва для него, для фирмы и для семьи, и его опыт работы на этом важном государственном посту, вероятно, не всегда будет доставлять ему удовольствие", - писал Шифф сэру Эрнесту Касселю. "Тем не менее Пол, будучи евреем, гражданином иностранного государства и единственным выдвинутым восточным банкиром, не мог уклониться от выполнения этого патриотического долга."

Выдвижение Варбурга предсказуемо вызвало подозрения у популистского элемента в Конгрессе, который, как оказалось, стремился воспользоваться моментом, чтобы вновь раздуть прошлые противоречия с участием Kuhn Loeb. "Комитет по банковскому делу и валюте желает получить заявление относительно вашей предполагаемой связи со сделкой с Chicago & Alton" и другими спорными железнодорожными сделками, сказал МакАду Варбургу в июне того года. Сделка с Alton, в которой партнеры Варбурга, наряду с Эдвардом Х. Гарриманом, обвинялись в чрезмерном капитализировании железной дороги и получении больших прибылей при одновременном развале компании, состоялась до прихода Варбурга в Kuhn Loeb. Варбург объяснил это в своем ответе МакАду. Этли Померен, председатель сенатского комитета, контролировавшего федеральные назначения, вскоре написал Варбургу напрямую, чтобы передать вопросы, заданные неназванным членом банковского комитета сената. Этот сенатор снова поинтересовался Альтоном. Он поинтересовался "взглядами Варбурга на методы финансирования железных дорог и промышленных предприятий", а также спросил Варбурга о его прошлых политических пожертвованиях и о том, одалживал ли Kuhn Loeb деньги МакАду или его деловым партнерам. Это была рыбацкая экспедиция, но Варбург нехотя ответил на многие из вопросов. Его ответы комитету быстро просочились в прессу.

В начале июля 1914 года банковский комитет положительно отозвался о трех его коллегах-кандидатах, подготовив почву для их утверждения, но не одобрив кандидатуру Варбурга. Вскоре он получил просьбу явиться на допрос в комитет. 3 июля Варбург попросил Вильсона снять его кандидатуру с рассмотрения, сославшись на "подозрения и сомнения", возникшие в связи с его выдвижением. В телеграмме, отправленной четыре дня спустя, Вильсон призвал Варбурга пересмотреть свое решение, заявив, что "ваше появление перед сенатским комитетом не может иметь плохого эффекта и не должно причинять неудобств". На следующий день от Картера Гласса пришла ободряющая записка. "Хотя я понимаю ваше чувство отвращения к той оппозиции, с которой вы столкнулись, - писал конгрессмен, - я глубоко убежден, что было бы огромной ошибкой поддаться такому демагогизму".

Варбург сдался и после встречи с членами банковского комитета, где "взаимные недоразумения были прояснены", согласился дать показания перед полным составом комиссии. На слушаниях он пообещал не только разорвать свои связи с Kuhn Loeb и M.M. Warburg и уйти с поста директора корпорации, но и, чтобы быть "вне подозрений", выйти из всех благотворительных советов, в которых он состоял.

7 августа Сенат утвердил его назначение. Именно в этот день или на следующий Варбург с мрачным выражением лица позировал перед зданием Казначейства вместе со своими коллегами, назначенными на должность в Федеральной резервной системе. Началась новая эпоха в финансовой эволюции Америки, но новости из-за рубежа омрачили это знаменательное событие. Ранее тем же летом боснийско-сербский националист