Книга Хозяин вечности. Дочь наемника - Олег Костенко

Само сплетение содрогнулось. Коридоры начали изменять топологию. Что бы не врезаться в стенки, Герда совершила резкий манёвр. Если бы на ней и Романе не было страховочных ремней, их бы просто выбросило из кресел. Кажется, от неожиданности Роман вскрикнул. Но сейчас Герде было не до него.

Коридоры изгибались, выкручивались. Словно кто-то невероятно огромный мял их рукой, будто это была паутина. Теперь выход наружу был в этой точке уже невозможен.

Некоторые коридоры рвались. Герда видела, как одно из боковых ответвлений её пути, внезапно стянулось на середине, образовывая тупик. Роман, вновь, что-то крикнул, но Герда не обратила на это внимание, бросив короткое:

– Не мешай.

Происходило что-то невозможное, запрещённое любыми теориями. Девочка не могла знать, что на раскрытие алефа наложилась сейчас схватка сил. Но всё же она не зря так долго была ученицей Инори. Она сумела блокировать в сознании страх, не запаниковала. Отбросив всё лишнее, она пыталась вывести «Ласточку» в трёхмерность, но это не получалось.

Постоянно менялась сама структура сплетения. Ответвление, которое по всем законам должно было вести наружу, в реальный космос, внезапно уводило куда-то в глубины. Герде приходилось тратить все силы, что бы удерживать корабль хотя бы на одном структурном уровне планковских коридоров, как можно ближе к «поверхности».

Да, должна же когда-нибудь кончиться эта чертовщина, – в ярости думала она.

Девочка не оглядывалась, но не сомневалась, что Роман уже отключился. Его опыт космических перелётов на «Ласточке» был чересчур незначительным, что бы мозг успел адоптироваться к таким неевклидовым фокусам.

Потом, как уже бывало с ней в критические моменты, восприятие её изменилось. Она снова находилась внутри взаимнопересакающихся поверхностей. Но теперь Герда ясно почувствовала, что ритм их движенья нарушен, в него вторглись дисгармонии: словно у танцоров, которые постоянно сбиваются с ритма или которым не дают танцевать.

И все эти поверхности озаряла тёмным мерцанием проходящая сквозь них стена напряжённого вакуума. Казалось, она просто корёжит их своим весом, изгибает их на излом. И геометрические структуры закручивались в сложные петли, возвращаясь назад, подобно поверхности Мебиуса. Но всё же не стена была причиной большинства искажений: вызываемые ею эффекты были стабильны. Но в дополнение к ним сплетение явно корёжила какая-то переменная сила.

Внезапно, вся его структура предстала перед Гердой в виде сети тонких трубочек. Эта паутина окружала Герду со всех сторон, походя на изображение в трёхмерном графическом симуляторе.

И внутри этих трубочек двигались три едва заметные точки, которые Герда сразу же ассоциировала с кораблями. Странно, – подумала она, – двое это, понятно, Горд с Невским, но третий-то, откуда взялся? Все эти корабли, как и её собственный, пытались выбраться из сплетения, но это не очень-то получалось.

И тут, как и в два предыдущих раза на Герду снизошло озарение. Она потянулась к плоскостям чем-то трудно уловимым, усиливая гармонию в их движении. Навигация сразу же облегчилась: вернулось само понятие направления. Но сплетение всё ещё оставалось чересчур искажённым, что бы из него можно было выбраться.

Герда ещё раз попыталась вмешаться в ритм движения плоскостей. Было очень трудно сделать это, одновременно управляя «Ласточкой», но потом дело сдвинулось. Герде даже показалось, что всё получается даже лучше, чем когда сплетение было в стабильном состоянии.

Увеличивая гармонию движения, она вместе с этим пыталась собрать все четыре корабля в одной точке, одновременно протаскивая их к трёхмерному миру. Сознание изнемогало от напряжения, но дело медленно двигалось. Усталость превращалась в чисто физическую, и, наверное по этому, Герда не сразу поняла, что выбранная ей точка выхода находилась за стеной искажающей сферы, возле самого коричневого карлика.

Впрочем, стена уже обрушалась, шла на разрыв: искажение реальности, даже для неё, было чересчур сильным. В скорлупе напряжённого пространства зияли огромные прорехи. И Герде удалось провести свой звездолёт сквозь одну из них. Она обнаружила, что может черпать энергию из сплетения напрямую, как пользовалась тогда в храме философскими камнями предтеч.

Наблюдаемая ею структура сплетения усложнилась, теперь Герда видела заблокированные каналы. И как тогда на Соре начала открывать их, изменяя пути кораблей. Теперь она не нуждалась в трещинах в зоне напряжённого вакуума: новые каналы пронизывали защитную сферу насквозь. Медленно, с трудом звездолёты выходили в реальный космос.

* * *

Горд постепенно приходил в себя после чудовищного напряжения. На какие-то мгновения ему показалось, что вокруг кабины находится блестящий туман, но потом сознание восстановило привычную схему мира. Туман сделался обычным скопищем звёзд. Они сияли в пространстве в невообразимом количестве. Как это обычно бывает в космосе, за пределами любых атмосфер.

Ещё немного бы и конец, – трезво подумал он, понимая, что выбрался из сплетения только чудом.

Голова его всё ещё немного болела, не смотря на принятый препарат. Горд решил, что сейчас самое время глянуть на пассажиров, но тут его внимание привлекла огромная тёмно-бордовая сфера, расположенная по левому борту. Звездолёт находился в непосредственной близости от неё.

Горд тут же сосредоточился на наружных приборах. Неужели? Да! Приборы определили поверхностную температуру объекта в девятьсот градусов Цельсия. Это был бурый Т-карлик.[2]И сейчас «Ласточка» описывала стабильный эллипс, двигаясь вокруг этого полузвёздного недомерка. Они всё-таки прорвались!

Но Горд слишком устал, что бы испытывать какие-то чувства. К тому же он понимал, что прорыв вряд ли является результатом его искусства пилота: во время этой безумной свистопляски кораблю попросту повезло. Интересно, что же это такое было? – невольно задумался он, но тут же оборвал эти бессмысленные мысли. У него просто не было нужных знаний.

Может быть, это смог бы понять Антуан. Но космолог не воспринимал сплетение непосредственно. Его мозг не был подключён к внешним сенсорам «Ласточки». Ну, что же, все данные были сохранены в чёрном ящике. Возможно, с этим сумеют разобраться специалисты на базе, если конечно корабль сможет туда вернуться.

Будем надеяться, – подумал Горд, – что звездолёт Невского уцелел тоже, хотя шансов на это и немного. Перед тем как покинуть кресло, Зимин вновь переключился на приборное восприятие, что бы убедиться, что всё в порядке. К его удивлению в сознании высветились сигналы сразу двух маяков. В первом Зимин опознал позывной «Ласточки» Невского, его старому другу всё-таки повезло. Но вот второй…

Чёртова девчонка, откуда она здесь взялась? Но по настоящему сердиться сил ещё не было. «Ласточки» пошли на сближение. Горд ощутил какое-то движение позади. Он оглянулся. В полной невесомости в кабину медленно вплывала Инори.