Книга Падение Порт-Артура - Александр Широкорад

«Пришлось мне в 1907 г. быть в Севастополе, — вспоминает далее А.Н. Крылов. — Лодка Колбасьева стояла на якоре и швартовых у его устричного завода и служила пристанью для шлюпок; никуда она никогда не ходила, и на верблюдах в Персидский залив ее не возили» [40. С. 137].

Не доверять академику Крылову у меня нет оснований. Однако нельзя не сказать, что любители сенсаций несколько раз публиковали сведения, что подводная лодка «Петр Кошка» была доставлена в Порт-Артур перед самым началом японской блокады. Еще более ретивые исследователи идут дальше и приписывают гибель японских броненосцев «Хацусе» и «Ясима» действиям порт-артурских подводных лодок, в том числе и «Петра Кошки».

Об авантюристах-«подводниках» времен русско-японской войны можно написать целый роман. Вот, к примеру, явился к начальнику морского штаба адмиралу Вирениусу некий австрийско-венгерский подданный Глас и пообещал построить подводную лодку. На этой лодке Глас собирался потопить броненосец «Микадо», что оценивал в 200 тыс. руб. В изложении А.Н. Крылова разговор выглядел так: «…я на ней [подводной лодке] поеду и взорву броненосец “Микадо”, а за это вы мне уплатите 200 000 рублей. Если другой броненосец взорву, уплатите 100 000 рублей. А пока что я хочу только, чтобы вы осуществили эту лодку. Пока она строится, положите мне какое-нибудь жалованье, ну, на первое время тысячи три будете мне платить…

Вирениус сказал:

— Напишите ему ассигновку на 6000 рублей, а проект доложим генерал-адмиралу.

Глас шесть тысяч получил, свой эскизик передал, заключили договор. Доложил Вирениус управляющему министерством адмиралу Авелану, затем генерал-адмиралу Алексею Александровичу. Тот посмотрел, спросил:

— Тут одна мина будет висеть? Я бы желал, чтобы две было.

Глас готов: две так две.

Лодка была совершенно дурацкая: профиль вроде этакого автомобиля. Глас сидел так, что немного выдавался корпусом над водой, закрытый стеклом, и должен был ногами работать. А ходу эта история должна была давать, может быть, один узел… Была эта лодка построена и отправлена для испытаний на Черное море» [40. С. 137–138].

Лодка плавать не могла, но Глас через австрийский суд потребовал огромную компенсацию. В конце концов ему дали 6 тыс. руб., потом еще 3 тыс. и на казенный счет довезли его лодку до австрийской границы. На том дело и было закрыто.

В 1903–1904 гг. на Балтийском заводе построили подводную лодку, спроектированную лейтенантом Главного морского штаба А.С. Боткиным. Правда, строилась лодка не на казенный счет, а на средства «Особого комитета по усилению флота на добровольные пожертвования». Как и «Кета», лодка системы Боткина была полуподводным судном, причем глубина погружения регулировалась с помощью двух балластных отсеков, каждый вместимостью 1 т. Водоизмещение лодки с балластом составляло 14 т, наибольшая длина 8,7 м, ширина 1,98 м. Мотор керосиновый мощностью 14 л.с. Скорость хода в зависимости от глубины погружения от 4 до 7 узлов. Вооружение состояло из двух наружных «минных аппаратов-решеток» для стрельбы торпедами Шварцкопфа в сторону кормы.

В августе 1905 г. лодка под командой мичмана В.Л. Соллогуба совершила переход в Кронштадт, где провела пробную стрельбу. Сразу после этого единственного и не во всем удачного испытания лодку по настоянию Боткина отправили во Владивосток, причем «без особых приспособлений для ныряния». Позднее ее боевую ценность признали незначительной, на лодке отсутствовали и торпеды Шварцкопфа. Так и не получившую название лодку Боткина не зачислили в списки флота, а подводники называли ее «Чилимом». Лодка использовалась для доставки грузов в бухту Улисс, а в дальнейшем мотор с нее установили на портовый катер.

