Книга Сопрано. Закулисная история легендарного сериала - Майкл Империоли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стив: На YouTube кто-то показал мне небольшой фальшивый документальный фильм, снятый тобой как Кристофером, о создании «Тесака». Что это было?
Майкл: Это я в роли Кристофера и Рэй Абруццо в роли Маленького Кармайна, у нас берут видеоинтервью для электронного пресс-релиза. Это действительно смешно.
Стив: Вы импровизировали?
Майкл: Это была сплошная импровизация, да.
Стив: Каково было импровизировать в роли Кристофера? Потому что, как мы уже говорили, в сериале не было самодеятельности.
Майкл: Мы просто делали все на ходу, ничего не готовили заранее, хотя это было частью рекламного пакета для последнего сезона «Сопрано». Мы импровизировали, ведь к тому времени я играл своего персонажа уже почти десять лет, знал его вдоль и поперек. Мне действительно нравилось просто придумывать на ходу.
Я хочу сказать вот что, хотя никогда не высказывал этого публично: некоторые актеры настаивают на том, чтобы съемочная группа называла их по имени персонажа, поскольку это помогало им оставаться в образе весь день. Я никогда так не делал. Мне было бы неловко, если бы съемочная группа обращалась ко мне как-то иначе, чем моим настоящим именем. Но, по какому-то странному стечению обстоятельств, многие из нас находились в образе большую часть из этих десяти лет. Я не говорю, что мы постоянно ходили под маской своих героев, но, когда мы собирались все вместе, возникало именно такое ощущение. Особенно когда мы толпой бегали по городу.
Стив: Зрители относились к тебе как к Кристоферу. Или подходили ко мне как к Бобби. И иногда ты немного подыгрывал им. Например, мы говорили о том, что Джим по природе был лидером. Однажды Джим решил оплатить чек, когда я повел всех в ресторан Il Cortile. А я уже рассчитался, и он сказал: «Нет, нет, нет, верните ему деньги». Он рассердился. Я тоже: «Это не сериал. Не смейте, блядь, указывать мне, что делать. Я не Бобби. В реальной жизни все иначе». И я забрал чек.
Майкл: Точно. Так что после всех этих лет импровизировать от лица героя было не так уж сложно. Но мы не должны заходить слишком далеко, чтобы зрители думали, что мы и есть наши персонажи.
Стив: Нет. Разве я такой же хороший парень, как Бобби? Нет. Я такой, какой я есть.
Майкл: Но мы продолжали привносить в сериал частички нашей собственной жизни. В одной сцене ты играешь в баскетбол в эпизоде «Просьба мистера и миссис Джона Сакримони». Как это получилось?
Стив: Это написал Теренс Уинтер. Он знал меня и помнил, что я играл в Бруклинском колледже. Я похудел примерно на двадцать пять килограммов, когда вернулся в начале сезона. Один из продюсеров заметил: «Думаю, ты уже достаточно уменьшился». Он не сказал мне прямо, чтобы я перестал худеть, а просто тонко намекнул: «Мне кажется, уже достаточно». Я занимался спортом, приводил себя в форму. Но буду честен: на площадке была не обычная корзина, а хреновина размером девять с половиной футов. И мне построили рампу, так что я взбегал по ней перед броском. В тот день мы все играли за свиной лавкой. Просто возились там, пока не началась съемка сцены. Майкл, ты играл.
Майкл: Да. Джим тоже играл. И Джозеф Р. Ганнасколи.
Стив: Мы играли два на два. Джим умел играть. Вероятно, он делал это в старших классах.
Майкл: Я не умею играть. Ты был лучшим.
Стив: На том этапе моей жизни я все еще мог играть.
Майкл: А что насчет поездов? В шестом сезоне у Бобби была одержимость железной дорогой. Это тоже из твоей жизни? Тебе нравятся поезда?
Стив: Нет. Я не имею никакого отношения к поездам. Но думаю, сценаристы решили, что такое увлечение хорошо подходит Бобби, этим он мог заниматься вместе с сыном. Это, конечно же, не сработало. Сын отказывается от такого хобби и высмеивает его.
Майкл: Каждому из нас довелось пережить нечто подобное. Те моменты, когда кажется, что дети отдаляются от нас. Это всегда больно.
Стив: Совершенно верно. Мне очень повезло с моими дочерьми. Но когда ребенок не хочет делать что-то вместе с тобой, это всегда больно. Бобби купил набор железной дороги, чтобы сблизиться с сыном, а тот просто сбежал со своими друзьями. Он вообще не хочет иметь с ним ничего общего. Бобби очень обиделся.
Майкл: У тебя самого были такие моменты с твоими девочками?
Стив: Когда моей младшей дочери было четыре года, в сериале «Сопрано» снимали третий сезон. Я жил на Стэйтен-Айленде, и моя жена занималась со старшей дочерью домашним обучением. Я очень много отсутствовал из-за работы; уезжал на пару месяцев на съемки фильма, а до этого участвовал во втором сезоне «Сопрано». Когда я вернулся и повел свою младшую дочь на прогулку, взял ее за руку, пошел в магазин, то она не хотела идти со мной. Она плакала и боялась, хотела остаться с мамой, и мне было очень плохо. Я могу только представить, что чувствовал Бобби. Моей дочери было всего четыре года, когда такие вещи объяснимы. Его сын – подросток, так что ему было гораздо больнее.
Один из самых душераздирающих моментов во всем сериале происходит в эпизоде «Второе пришествие», ближе к концу шестого сезона. Расстроенный Эй-Джей пытается покончить с собой. Надев на голову мешок, он привязывает к ноге шлакоблок и бросает его в бассейн. Каскадер Пит Букосси рассказал, как они воплотили эту сцену в жизнь.
– Майкл
Майкл: Эта сцена, наверное, самая сложная во всем сериале для нас со Стивом как для родителей. Одна из причин в том, что она длится очень долго и представлена максимально правдоподобно. Как вы создали эту иллюзию?
Пит: На одном конце бассейна находилась пара спасателей-аквалангистов. Каскадер Кевин Роджерс дублировал молодого актера Роберта Айлера. Кевин с мешком на лице опускался на дно, в воду. Зритель не видит, актер это или нет. Но все было сделано максимально реально. В пластиковом пакете не было никаких трубок, чтобы дублер мог дышать.
Стив: Я только что пересмотрел серию снова. Могу поклясться, что ты видишь под водой Роберта с мешком на голове.
Пит: Это длилось несколько секунд. Он вошел в воду с водолазами, надел мешок на голову, спасатель вышел, и вы считаете: три, два, один, даете камере
