Книга Экипаж черного корабля - Федор Березин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Попробуем, командор, мы ведь не собираемся на этих штуках воевать, — поиграл конусом света Тит. — К тому же, кроме вас, никто пока оттуда не вернулся.
Вот она, та штука, которая гасит внутри респиратора зарождающуюся улыбочку. Но неужели могло случиться по-другому?
— Всем в танки! — скомандовал Лумис Диностарио налившимся сталью голосом. — Кто не поместился — на танки! Так мы все равно выйдем из зоны заражения быстрее.
— А как же?.. — несмело возразил все-таки напяливший противогазную маску Тит.
— Если Карбан с отрядом доберется до цели, — придвигаясь и снижая тембр, пояснил ему Лумис Диностарио, — нас не спасут даже «Циклопы».
— Значит?.. — продолжает тормозить понимание Тит.
— Все на броню! — рубанул воздух голосом Лумис. — Предупредить и собрать всех по периметру! — Он знал, что можно дать Карбану, Фейну и остальным застрявшим в «свинье» еще время — еще и еще — стоять и ждать дополнительные рентгены. Но кто проведет грань между минутой, двумя, пятнадцатью или часом? Где, на каком этапе время выйдет насовсем? Если бы Карбан находился в безвоздушном пространстве, можно было бы мерить по запасу воздуха, а так… Он может выйти в любой момент, а может и никогда. Прожженный боями и жизнью Лумис Диностарио знал, что чудеса если и случаются, то единожды. Одно случилось, следовательно, шансов повторения… И нужно стискивать зубы, потому что твоя удача оплачена сполна, и не тобой — нет. Общей равномерной статистикой, чудеса в которой — локальные всплески, лишь подтверждающие устоявшуюся мрачность модели. Где-то там, внутри оставленного позади чудовища, за везение Лумиса плачено кровью других. И тех, других, — гораздо больше. Сейчас нужно увезти из зоны заражения оставшихся, сохранить ядро отряда, дабы их удаль не обратилась в скором времени в печальное повторение судьбы Ругана. И еще, всех их надо убрать из зоны возможного повторения катаклизма. И как можно быстрее, ибо… Кто знает, вдруг именно в эту секунду умные пальцы Карбана соединяют в цепь какие-то запретные провода управления реактором. Или кто-то из группы Фейна, а может, и он сам, если хоть чуточку удачи распределилось на его долю, отпихивает прочь последнюю стальную створку, хранящую тысячетонную пороховую сухость. И взводится, легко и привычно оттесняя в сторону инстинкт жизни, электрический детонатор. И даже можно обойтись им одним, без присовокупления взрывной начинки.
И Лумис Диностарио полез на броню: какая же она все-таки холодная, несмотря на реакторную тягу танковых внутренностей.
И очень скоро места распределены, и нужно, хотя, наверное, и нельзя, двигаться прочь.
И в ШОНО и ШВЗС были в полном недоумении. Новые наступательные планы не то чтобы трещали по швам, но начинали выглядеть как-то неустойчиво. Один исчезнувший с Восточного плацдарма гига-танк внезапно обнаружился на Северном, причем полностью подтвердилось предположение о его «угоне» эйрарбаками. Другой, посланный решать определенную задачу, перестал отзываться на какие-либо запросы и ведет непрерывный обстрел одних и тех же координат термоядерными зарядами разнообразной мощности. Абсолютно непонятно, что он там обнаружил. Срочно посланные ШВЗС в указанном «направлении „тянитолкаи“-разведчики не вернулись, впрочем, так же как и дирижабль, отправленный для выяснения к „Крикливому аисту“. Возникает впечатление, что этой подвижной крепостью командуют безумцы или подростки, которые дорвались до „ядерных“ кнопок. Напрашивается предположение, будто экипаж „горы“ подвергся обработке каким-нибудь психотропным химическим соединением, попавшим внутрь танка снаружи или, что еще более настораживает, изнутри. Во втором случае это могли быть заранее заложенные бинарные химические мины. Версия ставила под вопрос лояльность промышленности, органов снабжения фронтов и еще кучи ведомств. Это давало пищу для ума и огромное поле деятельности для РНК. Конечно, считалось нереальным отозвать с плацдармов все „боевые горы“ на предмет их тщательного досмотра, однако Расовый Комитет настоял, что они по крайней мере должны находиться относительно близко к берегу, чтобы прибывающие для проверки дополнительные силы друзей Честного Меча смогли безопасно „работать“ на уже отвоеванной территории. Это вынуждало ШВЗС пересматривать сроки по проникновению в глубь эйрарбакской территории. Некоторые обладающие личной смелостью тактики в штабе даже утверждали, что опережение в темпе, достигнутое и удерживаемое с первых дней высадки, может быть потеряно. И тогда все планы, да и целесообразность самого вторжения придется пересматривать. РНК взял на заметку всех указанных смельчаков. Действительно, в условиях казусов, творящихся на фронте, их беспечное поведение выглядело более чем странно.
