Книга Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг. - Сергей Чертопруд

Эта мера положительно повлияла на активность находящегося за пределами Латвии партийного и советского руководства республики. Если в июле за линию фронта было отправлено группа из 10 человек, то в августе из района Великих Лук 4 группы, а из-под Таллина – 2 партизанских отряда из бойцов истребительных батальонов. Одновременно активизировали свою деятельность органы армейской разведки, разведотдела штаба Балтийского флота и военной контрразведки[522].

А с августа 1941 года начались первые «провалы» в подпольных организациях. В частности, оккупантами была ликвидирована подпольная организация в Лиепае. В ноябре подобная участь постигла организацию, действовавшую в Риге. В столице республики арестовали 115 человек[523]. Основные причины произошедшего: низкий опыт (а точнее сказать, его отсутствие) у подпольщиков; жесткий контрразведывательный режим (с оккупационными властями активно сотрудничали многие жители республики); активная охота на советских, комсомольских и партийных активистов (именно они становились руководителями подполья, и их в первую очередь посылали за линию фронта) и т. п.

В марте 1942 года бюро ЦК КП(б) Латвии было вынуждено признать, что развитие партизанской борьбы на территории происходит неудовлетворительно. Бюро постановило, что организация партизанского движения отныне является «центральным вопросом и главнейшей задачей партийных и советских органов Латвии»[524].

Весной 1942 года партизанский разведывательно-диверсионный отряд «Узвара», сформированный из числа военнослужащих отдельного лыжного батальона 3-й Ударной армии Калининского фронта и разведывательной группы «Следопыты», совершил рейд по немецким тылам. Партизаны стремились избегать боестолкновений с противником, исследовали железные дороги и автомобильные шоссе в тылу группы армий «Север». Пройдя города Опочку, Себеж, Невель, Локня, бойцы вплотную приблизились к старой советско-латвийской границе, и командир отряда, выполняя задание, принял решение переправиться через реку Зилупе и изучить обстановку в Латвии.

Отряд был обнаружен местными жителями и в Вертуловском лесу (расположен на востоке современной Латвии, граничит с Псковской областью России и Витебской областью Беларуси), попал в организованную немцами засаду, но сумел с боями оторваться от преследователей и выйти в советский тыл. Из того рейда вернулось лишь 14 человек.

В течение 1942 года для активизации партизанского движения за линию фронта было отправлено шесть групп и четыре отряда общей численностью свыше 300 человек[525]. Отметим, что среди этих людей были не только разведчики-диверсанты, но и партийные функционеры. Задача последних – создать сеть подпольных обкомов и райкомов партии, а также проводить разъяснительную работу. Сама по себе эта идея была разумной. Именно так на территории других республик (в первую очередь Белоруссии и Центральной и Восточной Украины, а также самой России) удалось объединить разрозненные партизанские отряды и активизировать движение народных мстителей.

В июне – июле 1942 года Москвой была предпринята попытка переправить группу партийных функционеров вместе с партизанами – костяком будущих партизанских формирований – на территорию республики. Рейд Латвийского партизанского полка (численность более 200 бойцов и оперативная группа ЦК КП(б) Латвии) закончился неудачей. Выполнить задачу смогли только 20 партизан во главе с Вальдемаром Эзерниеком и Альфредом Рашкевицем. Эти две группы смогли не только достичь назначенных Москвой районов, но и к 1944 году превратиться в крупные партизанские отряды. Остальные участники рейда погибли, вернулись обратно в Ленинградскую партизанскую зону (в мае 1942 года Латвийский партизанский полк был переброшен в нее из-за линии фронта) или растворились где-то на территории Латвии[526].

Основная причина краха рейда – противник обнаружил колону партизан во время ее движения и предпринял все для ее уничтожения. И это ему удалось.

К концу лета 1942 года Москва была вынуждена признать, что так и не смогла достичь основной цели: создать единый руководящий центр и активизировать партизанское движение на территории Латвии. Деятельность немногочисленных «народных мстителей» верно охарактеризовал комиссар отряда северо-латвийских партизан Альфред Рашкевиц. В своем отчете он, в частности, написал:

«Что мы могли делать? Бороться с лживой пропагандой противника; организовывать людей, готовых поддерживать партизан; создавать агентуру; а главное – популяризовать партизанскую борьбу; не избегать, конечно, схваток с небольшими силами противника и уничтожать их, но уклоняться от боя с большими карательными экспедициями, которые могли бы нас уничтожить».

В сентябре 1942 года на территорию Латвии было заброшенно еще пять групп, но к ноябрю 1942 года они были нейтрализованы противником[527]. Фактически из 300 человек, отправленных за линию фронта в 1942 году, в живых остались не больше 30–40. Остальные погибли или были захвачены противником. Причем среди убитых были не только бойцы истребительных батальонов и военнослужащие Красной армии, но и опытные партийные и комсомольские работники! А ведь последние, как свидетельствует опыт Великой Отечественной войны, были хорошими агитаторами и организаторами.

Лишь в январе – феврале 1943 года удалось создать руководящий центр партизанского движения. Вот только дислоцировался он у восточной границы Латвии в Освейском районе Белоруссии на базе Латвийского специального партизанского отряда (численность свыше 100 человек). Руководство латышских партизан ощущало себя в относительной безопасности. Ведь указанный район входил в состав Освейско-Себежской партизанской зоны (около 15 тысяч партизан – 8 белорусских бригад и семь-восемь бригад калининских партизан). Вот только спокойствие было иллюзорным. В феврале – марте 1943 года противник предпринял попытку уничтожить партизанскую зону. В ее обороне активное участие принял и Латвийский специальный отряд. В какой-то момент боев он даже оказался отрезанным от основных сил партизан, но все обошлось[528].