Книга Куколка - Лесли Пирс

Ной, казалось, был сбит с толку.

— Правда? Но я попросил проверить, до сих пор ли этот дом принадлежит Паскалю — и получил подтверждение. Почему же тогда он там не живет?

Филипп взял листок бумаги и взглянул на адрес.

— Я знаю эту улицу. Она очень длинная, на ней стоят относительно новые дома. Вероятно, Паскаль сдает его внаем.

Этьен вскочил с места.

— Я сейчас же съезжу туда.

— Но я только собирался заказать нам ужин, — сказал Филипп, неодобрительно глядя на Этьена. — Может быть, подождем до завтра?

— Вы оба оставайтесь и ужинайте, — поспешно ответил Этьен. — А я должен съездить и все проверить.

Он так быстро убежал, что Филипп и Ной удивленно переглянулись.

— Неужели действительно необходимо так спешить?

Филипп сочувственно улыбнулся журналисту.

— За десять минут до вашего прихода Этьен едва не выбежал из-за стола, когда я поведал ему о беседе, которую имел сегодня с Паскалем. Позвольте, я расскажу подробнее.

Этьен задумчиво смотрел на шестиэтажное здание на улице Толоз. Это был красивый дом, вероятно, построенный лет двадцать назад. И хотя света от фонарей было недостаточно, чтобы рассмотреть его как следует, было видно, что здание в отличном состоянии. Во всех комнатах было темно, лишь в веерообразном окне над входной дверью горел свет. По опыту Этьен знал, что это означает: хозяева отлучились, но оставили свет в коридоре, чтобы потом, когда вернутся, видеть, куда идти.

Он удивился тому, что Паскаль сюда не переехал. Любой человек предпочел бы жить здесь, а не на грязной улочке, где находилась его квартира. Если бы Этьен унаследовал такой дом, нижний этаж он оставил бы себе, а верхние сдавал внаем. Комнаты на Монмартре стоят дорого. Уже давно канули в Лету те дни, когда Монмартр был приютом для начинающих художников — все они переехали на Монпарнасс, где жилье было намного дешевле.

Не желая возвращаться к Филиппу и Ною ни с чем и намереваясь доказать, что его стремительное бегство из ресторана было необходимо, Этьен подошел к соседнему дому и постучал. Ему открыл мужчина лет шестидесяти с гривой седых волос. Этьен извинился за то, что потревожил его.

— Я пытаюсь связаться с владельцем соседнего дома, месье Паскалем, — пояснил он. — Я слышал, что он сдает комнаты.

— Только не он. Он никому не сдаст свой дом, — ответил старик.

— Неужели?! — воскликнул Этьен. — А мне сказали, что он с радостью сдаст мне комнату.

— Человек, который вам это сказал, совершенно не знает Паскаля. Люди постоянно спрашивают комнаты, но он не сдал ни одну. Мне всегда это казалось безумием, потому что сам он здесь бывает редко.

— Быть этого не может! — удивился Этьен. — Странно, что такой большой дом пустует.

— Этот человек вообще очень странный. Приходит на час и сразу же уходит, — сказал старик. По его тону становилось ясно, что он имеет зуб на соседа.

— Я слышал, что он человек непростой, — произнес Этьен как можно более участливо. — Еще меня предупредили, что он скользкий тип. Это правда?

— Чистая правда. Он выскочил из грязи в князи и теперь думает, что, если ему принадлежит этот дом, он стал дворянином. Да и получил он его при сомнительных обстоятельствах!

— Как так?

— Он обманул мадам Флоретт, пожилую даму, которой раньше принадлежал этот дом, и заставил ее переписать наследство на него. Какое вероломство! У нее есть двое племянников, которые должны были унаследовать этот дом.

Этьен обрадовался, что злость сделала этого человека таким болтливым.

— Но ведь бессмысленно не зарабатывать на нем. Вы не знаете, когда месье Паскаль был здесь в последний раз?

— В первый вторник после Пасхи. Я отлично это запомнил, потому что разозлился из-за того, что его разросшийся сад проникает в мой дворик. Я видел, как месье Паскаль прошел мимо моего окна, и поспешил на улицу, чтобы уладить с ним этот вопрос.

Сердце Этьена подпрыгнуло — именно в этот день пропала Бэлль. Разумеется, это могло быть всего лишь совпадением, но он знал, что должен попасть в этот дом и осмотреться.

— Во вторник, одиннадцатого… Вы уверены?

— Абсолютно! Я записал это в свой дневник, потому что собирался принять меры. Дворик у меня за домом небольшой, но я за ним ухаживаю. Раньше я приглядывал и за садом мадам Флоретт, хотя он раза в два больше моего. Она была стара и сама не справлялась. Но месье Паскаль оставил сад в запустении. Вскоре деревья будут заслонять окна в моей кухне, если он до наступления лета не обрежет ветки.

— Надеюсь, месье Паскаль пообещал вам решить эту проблему? — спросил Этьен.

— Нет. Он был очень груб, впрочем, как всегда. Он поспешил в дом и захлопнул дверь у меня перед носом.

— А сегодня вы его не видели? — наугад спросил Этьен. — Он оставил включенным свет в коридоре. Я решил, что он вернется позже.

— Он никогда не остается тут на ночь. В комнатах наверху нет мебели, только в гостиной. У мадам Флоретт было столько красивых вещей, она раздала их друзьям и родным. Но по какой-то причине она оставила гостиную нетронутой для этого отвратительного человека. После смерти мадам к нам заглядывали ее родственники — понимаете, у нас были ключи, — и все были очень огорчены ее решением оставить дом этому невежественному гробовщику. Но никто ничего не мог поделать.

— А вечером одиннадцатого числа месье Паскаль не привозил сюда молодую даму?

Старик нахмурился.

— Он приехал один, поэтому я и вышел с ним поговорить. Но, возможно, позже у него и были гости — я слышал, как подъехал фиакр. Однако я не уверен, что приезжали именно к нему.

Этьен почувствовал, что настало время раскрыть карты.

— Честно говоря, сэр, меня не интересуют комнаты в этом доме. Я пытаюсь найти молодую даму, которая исчезла. Уверен, что месье Паскаль причастен к ее исчезновению.

Старик пристально посмотрел на Этьена — вероятно, он полагал, что неразумно так откровенничать с посторонним человеком. Потом фыркнул.

— Что ж… человек он подозрительный. Но вы намекаете на то, что она может сейчас находиться в этом доме?

— Возможно. Она пропала вечером одиннадцатого числа. Паскаль прислал за ней экипаж, который отвез ее на Монмартр. У меня есть записка, написанная им. Вы не слышали в доме никаких подозрительных звуков?

Старик покачал головой.

— Стены слишком толстые.

— С моей стороны будет слишком дерзко просить проникнуть в его сад через ваш дворик?

Старик колебался.

— Откуда мне знать, что вы не хотите ограбить моего соседа?

— А не все ли вам равно?

Старик хмыкнул.

— Все равно. Но я не люблю, когда меня обманывают.