Первая отечественная мореходная подводная лодка «Дельфин» была заложена в 1901 г. на Балтийском заводе в Петербурге. Первоначально она называлась миноносцем № 113, а затем — № 150 (по подводному водоизмещению), и лишь 4 июня 1904 г. лодка получила название «Дельфин».

В связи с началом войны 12 февраля 1904 г. Балтийский завод получил заказ на пять подводных лодок, близких по конструкции к «Дельфину». В июне — июле 1904 г. им присвоили имена «Касатка», «Скат», «Макрель», «Налим» и «Окунь».

23 апреля Балтийскому заводу заказали еще одну лодку, «Фельдмаршал граф Шереметев», на средства, полученные от «Особого комитета по усилению флота на добровольные пожертвования».

Постройка лодок велась довольно быстрыми темпами, и к 24 июля 1904 г. «Касатка» была благополучно спущена на воду. В течение августа спустили еще пять лодок — «Фельдмаршал граф Шереметев» (8 августа), «Макрель» (14 августа), «Скат» (21 августа), «Налим» (26 августа) и «Окунь» (31 августа).

В марте 1904 г. Путиловскому заводу для подводных лодок Балтийского завода было заказано пять железнодорожных транспортеров.

2 ноября 1904 г. подводные лодки «Скат» и «Налим» отправили по железной дороге во Владивосток. 4 ноября за ними последовали «Касатка» и «Фельдмаршал граф Шереметев». Однако из-за перегрева осей и схода одного ската транспортера с рельсов первый эшелон задержался, и все четыре прибыли в конечный пункт назначения одновременно — 12–13 декабря.

«Дельфин» был отправлен 15 октября и прибыл во Владивосток 29 октября. 14 февраля 1905 г. «Дельфин» выходил на испытания, а через неделю — уже на поиск неприятеля. 13–16 марта лодка ходила к острову Аскольд, а с 28 марта по 4 мая — по бухтам в поисках японских кораблей.

5 мая 1905 г. «Дельфин» затонул на Владивостокском рейде на глубине 14 м от взрыва паров бензина. В ходе пяти попыток подъема лодки происходили новые взрывы, и лодку вынуждены были вновь опустить на грунт. В конце концов лодку подняли и окончательно отремонтировали к 8 октября 1905 г.

В четырех остальных лодках, по словам командира одной из них, А.В. Платго, пришлось переделывать почти все, кроме корпуса, включая румпель, штуртросы, горизонтальные рули, электропроводку и т.д. В результате первые испытания «Касатки» начались лишь в марте 1905 г., «Скат» был готов к 3 апреля, «Фельдмаршал граф Шереметев» — к 1 мая, а «Налим» — к 7 мая. Не обошлось и без аварий. На «Налиме» 9 мая взорвался аккумулятор, а на «Фельдмаршале графе Шереметеве» повредили динамо-машину, ремонт которой затянулся на несколько дней.

Первые же плавания выявили ряд негативных явлений: длительное время погружения (5–6 мин); трудность управления вертикальным рулем: на «Налиме» до 140 оборотов штурвала при перекладке руля с борта на борт; малая вертикальная устойчивость при плавании под водой. Общий же недостаток, как уже отмечалось на испытаниях «Касатки» в Кронштадте, заключался в отсутствии ограждения средних рубок. В надводном положении даже при незначительном волнении вода заливала палубу через открытый люк и попадала внутрь лодки. При закрытом же люке наблюдение велось через иллюминаторы, и обзор был крайне ограничен, особенно в тумане или ночью.

Вопрос об изготовлении рубок, служивших бы и своеобразным мостиком при надводном ходе, М.Н. Беклемишев поднял 29 ноября 1904 г., и 13 декабря Балтийский завод получил наряд на их изготовление. 5 сентября 1905 г. рубки были готовы, испытаны давлением, обшиты деревом и через десять дней отправлены во Владивосток, но установили их на лодки уже после окончания войны.