И если глянуть вскользь…
Сплошной ковер хаоса, распадающийся на частицы этого же хаоса. Маленькие векторы-точки чьих-то метаний, сталкивающиеся с такими же, руководимыми бешенством, случайности слепыми нажимами. Временные, спутавшиеся клубками размытые линии судеб; чья-то тупая, дрожащая пьянь ножниц, кромсающая, рвущая с надрывом там и тут. Микрошажки — один вперед, два назад — по захлопывающейся игровой доске. Ссыпающиеся жменей многогранные кубики с таинством закодированной пентаграммы знаков — и не успеть разглядеть — вновь толкутся в закупоренном стакане будущего. И что есть вся эта…
Нет, не жизнь! Берем объемней! Что есть это бытие? Пена? Взбитые сливки и разлохмаченная муть, все вперемежку? Бестолковость брызг на истосковавшееся небытием всеохватное множество?
Но если всмотреться серьезней…
Сдвиг фокуса. Размыкание хаоса в составляющие. Хм! Структурные звенья? Голографическое дробление большого в малом и…
Обратное отражение! Ситуационное повторение микробных слепков в великанских моделях! Связь! Необъяснимая?! Только потому, что цепочка взаимодействия слишком длинна, растянута, спутана в бесконечность взаимопроникновений, но…
Явная! И не поспоришь, природные законы отъюстированы не нами. Друг другом! И подогнаны крепче древних стен, возведенных без вмешательства цемента. Но тогда все на местах. Объяснимо? Лишь в приблизительной степени, как и любое знание! Это тоже закон.
Обозреваем окрест в новой, меняющей ракурсы шкале…
Северный материк — Эйрарбия. Общее торможение наступательных прорывов пришельцев. Еще не откат, но… По шкале вниз! Ядерные хлопки на севере. Нащупывается связь с забравшейся в горные выси покалеченной гига-машиной. Еще глубже: знакомое, маленькое, почти виртуальное лилипутство мстителей. Можно еще! Временной срез: рваные, истерзанные и растянутые в предел нити судеб. Опостылевшее влияние личности на историю! Марево. Беспредельно много взаимно дергающихся уздечек. Трудно улавливаемые закономерности. Тут почти не пахнет наукой, а мы ведь…
Теперь объектив вниз! Четкий тягловый канат, влияющий на ситуацию. Шатаются кресла под броне-маршалами, дрогнул трон морского генералиссимуса. Щупаем! Дышит! Это не главный пункт — отражение! Коммутационное переключение в следующий кабель! Вот оно, сильнейшее влияние. Двести с мелочью кобальтовых бомб, полыхнувших в Южном полушарии только в первой фазе встречного превентивно-ответного нападения. Естественно, столь истребительный смерч в тылах обязан воздействовать на мощь наступательного напора. Конечно, инерция есть инерция — тоже закон, между прочим. И все же, когда на первые топчущие врага шеренги прекращают давить сзади или, еще хуже, выдергивают кого-то для помощи в другие места, то…
