Книга Голос Тайра. Жертва порока - Кристина Кандера

Глава 42

Сначала все это было интересно, и я развлекалась. Летала от свечки к свечке, тушила их, мстительно хихикая себе под нос, когда длиннополый паразит матерился, не понимая в чем дело и почему свечки, любовно расставленные им, гаснут одна за одной. И самое интересное было в том, что сама я никак не могла воздействовать на огонь, хоть и пыталась. И дула на огонек, и пробовала затушить пламя пальцами — ничего не выходило. А вот подолом платья получалось просто замечательно. Задумываться почему так, даже не пыталась. Просто, сама все равно не пойму, а спросить пока не у кого. Может быть, потом, когда все это закончится, я снова влезу в особняк Прэтта и заставлю его мне все-все рассказать.

А пока же просто издевалась над невысоким кругленьким последователем Темного бога. И мне было весело. Особенно радовалась, когда он стал материться в голос. Я столько новых ругательств услышала, что даже не минуточку пожалела о том, что у меня при себе нет моего блокнотика. Эх, такой материал пропадает.

Все это безобразие продолжалось минут десять. Я тушила свечку, ждала, пока сектант доберется до нее и снова зажжет и… тушила следующую. И так по кругу. Несчастный последователь Темного бога, которому поручили такое, как оказалось, непростое задание, как зажечь свечи вокруг пентаграммы, натурально вспотел бегать по кругу (рисунок-то был не маленький).

В результате, он все же не выдержал. В сердцах отшвырнул от себя магическую зажигалку, затопал ногами, принялся грозить кому-то невидимому кулаками. Мне стало смешно, особенно, учитывая, что я, как источник всех его бед, висела позади, а он меня не видел. И никто не видел. я точно знаю, потому как проверяла: подлетала со спины то к одному, то к другому сектанту и кричала «Бу!» прямо в ухо. Среагировал только один, и то, он явно не понял, что происходит, но заволновался и принялся озираться. Но поскольку о моем присутствии так никто и не догадался, я сделала вывод, что вот такое существовании на границе миров может быть даже очень увлекательным. Правда, мне не хотелось бы провести так остаток дней своих. Но я верила в лорда Николаса Прэтта, а еще больше — в дядю Фила. Уж последний точно придумает, как вернуть меня в мое же тело, если я сама не смогу этого сделать.

— Что происходит? — к «моему» сектанту приблизился еще один. Этот был повыше и постройнее. И во всем его облике чувствовалось уверенность человека, привыкшего отдавать приказы. Не удивлюсь, что это и был лорд Нейрос. — Что вы себе позволяете?

— Я? — взвился «мой» сектант. — Я позволяю? Да что тут вообще происходит?! Это издевательство!

— Прекратите немедленно! — холодно отрезал высокий. — Мы собрались здесь, чтобы воплотить в жизнь не только наши мечты и стремления, но ради великой цели — изменить мир! Распахнуть врата и вернуть из небытия того, кого забыли незаслуженно. Предали и пленили! А вы превратили все это в балаган!

— Я превратил? Я?!! — мой толстяк все еще бесновался. Он тяжело дышал, пот тек по его вискам, явно попадал под маску и мужчина чувствовал себя весьма неуютно, но пойти вопреки правилам и открыть свое лицо не решался. Пока. Ну, ничего, я сейчас еще что-нибудь придумаю и тогда…

Я перестала прислушиваться к пререканиям сектантов и огляделась по сторонам, раздумывая над тем, чтобы еще такое выкинуть, чтобы всем тут стало весело. Мыслей было множество, но, увы, все они были нереализуемы, по крайней мере, пока я находилась в таком вот, подвешенном, состоянии.

Я чуть качнулась из стороны в сторону. Покусала призрачными зубами призрачные же губы, нахмурилась. В голову ничего путного не приходило. Ну что я могу? Продолжать и дальше развлекаться со свечами? Так мне уже и самой это надоело, если честно. Начать гасить магические светильники, которыми освещался этот ритуальный зал? Не уверена, что у меня это получится. Воздействовать на них я никак не могу.

Грустно.

Неужели я наконец-то начинаю взрослеть?

Нет. Я даже головой мотнула. Нет, быть того не может. Я не хочу. Не желаю становиться серьезной и умудренной годами барышней. Это не для меня.

Забывшись, я подняла руку и дернула себя за прядь волос, глупая детская привычка, от которой я почти избавилась, но иногда, в такие вот моменты, как сейчас, еще забывалась. Руку прострелило болью и я, взвизгнув, крутанулась вокруг своей оси. Перстень, тот самый, который ни разу не обручальный, нагрелся и потяжелел. Я стала его чувствовать. И руку, на которой он находился… тоже стала чувствовать.

— Мамочки! — пискнула от страха и стала оглядываться вокруг. — Что происходит?

Холодок пробежался по коже, когда я вдруг встретилась взглядом с… Это был Диролл. Точно он. Мне даже не понадобилось срывать маску, я его и так узнала. Инстинктивно. А еще, он меня видел. Или… чувствовал? Не знаю, но смотрел этот мерзавец прямо на меня.

Рука наливалась тяжестью. Было больно. а я не могла двинуться с места. Просто окоченела, если можно так сказать про того, от кого одно только сознание и осталось.

Тьма, что клубилась по углам ритуального зала, пришла в движение. Метнулась ко мне, обступила со всех сторон и…

Следующее, что я почувствовала, был холод. А когда распахнула глаза, поняла, что все, случилось страшное — я вернулась в свое тело. И лежала теперь в центре пентаграммы, распятая на холодном каменном полу, в чем мать родила.

— Вот гадство! — не сдержала ругательства. — И как мне теперь быть?

Противные сектанты споро принялись за дело. Конечно, теперь им ничего не мешало. Не было никаких невидимых пакостников, задувающих свечи, никто не отвлекал и не лез под руку. Нечего было удивляться тому, что не успела я проморгаться и сфокусировать взгляд на каменном потолке, испещренном магическими символами, как все уже было готово: свечи горели, храны-накопители были расположены на своих местах, определенных правилами конкретного ритуала, а сами длиннополые мерзавцы распределялись по своим местам, вокруг пентаграммы.

Я занервничала. Сильно так. Даже живот свело от волнения — ритуал вот-вот начнется, а моих спасителей что-то не только не видно, но даже не слышно. Да и сама я теперь ничего не могу поделать. Попыталась подергать руками — ничего не получилось. Меня просто впечатало в каменный пол и распластало по нему. Я не могла пошевелиться и единственное движение, которое было в данный момент доступно — открывать и закрывать глаза. Ну еще губы шевелились. Мое единственное оружие и надежда на спасение.

— Добрый вечер, господа заговорщики! — бодро сообщила я и даже сама удивилась тому, как звонко и весело прозвучала эта фраза. — Правда, я не уверена в том, что сейчас вечер, но все же, вынуждена признать, что воспитание дает о себе знать. А посему — здравствуйте!

Молчание в ответ. Темные фигуры, с ног до головы закутанные в плащи, с надвинутыми на лица капюшонами, молча занимали свои места. И, по-моему, на мое приветствие вообще никто внимания не обратил. Это-то и стало решающим фактором в том, что произошло дальше.

Я обиделась! Это же надо, какое неуважение к барышне — мало того, что раздели, на холодный пол швырнули, так еще и о вежливости забыли! Нет, оставлять все так, я точно не собиралась о чем тут же и сообщила фигурам в темных плащах все тем же бодрым и звонким голосом.