Книга Военная агентурная разведка. История вне идеологии и политики - Владимир Соколов

В мае 1936 г. противники Ворошилова поставили перед Сталиным вопрос о его замене. Сталин принял сторону абсолютно преданного ему наркома. Он исходил из того, что если сейчас маршалы и генералы готовы сместить назначенного им Ворошилова, то в следующий раз они пожелают сменить самого генерального секретаря. Он пришел к выводу о необходимости проведения кадровой чистки, нацеленной на уничтожение «сомнительных» людей.

С июня 1936 г. в Международной ленинской школе в Москве открыт китайский сектор с двумя отделениями численностью 50 слушателей. Каждое из них имело изолированную территорию, не соприкасающуюся с другими секторами МЛТТТ.

В августе 1936 г. начались репрессии военачальников в рамках Большой чистки Вооруженных сил: первыми были арестованы комкоры В.М. Примаков и В.К. Путна.

11 августа 1936 г. вышло постановление ЦИК и СНК СССР № 46, гласившее: «1. Во изменение ст. 10 «Закона об обязательной военной службе» от 13 августа 1930 г… установить, что к отбыванию действительной военной службы в РККА граждане призываются по достижении 19 лет к 1 января года призыва (вместо 21 года)».

25 сентября 1936 г. наркомвнудел СССР назначен Н. Ежов, сотрудничавший с разведкой Германии с 1930 по 1938 г.

В № 10 и 11 журнала «Знамя» за 1936 г. были опубликованы путевые очерки «Одноэтажная Америка» Ильи Ильфа (настоящая фамилия Файнзильберг) и Евгения Петрова (настоящая фамилия Катаев, младший родной брат писателя Валентина Катаева). Авторы довольно-таки объективно описали жизнь и быт простых людей заморского государства. Новое произведение создателей «12 стульев» и «Золотого теленка» фактически впервые открывало для советских людей подлинную Америку. Это была не агитационная карикатура, не беглая, пусть и точная, зарисовка, а широкая картина, данная двуединым пером блестящих мастеров слова. Такая картина не отторгала советского читателя от Америки, а рождала неподдельный и уважительный интерес к ней. Описание пороков империализма, по сравнению с зарисовками американских достижений, занимают в произведении скромное место. Собственно, очерки Ильфа и Петрова вместе с заметками Горького и Есенина, книгой Николая Смелякова «Деловая Америка» — по сей день лучшее, что написано на русском языке о США как об уникальном явлении мировой цивилизации. Примечательно, что за это никто из них, из их издателей, из редколлегии журнала «Знамя» не был обвинен в пропаганде буржуазного образа жизни, в деятельности в пользу американского империализма и прочем подобном. Более того, очерки в 1937 г. вышли отдельными изданиями в «Роман-газете», в Гослитиздате, в издательстве «Советский писатель», а также в Иванове, Хабаровске и Смоленске. О чем же поведали писатели советским читателям? А о том, что, по Ленину, большевики Россию убедили, теперь надо ею грамотно управлять:

«Советский Союз и Соединенные Штаты — эта тема необъятна. Наши записи — всего лишь результат дорожных наблюдений. Нам просто хотелось усилить в советском обществе интерес к Америке, к изучению этой великой страны.

Американцы очень сердятся на европейцев, которые приезжают в Америку, пользуются ее гостеприимством, а потом ее ругают. Но нам непонятна такая постановка вопроса — ругать или хвалить. Америка — не премьера новой пьесы. А мы — не театральные критики.

По всей вероятности, американец хороший патриот. И если его спросить, он искренне скажет, что любит свою страну, но при этом выяснится, что он не знает и не хочет знать фамилии людей, спроектировавших висячие мосты в Сан-Франциско, не интересуется тем, почему в Америке с каждым годом усиливается засуха, кто и зачем построил Боулдер-дам (знаменитая плотина на реке Колорадо. — B.C.). Он скажет, что любит свою страну, но ему глубоко безразличны вопросы сельского хозяйства, так как он не сельский хозяин, промышленности, так как он не промышленник, финансов, так как он не финансист, искусства, так как он не артист, и военные вопросы, так как он не военный.

Он — трудящийся человек, получает свои тридцать долларов в неделю и плевать хотел на Вашингтон с его законами, на Чикаго с его бандитами и на Нью-Йорк с его Уолл-стритом. От своей страны он просит одного — оставить его в покое и не мешать ему слушать радио и ходить в кино. Нет, он не поймет патриотизм советского человека, который любит не юридическую родину, дающую только права гражданства, а родину осязаемую.

В основе жизни Советского Союза лежит коммунистическая идея. У нас есть точная цель, к которой страна идет. Вот почему мы, люди, по сравнению с Америкой, покуда среднего достатка, уже сейчас гораздо спокойнее и счастливее, чем она. страна двадцати пяти миллионов автомобилей, страна полутора миллионов километров идеальных дорог, страна холодной и горячей воды, ванных комнат и сервиса. Лозунг о технике, которая решает все, был дан Сталиным после того, как победила идея.»

5 декабря 1936 г. состоялся VIII чрезвычайный съезд Советов, принявший Конституцию СССР. Ее еще называли сталинской Конституцией. Согласно документу Всероссийский Центральный Исполнительный комитет — постоянно действующий орган при высшем органе советской власти — съезде Советов — стал именоваться Президиумом Верховного Совета. Кроме того, в стране вводится всеобщее равное избирательное право. До этого практиковалось и лишение избирательных прав, и непропорциональное избирательное право: от рабочих, которые, по теории, считались базой ВКП(б), избиралось больше депутатов, чем от крестьян.

Если говорить более конкретно, то власть в стране до сталинской Конституции была неодинаковой для всех граждан. Большевики после революции закрепили свое превосходство над остальным населением, органы советской власти хотя и действовали от имени всего народа, но только так, как прикажут местные партийные функционеры. Последние могли заставить судью осудить невиновного или даже без судьи дать команду и выселить из данной местности тех, кем они недовольны. При такой системе власти органические враги большевиков вынуждены были помалкивать и действовать в подполье, тайно. Это давало возможность партийным функционерам на любых выборах гарантированно проводить в руководящие органы только тех, кто им послушен, и, следовательно, гарантированно обеспечивать свою власть в Советах. Это исходило от Ленина и для времени Гражданской войны и ликвидации разрухи было оправданным.

По новой же Конституции все стали равны перед законом, и если в какой-то области партийный функционер не пользуется авторитетом, то люди за него и не будут голосовать. Создались предпосылки для реальной потери власти партноменклатурой как просталинской, так и стоящей на троцкистской платформе. Члены ЦК, секретари обкомов и прочие партийные функционеры свою личную власть просто так отдавать не собирались. Для подавляющего их большинства Сталин был вождь, единомышленники ценили его, но в вопросах собственной судьбы они были бескомпромиссны.

Поэтому местные партийные функционеры вскоре выдвинули требование начать репрессии. Их волновала не только большая вероятность ненасильственной потери ими занимаемых должностей, но и неспособность в новых условиях обеспечить выборы в высший законодательный орган страны подавляющего большинства сторонников коммунистов и советской власти.