Книга Лед Бомбея - Лесли Форбс

Рэм бросил на меня вопросительный взгляд.

– Я клоню к тому, можем ли мы здесь использовать некоторые методы стиля «КЧФ»? Ведь, как ты понимаешь, они могут несколько изменить смысл того, что говорит этот парень.

– Мы безусловно можем их использовать. – «КЧФ» – наше старое условное обозначение стиля «К черту факты».

Он перевел довольный взгляд обратно на экран.

– Я сохранил исходную запись в отдельном файле на тот маловероятный случай, что тебе когда-нибудь придет в голову рассказать правду. – Он просматривал уже отредактированные куски беседы. – Роз, совершенство этих устройств заключается в том, что мы сможем вставить кусок сюда, прослушать его, чтобы знать, хорошо ли у нас получилось, перенести в первоначальное положение, если получилось плохо, без всей той возни, которая связана с вырезанием и склеиванием обычной магнитофонной пленки.

– Звучит весьма привлекательно, Рэм. А можно полностью избавиться от стыков?

Он выделил участок между двумя точками на графике моего голоса и нажал кнопку «Delete».

– Нет ничего проще, – прокомментировал он. – Все, что угодно. Я «подложу» сюда немного фонового шума с улицы, взятого с другой записи, и никто ничего не заметит.

Рэм заверил меня, что и остальная часть нашего с ним плана столь же легко выполнима.

Я оставила ему одну из пленок, которые мы сделали, вторую положила к себе в сумку и на такси поехала в больницу.

* * *

В тот момент, когда мое такси остановилось у входа в больницу, оттуда выходил Ашок. Мы столкнулись на ступеньках.

– Что ты здесь делаешь, Аш? Допрашиваешь мою прикованную к постели сестренку?

У него не хватило такта разыграть смущение.

– Я собирался встретиться с тобой. Ты подумала о моем предложении?

– Да, подумала. И пришла к выводу, что ты, вероятно, прав. Я передам тебе все, что у меня есть. Но ведь мой срок еще не вышел.

– Ах да. К сожалению, как мне кажется, нам пришлось кое-что откорректировать, принимая во внимание серьезность ситуации.

– А что это означает в переводе на простой английский?

– В переводе на простой английский это означает, что у тебя еще есть время до шести часов вечера. После этого ты должна будешь передать все властям: записи, фотографии. Все, Розалинда.

* * *

Миранда сидела в кровати, держа в руках ребенка. Она взглянула на меня, и лицо ее озарилось той отвратительно счастливой улыбкой, которую столь часто можно видеть на лицах кормящих матерей.

– Он такой милый, Розалинда. – Ни нотки сомнения в голосе. Собственно, сомнение ей никогда и не было свойственно.

– Да-а, он чудесен. – Я так много посещала подруг-рожениц, что начала чувствовать себя почти что повитухой. Я научилась их жаргону. – Если тебе, конечно, нравится вид сушеных грецких орехов.

– О, Розалинда, все новорожденные дети бывают похожи на Уинстона Черчилля.

Я ожидала подобного ответа. Это фраза обычно предшествует болтовне о том, какие маленькие у него/нее пальчики, ножки, ушки и т.п.

– Посмотри на него, Розалинда. Какие маленькие у него пальчики! Посмотри, как он тебе улыбается!

И все-таки в детях есть что-то такое, что противостоит цинизму. Как жаль, что всем им суждено вырасти!

– Тебе не кажется, что он очень похож на папу, когда улыбается? – сказала Миранда.

– У него улыбка настоящего маньяка, в этом нет никакого сомнения.

На самом же деле сын моей сестры ни на кого из своих родственников совершенно не похож. Я знавала множество детей, которым от их родителей не доставалось ничего, ни единой черточки во внешности, кроме какого-то характерного жеста или привычки. Я более пристально присмотрелась к губам племянника, к этой знакомой улыбке со своеобразно загнутыми уголками рта в стиле раджпутских усов.

Проспер еще не приезжал, чтобы порадоваться прибавлению в семействе?

– Он вернулся с Элефанты несколько часов назад. И никак не может нарадоваться на ребенка.

– Миранда, я понимаю, что сейчас не лучшее время для подобных разговоров, но меня тут самым неожиданным образом несколько поджимают сроки, поэтому я вынуждена задать тебе несколько вопросов.

– Да?

– У тебя есть какие-нибудь подозрения насчет того, кто мог прислать бомбу?

– Ашок Тагор уже меня об этом спрашивал. У меня нет ни малейшего представления. Какой-то сумасшедший, наверное.

– Но, значит, те буквы, которые ты выводила у меня на руке сегодня утром...

Она взглянула на ребенка.

– Мне очень трудно вспомнить то, что я делала в течение последних двадцати четырех часов. Мне кажется, я немного бредила.

– Мне тоже так кажется. – Мы еще несколько минут с восторгом рассматривали маленького коричневого лягушонка у нее на руках. – А что отец твоего ребенка? Ты все еще его любишь?

Она приподняла голову, и наши взгляды встретились. Несколько мгновений мы напряженно всматривались друг в друга.

– Мне всегда очень хотелось иметь ребенка, – сказала она наконец. – И даже странно, что после его рождения я чувствую себя значительно более защищенной, в большей безопасности. Так, словно все то, что нас с ним не касается, не имеет для меня никакого значения.

Она протянула мне руку, и я погладила ее.

– Я скоро вернусь и продолжу играть роль гордой тетушки, – сказала я, совершенно искренне удивляясь, как два столь похожих человека могут быть настолько разными.

Когда много лет назад Ашок рассказывал мне о законах формирования льда, он говорил, что кристаллы в льдинке имеют устойчивые грани, так как процесс их отвердевания развивается постепенно от краев к центру. И теперь я вспоминала тот давний урок.

– В вихревом потоке лед подчиняется более сложным математическим законам. Его рост происходит в направлении изнутри наружу из крошечного внутреннего зерна. В случае со снежинками, к примеру, бывает невозможно предсказать, насколько быстро будет происходить процесс кристаллизации и в каком направлении он будет развиваться. Границы нестабильны. Выбор, который делают в каждый отдельно взятый момент растущие кристаллы, зависит от влажности, температуры, присутствия каких-либо примесей в воздухе. – Он процитировал слова своего любимого автора. – Природа вихревого воздушного потока такова, что каждая из двух снежинок в своем развитии следует по индивидуальному пути. И те снежинки, которые мы имеем в результате, представляют собой зримый образ погодных изменений, имевших место за время их формирования. Сочетания же возможных в рамках данного процесса факторов могут быть бесконечны.

* * *

Глаза Томаса сверкали в предвкушении новой роли.

– Друзья мистера Рэма дали мне костюм для вас и указания, как мне следует завтра себя вести. И я нашел кое-какую информацию по той тематике, которая вас интересовала.